«ПОЗВОНИ МАМЕ!» – потребовала я прежде всего. И три раза подчеркнула эти слова, а потом прибавила четыре восклицательных знака.
Уайатт прищурился, но понял, что в моей просьбе есть смысл, кивнул и взялся за телефон.
Пока он объяснял моей маме, что жить мне теперь негде, но я цела и невредима, я успела нацарапать новую записку.
Первое и самое важное: мне нужна одежда на сегодня, пока я не куплю новую. В список вошли лифчик, трусики, джинсы, туфли и блузка, а еще щетка для волос и фен. Уайатт зачитал список маме. Теперь об одежде можно не беспокоиться: мама поможет.
Следующим в списке стал звонок Линн в клуб. Я предупреждала, что сегодня опоздаю.
Уайатт фыркнул, спросил: «Думаешь?» – но все же позвонил.
Затем ему пришлось звонить в мою страховую компанию, но в офисе еще никого не было. Справедливости ради я заставила Уайатта звонить и в его страховую компанию – ведь и ему нанесен ущерб. Потом я занялась списком необходимых покупок. Одной страницы мне не хватило, а когда я перевернула ее, Уайатт отнял у меня блокнот и согнал меня со стула.
– Большой шопинг спланируешь потом. – И он потащил меня к лестнице. – Ты что, не видишь? Нам обоим надо принять душ.
Против душа как такового я не возражала. В отличие от душа вместе с Уайаттом. Я отпрянула, чуть не упала, вытянула перед собой руки, как регулировщик движения. И наконец стиснула зубы, указала на Уайатта, потом на себя и энергично замотала головой.
– Не хочешь мыться вместе со мной? – как ни в чем не бывало уточнил он.
Черт бы его побрал, понял ведь, как я злюсь, и намеренно пользовался моим ларингитом!
Ладно, сам напросился. Я снова указала на себя, на него, сложила колечко из большого и указательного пальцев левой руки, решительно ткнула указательным пальцем правой в это колечко, опустила руки и замотала головой еще сильнее прежнего.
Он усмехнулся.
– Ты даже не представляешь себе, как ты выглядишь, иначе поняла бы, что секса у меня и в мыслях не было. Сначала приведем себя в порядок, потом съездим в полицию и ты ответишь на вопросы и дашь показания. – И поправился: – Напишешь показания.
Как я выгляжу, я в целом представляла, потому что смотрела на Уайатта. Но в его намерениях я по-прежнему сомневалась. Это же Уайатт, мистер Всегда Готов. Знаю я, как он устроен. И потом, мы несколько раз занимались сексом под душем.
На верхнем этаже было целых три ванных, но Уайатт вешал полотенце только в одну из них. Я опередила его, завладела двумя полотенцами и мочалкой, забрала шампунь и кондиционер из душевой кабинки, выхватила из шкафа рубашку и халат Уайатта и вылетела за дверь.
– Эй, ты куда?
Я ткнула пальцем в сторону другой ванной – пусть моется один. Ему давно пора как следует подумать о своем поведении.
Но насчет моего внешнего вида он оказался прав. Запершись в ванной, я сразу прилипла к зеркалу и застонала бы, не сорви я голос. Опухшие и покрасневшие глаза, жирная копоть на щеках, черные круги вокруг ноздрей и рта, жесткие от пепла и копоти волосы… Один шампунь и мыло тут не помогут, особенно те, которыми пользуется Уайатт.
Спустившись на нижний этаж, я некоторое время стояла в нерешительности: средство для мытья посуды или средство для стирки? Я рассудила, что первое не такое едкое, но с жиром справляется, нашла под кухонной раковиной флакон и вернулась наверх.
Я пользовалась чуть теплой водой, закрывала ее, пока намыливалась, но через тридцать минут горячая вода все-таки кончилась – и неудивительно, ведь мылись мы вдвоем. Средство для мытья посуды прекрасно смыло копоть, но волосы после него стали жесткими, как солома, пришлось поправлять положение с помощью шампуня и кондиционера – следовательно, опять лить воду. Вытираясь, я изучала в зеркале собственное лицо. Веки по-прежнему были красными, но следов копоти я нигде не заметила. Вот только ладони и ступни отмылись плохо, но тереть кожу не хотелось.
Конечно, нижнего белья у меня не было: несмотря на то, что я провела в доме Уайатта несколько ночей, своих вещей я здесь не оставляла. По неизвестной причине стесняясь своей наготы, я надела рубашку Уайатта, а поверх нее – халат. Накрутив тюрбан из полотенца, я спустилась на нижний этаж, ждать, когда мне привезут заказанную одежду.
Уайатт уже сидел в кухне – свежевыбритый, в костюме и в галстуке, в которых всегда ходил на службу. Сварив кофе – молодец, додумался, – он перебирал пачку моих записок.
Услышав мои шаги, он поднял голову. В глазах отражалось легкое удивление – с таким выражением он изучал одну из записок.
Я отчетливо видела ее, потому что писала большими печатными буквами. Эта записка гласила:
«Уайатт – осел».
Я направилась прямиком к кофейнику, благоразумно обойдя Уайатта, а он продолжал изучать мою записку. Затем выбрал другую, подержал ее в вытянутой руке, склонив голову набок, точно никогда не видел печатных букв.
– «Мне нужен дробовик». Теперь ясно, отчего все наши занервничали.
А по-моему, блестящая мысль. Мне бы дробовик, и поскорее. Прямо сейчас. Если бы удалось всадить в задницу кое-кому из присутствующих заряд дроби, мне стало бы гораздо легче. Отвернувшись от Уайатта, я отдалась фантазиям и пригубила кофе, который оказался гораздо крепче, чем я рассчитывала. Проглатываться он не желал. Но спустя некоторое время жидкость смягчила горло. Я помнила, что при потере голоса полагается теплое питье. Голос требовалось вернуть как можно скорее: слишком много у меня накопилось слов, которые не терпелось высказать.
Пора составлять список будущих заявлений, иначе непременно что-нибудь забуду. А заодно и список преступлений Уайатта, на этот раз длинный и подробный.
Он подошел сзади, обнял меня и прижал к себе, положив подбородок на макушку моей обмотанной полотенцем головы.
– Ты же говорила со мной по мобильнику, а теперь молчишь как рыба. У тебя и вправду что-то с горлом, или ты просто не разговариваешь со мной?
Я осторожно отхлебнула еще кофе. Ну и что мне теперь делать – отвечать?
Можно, конечно, заехать локтем ему в бок, но как полицейский он получил подготовку, поэтому драться с ним опасно, вдобавок он не любит проигрывать, и, по-моему, это глупо – мог бы из чистого джентльменства уступить мне разок-другой. Но на мне только его халат и рубашка – и то и другое не по размеру. Во время возни халат наверняка слетит с плеч, подол рубашки задерется, и все закончится так, как обычно.
Поэтому я отставила чашку и спокойно разомкнула кольцо его рук, зная, что это встревожит и рассердит его гораздо сильнее. В чашку я подлила кофе, перенесла ее на стол, села и тут заметила, что посреди стола стоит моя сумка. Видите, как действует на меня Уайатт? Я даже собственную сумку не сразу увидела. А во время пожара ухитрилась спасти свадебные туфли. Но в присутствии Уайатта я никак не могу сосредоточиться. Ужас.
