— Уверена, они мне не пригодятся, — пробормотала девушка, поглядывая на шкатулку — бороться с искушением примерить украшения всякий раз было для нее испытанием. — И все же надо быть готовой ко всему, джентльмены так часто лгут… Но если он обманет меня, я отомщу! Даже не пожалею ради этого браслета мисс Гринфэйр, как бы он мне ни нравился! Так что лучше бы ему быть со мной честным…
Через два дня суперинтендант Лоуфорд сообщил мистеру и миссис Ричмонд, что опросил всех гостей и слуг, бывавших на тех празднествах, где случились кражи, и никто не мог сообщить ничего подозрительного.
— Увы, пока не знаю, что еще можно сделать. Я бы посоветовал вам и другим дамам лучше прятать свои украшения и поскорее проводить своих гостей. Это не первый случай, когда я сдаюсь: искать преступника среди уважаемых членов общества всегда нелегко, и подобные преступления часто остаются нераскрытыми, особенно, если вор осторожен. — О какой осторожности может идти речь, если произошло несколько ограблений? Вор не удовольствовался ожерельем миссис Квинстон, он крал еще и еще! — возмутился мистер Ричмонд. — Может быть, ваши полицейские не смогли разобраться в том, что им рассказали наши соседи и их прислуга?
— Вы правы, и все же вор был осторожен, раз никто ничего не заметил, — возразил задетый суперинтендант. — Поверьте, мои люди — профессионалы, но кольца и браслеты пропадают слишком часто, а в тюрьму за это почти никто не садится. Я уверен, что других преступлений в ближайшее время не последует, вор понимает, что сейчас все вокруг находятся в напряжении и следят друг за другом, так что, скорее всего, вам нечего опасаться. В отличие от других домов, куда он направится после вас.
— Вы полагаете, нам надо предупредить всех, кому собираются нанести визит наши гости? — удивилась хозяйка дома. — А если кражи совершал кто-нибудь из слуг наших соседей или даже их гости? Сейчас в каждом доме отдыхает до двух десятков гостей!
— Я по-прежнему считаю, что украсть ваше кольцо мог только тот, кто сейчас живет здесь. — Лоуфорд был на зависть терпелив, даже супруг миссис Ричмонд с трудом сдерживался, слушая глупости, которые болтает его жена. — Я бы не стал никого предупреждать, но постарался разузнать — если у кого-то начнут пропадать драгоценности, и в то время там окажется кто-нибудь из ваших нынешних гостей, обнаружить преступника станет проще. Ведь не поедут же они все разом в следующее поместье, не правда ли?
Мистер Ричмонд согласился с тем, что не остается другого выхода, кроме как ждать, когда вор совершит ошибку где-нибудь в другом месте, и суперинтендант удалился, к явному разочарованию мисс Гартнер, привыкшей уже к ежедневным беседам с ним.
Миссис Ричмонд с помощью горничной припомнила, что из шкатулки исчезли еще серьги с бриллиантами, которые она давно не надевала, и два кольца с небольшими камнями, но в изящной оправе.
Расстройство не помешало ей попытаться уговорить леди Фелтвик остаться в Ричмонд-холле до конца будущей недели, как было намечено первоначально, но та была непреклонна — раз уж этот неотесанный полицейский отступился от поисков вора и позволил гостям поступать по собственному разумению, она не останется здесь ни одного лишнего дня!
В тот же вечер женщина с дочерью и заплаканной Джейн Гартнер уехали, а мистер Беркли вызвался сопровождать их до дома кузины леди Фелтвик, ожидавшей ее визита.
— Как же я рада, что эта спесивая леди убралась отсюда вместе со своей холодной, скучной дочерью и любопытной мисс Гартнер, — говорила Эмме за чаем кухарка. — Вы только подумайте, она осмелилась что-то разнюхивать даже у меня на кухне!
Экономка молча кивнула — никто из прислуги не сказал ни одного доброго слова о леди Фелтвик и обеих молодых девушках, хотя самой ей нравилась Шарлотта, несмотря даже на то, что миссис Верней подслушала беседу девушки и ее жениха об их будущем браке.
Эмма вышла в холл, когда леди Фелтвик и ее спутники уезжали, и Шарлотта сама подошла попрощаться.
— Мне было приятно гостить в Ричмонд-холле, миссис Верней, и я хотела бы поблагодарить вас за окружавший нас уют, — приветливо сказала она. — Что касается неприятных событий, случившихся здесь и в соседних поместьях, у меня есть одно подозрение, но я не могу озвучить его, так как не имею доказательств. Если когда-нибудь вы узнаете, кто похищал украшения всех леди, напишите мне, прошу вас. И если вам надоест Ричмонд-холл, мой муж и я рады будем видеть вас экономкой в нашем доме.
Эмма была равно удивлена и польщена, она не ожидала таких слов от Шарлотты. Что ж, возможность иметь в запасе подобное предложение — большая удача. Капризы миссис Ричмонд не идут ни в какое сравнение с тем, что через год или два станет вытворять подросшая Джорджина, и кто знает, не захочется ли миссис Верней переменить Ричмонд-холл на более спокойный уголок…
Про подозрения мисс Фелтвик Эмма не стала спрашивать, понимая, что девушка не скажет больше, чем уже сообщила. Суперинтендант прав — остается только ждать новостей о новых кражах. Если такие, конечно, последуют…
Карета леди Фелтвик отъехала, следом двинулся экипаж с прислугой и багажом, и хозяйка дома с выражением облегчения на бледном после длительных слез лице направилась в свой будуар, опираясь на руку миссис Квинстон.
Миссис Милберн, верная себе, объявила, что ни за что не пропустит домашний спектакль у соседей Ричмондов и обязательно захватит с собой мисс Линдси, Сильвию и Рэндалла.
— Довольно хмуриться, раз мы не в силах найти злоумышленника, нам остается жить как прежде и уповать на лучшее! — объявила она.
Мистер Рэндалл хотел что-то ответить, но промолчал. Его взгляд скользнул по Эмме, стоявшей в ярко освещенной части холла, и он шумно вздохнул. Девушка поспешно отступила в тень — кто знает, что джентльмен увидел в этот момент? Может быть, ее старания выглядеть почтенной женщиной сегодня не увенчались успехом?
«Опять это смятение, — думала она, когда миссис Милберн увлекла Рэндалла в гостиную и холл опустел. — Кажется, я хочу, чтобы он узнал меня! Те слова, что передала Люси, не дают мне покоя. Неужели все могло быть по-другому? Надо ли было мне бежать?»
С отъездом части гостей забот у прислуги стало меньше, и экономка почти жалела об этом. Мысли о мисс Данфорт и украденных драгоценностях занимали ее в последние дни так же, как и переживания о Сьюзен, но сейчас она не могла заставить себя не думать о Рэндалле. Что, если ей написать ему, когда он уедет? Раскрыть тайну и просить оставить все, как есть?
— Это будет нечестно, — бормотала она, вышагивая по коридору третьего этажа. — Неужели я хочу, чтобы он узнал меня и сделал… что? Или я желаю сохранить тайну навечно и тогда не должна показываться ему на глаза и как-то иначе напоминать о себе? Нельзя хотеть того и другого одновременно. Так чего же я на самом деле хочу? И к чему это может привести?
