— Подумать только! Значит, связь все-таки есть, по крайней мере между нами двумя: мы оба знаем Скаррета и Джилли.
— Ее имя мне знакомо, но к суду она не привлекалась.
— Потому что против нее не было улик. Более того, даже будь они, Джилли не удалось бы привлечь, поскольку она исчезла бесследно. Смерть моей матери была поставлена Скаррету в вину только на основании показаний Эвери. Спустя две недели мне позвонили из похоронного бюро, спрашивая, как поступить с прахом Джилли. Так я узнала о ее смерти.
— Да, но она жива, — напомнила Анна.
— Живее всех живых! — хмыкнула Кэрри. — Сегодня ночью я видела ее собственными глазами. Удивительно, она почти не изменилась — не постарела, не сморщилась. По-прежнему красивая… и чокнутая.
Сара вышла на кухню и вернулась с чашкой и блюдцем.
— Мне всегда хотелось детей, — вдруг сказала Анна. — Конкретно дочь. А вот муж детей не хотел. Поначалу мы спорили на эту тему, но он убедил меня, что дети не впишутся в наш образ жизни.
— А что у вас был за образ жизни? — полюбопытствовала Сара, приготавливая кофе.
— Работа, работа и еще раз работа. Ребенок выбил бы меня из этой колеи, и я уступила мужу. Я всегда уступаю ему в мелочах.
В мелочах? В смысле иметь или не иметь детей — это мелочь?
— Понятно, — механически вставила Кэрри.
— Дело в том, что Эрик меня на десять лет моложе, — продолжала Анна с заметной гордостью. — Постороннему не понять, какое это счастье, когда вас любит молодой мужчина! Эрик нисколько не возражает против такой разницы в возрасте.
— Разумеется.
— Единственное, в чем он когда-либо отмечал эту Разницу, — он беспокоится о моем здоровье и самочувствии. Он даже снял с моих плеч основную нагрузку: все эти административные мелочи, которые отнимают столько времени и сил. Он так умен и рассудителен! Вообразите, нашел компанию с групповым тарифом, и теперь мы платим за медицинскую страховку вдвое дешевле.
Кэрри все сильнее досадовала на то, что разговор опять уклонился от темы, а тут еще Сара отвязала Анне правую руку и поставила перед ней чашку кофе.
— Извини, но молокане нашлось. Если не пьешь черный я схожу за сахаром.
— Ничего, обойдусь, — мило улыбнулась Анна.
Еще немного — и они начнут шаркать друг перед другом ножкой! Можно подумать, над ними не висит дамоклов меч!
— Черт возьми, не пора ли что-то предпринять? — не выдержала Кэрри.
— Предпримем, как только найдем способ выбраться отсюда, — успокоила Сара. — А мы его непременно найдем, на это у нас мозгов хватит.
Уголки губ Анны скучливо опустились — ее эта тема нисколько не занимала.
— Сара, — вмешалась она, — недавно ты сказала, что мне грозит роль невинной жертвы. Что ты имела в виду?
— Ах это! — Сара долила ей горячей воды и села. — Если, как ты утверждаешь, письма на твоем столике не было…
— Не было! — горячо заверила Анна.
— В таком случае остается вот какой вариант. Твой самолет ведь приземлился за пару минут до моего?
— Да.
— И ты говоришь, тебя никто не ждал у выхода с посадки? Помнится, ты упоминала, что заметила мистера Эдвардса с табличкой «Утопии», когда он ждал меня, и обратилась прямо к нему. Тебе показалось, что недоразумение тем самым разъяснилось.
— Да, это было облегчение, потому что я была страшно рассержена. У меня зуб на «Утопию», и, поверьте, менеджер пожалеет о своем халатном отношении к делу. В брошюре сказано, что каждому гостю положен личный транспорт!
— Так вот, — продолжала Сара, словно этой возмущенной тирады и не было, — получается, что ты не была частью плана и попала в переделку из-за неудачного стечения обстоятельств. Тем не менее, если дом взлетит на воздух, вместе с нами погибнешь и ты.
— Но я ни в чем не виновата!
— А мы, выходит, виноваты? — спросила Кэрри с едкой иронией.
— Ну, не знаю…
— Ах, не знаешь! Тогда почему противопоставляешь себя нам? По-твоему, мы заслуживаем смерти?
— Не знаю, — упрямо повторила Анна. — Я только думаю, что свести человека с ума не просто. Должно быть, ты серьезно навредила сестре, раз она теперь в таком состоянии. Что касается Сары, возможно, ты дала максимальный срок человеку, который вообще не заслуживал наказания!
Надежды Кэрри на то, что эта женщина возьмется за ум, окончательно испарились. Анна не желала спускаться с небес на землю.
— Не понимаю, зачем мистер Эдвардс забрал меня сюда! — возмущалась она.
— Да потому что ты теперь знаешь его в лицо, — объяснила Кэрри. — И как тебе удавалось вести дело? Ты беспросветно глупа.
— А ты плохо воспитана, — парировала Анна, приняла настолько изящную позу, насколько позволяла связанная рука, и занялась своим кофе.
— Плохое воспитание лучше пустой головы!
— Дамы, дамы, не ссорьтесь, — вмешалась Сара. — Это не поможет нам спастись. Анна, Кэрри права, киллеры не оставляют свидетелей. Ты видела его, знала обо мне и, если бы добралась до курорта, первым делом подняла бы шум насчет не высланной за тобой машины… А интересно, в самом деле, посылали они за нами машины или нет? Думаю, нет, иначе о нас уже наводились бы справки.
— В дело вмешалась бы полиция, тебя попросили бы описать похитителя, ты бы это сделала, и заварилась бы каша, — добавила Кэрри, выходя из недовольного молчания.
— Еще ты могла бы навести полицию на след, объяснив, куда именно нас повезли, — сказала Сара.
Она умолкла, поморгала и неожиданно усталым жестом провела по морщине на лбу.
— Только это бы нам не помогло… наверняка Эдвардс придумал название прямо на ходу… ведь это должен быть прирожденный лгун.
— Название не выдумано, — заметила Анна.
Сара и Кэрри уставились на нее.
— Когда мы въезжали в ворота, мне бросилась в глаза красивая медная табличка со словами «Два озера». У меня было время ее разглядеть, потому что ворота открывались дистанционно. В этом Эдвардс не лгал.
— Ты наблюдательна, — сказала Сара с одобрением.
— Как всякий бизнесмен. — Анна бросила косой взгляд на Кэрри. — Только мы не можем никому сообщить, где нас прячут.
— Я уже сообщила! — воскликнула Кэрри.
— То есть как это? Когда?
— Из аэропорта я звонила племяннице. Эдвардсу я сказала, что мобильный телефон у меня в саквояже, забыв, что переложила его в карман. В туалете я об этом вспомнила, позвонила, но попала на автоответчик и оставила сообщение, в котором кратко описала ситуацию. Господи, если бы я только знала! Болтала все больше о знаменитостях, которые тут останавливались, по словам Эдвардса… он, должно быть, хорошо изучил предмет! — Глаза ее наполнились слезами. — Он и нас изучил лучше некуда, потому и кормил всю дорогу рассказами один другого красочнее! Знал, что мне это вскружит голову. Что я бестолочь! Так глупо подставиться! Просто стыд и срам!
