– Ешь торт, Рита. Я себе тоже закажу. Что посоветуешь?
– «Пьяную вишню» или «Польский». Очень вкусно.
– Возьму оба. Тебе заказать что-то еще?
– Нет, мне хватит. А я знала, что ты придешь.
– Конечно, знала. Ты привыкла мужиков, как щенков, на поводке водить. И Виктора заставила бегать за с тобой – все эти годы он тебя постоянно вспоминал.
– Ага, так бегал, что я его уже год не видела. Рустик, не городи ерунды, а говори, чего тебе от меня нужно.
Его азиатская физиономия непроницаема и спокойна. Кстати сказать, он единственный из всех был снисходителен к моим недостаткам. Я никогда не думала, отчего так, потому что, исключив его из круга возможных претендентов на роль мужа и отца, перестала обращать на него внимание. Так или иначе, но теперь он сидит напротив, ест торт и не сводит с меня глаз. И взгляд у него точно такой, как у кота, наблюдающего за мышью.
– Так ты Виктора весь последний год не видела?
– Или около того. В последний раз мы с ним пили пиво в «Рыцарском дворе». Когда же это было? Ага, весной, в апреле. Я пришла за Вадиком и около школы встретила его. Посидели минут двадцать, за жизнь поговорили.
– Он звонил тебе предварительно?
– Да нет же! Было так: я иду, а он навстречу.
– Понятно. И после этого не звонил, не приходил?
– Абсолютно. Да я тут же о нем позабыла.
– Рита, ты абсолютно эгоистичное существо.
– Нет, просто у меня куча собственных проблем, и их за меня никто не решает.
– Ясно. – Рустам принялся за второй кусок торта. – Все это немного странно.
– Что именно?
– Хорошо, объясню. Дело в том, что Виктор дал мне понять, что у вас возобновились отношения.
Я вытаращилась на моего визави, как баран на новые ворота. Такой глупости я не ожидала. Да я не стала бы иметь с Витькой никаких отношений уже потому, что ужасно брезглива. Стоило мне представить, скольких баб тот оприходовал за последние годы – и все, победила дружба.
– Рустам, этого просто не может быть. У нас не было никаких отношений.
– Ты говоришь так, а Витька мертвый.
– Ах, вот как? Ну, что ж, ты сам хотел. Даже если допустить, что Витька говорил правду, то что с того? Но имей в виду: если он в самом деле так говорил, значит, врал, а зачем – понятия не имею.
Рустам молчит и задумчиво смотрит на меня раскосыми глазами, а я думаю: есть в азиатах что-то жестокое. И это у них в крови, ничего не поделаешь. Пусть они сколько угодно прикидываются какими-то другими, при определенных обстоятельствах их нутро всегда вылезает. И Рустам не исключение.
– Думаю, ты говоришь правду, – наконец произносит он.
– Ну, спасибо! Осчастливил!
– Не надо сарказма. Ты не понимаешь некоторых вещей.
– Так и оставайся с ними, а я пойду. Нет времени разговоры разговаривать. Рада была повидаться. Что там еще принято говорить в подобных случаях? Пока, Рустик.
– Рита, подожди!
– Извини, я спешу.
Мне в самом деле пора, меня ждут клиенты, у нас назначен осмотр квартиры. А еще я нутром чувствую какую-то опасность. Не понимаю, какую, но все, что я услышала и увидела сегодня, говорит о том, что лезть мне в эту историю не стоит.
– Может, тебя подвезти?
– Нет, благодарю, мне тут рядом.
Рустам остается сидеть перед тарелкой с недоеденным тортом, а я быстро иду к выходу. Ощущение опасности гонит меня прочь, и лучше всего сейчас именно идти работать, а не думать о вещах посторонних. Но как-то странно все это. Если Рустам не врет и Витька зачем-то рассказывал всем о возобновлении отношений со мной, возникает вопрос – зачем? Или же Рустам врет, и тогда тоже вопрос – зачем?
– Шастаешь где-то…
Игорь топчется перед моим подъездом, наверное, давно. И это уже немного чересчур – сначала Рустам, теперь Панков… Хорошо, что я не замужем, а то бы и дома меня ждало такое же приветствие. А так я сейчас пошлю свежеиспеченного приятеля по известному адресу, а сама залезу в ванну, согреюсь, после сделаю себе бутерброд с сыром и ветчиной, налью чаю и сяду смотреть какую-нибудь киношку. Или книжку почитаю.
– А что, позвонить было не кошерно? – соответственно откликаюсь на «шастаешь».
– Я думал, ты дома. Мы же договаривались!
– И что? У меня были дела. Мне нужно деньги зарабатывать.
– По-моему, ты свихнулась на теме денег.
– Они дают мне ощущение покоя. Понимаешь, если я что-то заработала, значит, я свободна, спокойно смотрю в завтрашний день. У меня нет мужа, на которого можно опереться, да и практически не было никогда. А ребенок есть, и мне надо заботиться о нем.
– Нечего прикрываться ребенком!
– А я и не прикрываюсь! Ишь, умник выискался… Ты, что ли, нас станешь содержать, если я не буду работать? А если я, не дай бог, заболею и не будет денег, мне что тогда, умирать? И что случится с моим сыном? Кто станет его учить, о нем заботиться? Тоже мне, выдумал – я прикрываюсь ребенком. Да что ты вообще понимаешь! Думаешь, легко мне тянуть все одной? Да если бы я где-нибудь в другом месте могла заработать столько, разве шлялась бы по улицам да по чужим квартирам?
– Рита…
– Тоже мне, советчик и судья в одном флаконе! Попробуй влезть в мою шкуру, живо взвоешь!
– Рита, ну, извини. Я не имел права так говорить. Просто замерз, ожидая тебя.
– А позвонить не мог? Или в подъезде подождать?
– Не позвонил, потому что не хотел мешать, а в подъезд не пошел, потому что хотел тебя встретить. Черт побери, холодно-то как!
– Так идем домой, чего зря болтать.
Ишь ты, ждал на морозе, не хотел мне мешать… Стоп! Это он так говорит, а на самом деле неизвестно, какие у него мотивы.
В квартире тишина и никаких трупов, слава богам. Как же я люблю возвращаться домой! Иногда бывают дни, когда мне выходить никуда не хочется. И если бы я не была вынуждена зарабатывать, то, наверное, сидела бы в своей норке безвылазно.
– Есть хочу безобразно. А у тебя, наверное, нет ничего? – вздыхает Игорь.
– Конечно, нет. Откуда бы еде взяться? Да и не для кого мне готовить.
– А для себя?
– Я и так проживу. Супчик из пакетика кипятком залью – и хватит.
Панков идет на кухню, а я в душ. И, ополоснувшись, ныряю в кровать. Ничего не хочу, провались оно все… Такая усталость наползла на меня, что головы не поднять. События последних дней измотали окончательно.
– Иди ужинать, Рита! – зовет меня Игорь.
А разве я голодна? Пожалуй, да. Но встать с кровати – выше моих сил.
