— Может, ты позвонишь? — предложила я. — У тебя лучше получится.
— Меня она не знает, а тебя знает.
Мы уже довольно долго препирались, когда раздался звонок в дверь.
— Слава богу! — обрадовалась я. — Хоть с этим отмучаюсь.
Я открыла дверь. На пороге стояли два субъекта самого неприятного вида — настоящие громилы из триллера. Впрочем, кто ожидает привлекательности от водопроводчиков?
— Сюда, сюда, — засуетилась я, подталкивая их к туалету. — Вот, смотрите!
Шли они как-то нехотя — впрочем, какой водопроводчик трудится охотно?
— Течет! — объяснила я, с гордостью путешественника, отыскавшего наконец истоки Нила, указывая на бачок. Жизненный опыт подсказывал, что в общении с данной кастой требуется здоровый лаконизм. Никаких сложных предложений, лишь существительные и глаголы, подкрепленные жестами.
— ЫЫ? — удивился тот, что потолще, и, пятясь, выскочил из туалета. Я, возмущенная, — за ним. Мало мне гоняться за лощеными артистами — от меня что, теперь станут сбегать даже водопроводчики? Зачем же я худела? Или мне каждый день с ног до головы обливаться дорогостоящими феромонами?
Настя, и та несколько растерялась. Похоже, это водопроводчиков взбодрило. Переглянувшись, они сунули руки в карманы и вытащили… гаечный ключ? Резиновую прокладку? Шлямбур (не знаю, что это такое, но поверьте, это был не он)? Ничего подобного — они вытащили по большому пистолету и направили их на нас с Настей.
Словно завороженная, смотрела я на блестящий черный ствол.
— Говори! — потребовал тот, что потолще, и неожиданно выхватил у меня из рук бумажку, где я записывала Настины мысли. — Быстро!
Требования вооруженных бандитов следует выполнять беспрекословно, это я знаю. И, казалось бы, данное конкретное требование я исполню без труда. Неоднократно упоминалось, что язык у меня подвешен профессионально — куда там дилетантке Шехерезаде. Но вот что возмутительно: именно тогда, когда от этого зависела моя драгоценная жизнь, я вдруг забыла, а о чем же нормальные люди разговаривают? Все темы светской беседы вылетели у меня из головы. Протарабанить алфавит? А если от страха я что-то перепутаю? Я давно его не повторяла.
— Говори! — проорал злобный маньяк-водопроводчик и ткнул меня пистолетом прямо в живот.
Я поняла, что нельзя молчать больше ни секунды, и послушно выдала то единственное, в чем не ошибусь, даже разбуженная посереди ночи.
— Если для любого эпсилон больше нуля существует дельта больше нуля такое что из того что икс минус икс нулевое взятое по модулю меньше дельта причем икс не равно икс нулевое следует что эф от икс минус а взятое по модулю меньше эпсилон то число а называют пределом функции эф от икс при икс стремящемся к икс нулевому, — на одном дыхании выпалила я.
Я почувствовала, что на живот мне больше не давят. Мой маньяк опустил руку и растерянно моргал. Тот, что держал на прицеле Настю, с открытым ртом смотрел на меня. Настя молча, словно в немом кино, развернулась и со всего размаху ударила его в челюсть.
Неожиданно ко мне вернулась память. Я вспомнила, как мы обсуждали проблему нападения с тренером Денисом, и в панике заорала:
— Дура! Кому нужен твой обманный хук? Срочно рви ему рот! Да быстрее же!
— Рот? — со странным спокойствием уточнила Настя. — А разве сначала не выдавливают глаза?
Она пошевелила пальцами, оценивающе оглядела своего бандита и с удовлетворением констатировала:
— Рот успеется, сперва — глаза.
— Голос, — вдруг впервые заговорил второй маньяк. — Голос не тот, у обеих! И рожи не те! Видно же, не они! Бежим!
И парочка с удивительной резвостью рванула к выходу.
— Ох, — вздохнула я и села прямо на пол.
— Ох, — простонала Настя и сперва села, а потом даже улеглась рядом со мной.
У нас не было сил даже обсуждать случившееся. Не знаю, сколько времени мы пребывали в полной прострации, когда в коридоре раздалось подозрительное шуршание. Ко мне моментально вернулись силы. Вскочив, я бросилась на кухню и схватила чугунный утюг, который давно уговариваю маму выбросить, да она не соглашается. Обычно я с трудом его поднимаю, но тут пронесла, словно пушинку.
В прихожей стоял Толстый Водопроводчик.
— Смотрю — дверь не заперта, — радостно улыбаясь, сообщил он. — Значит, меня ждете. А я как увидел ваш вызов — ну, думаю, никого посылать не буду, сам приду. Чего б не помочь хорошим людям?
Я молча на него пялилась, а он, не мешкая, двинулся к туалету. Перешагнув через Настю, он гордо поставил диагноз:
— Бачок-то течет!
Во мне закипела ярость. А то я сама не знала?
— Вы пробовали шевелить ручку? — уточнил водопроводчик. — Иногда помогает.
Как вы догадываетесь, ручку шевелить я пробовала, причем неоднократно.
— Придется развинчивать, — вздохнул он. — Хотя система у вас тут сложная… ох, и сложная!
Напомню — я уже развинчивала бачок, и особо сложным мне это занятие не показалось.
— Вот тут прокладка отстает, видите? — гордо указал мне замечательный работник. — Вот и все. Возьму недорого — всего пятьсот рублей. Это за твою красоту.
У меня, наконец, прорезался голос.
— И исправите? — недоверчиво спросила я, временно отбросив мысли о крайне низком уровне собственной красоты, заставляющем за ерундовый ремонт требовать с меня аж полтыщи.
— А что, исправить надо? — удивился он. — Чего ж ты сразу не сказала? Ну, это трудно, это быстро не сделаешь. Прокладка необычная, с ходу не вставишь. Это я обмозговать должен. Пока давай пятьсот за консультацию, а исправить — это потом, это отдельно. Жди меня в четверг с девяти до шести. А если не получится, то в пятницу. Короче, жди. Была не была — рискну.
Похоже, это была реакция на недавно перенесенный стресс, ничем другим я свое поведение объяснить не могу. Горячая волна ударила мне в голову, я взмахнула утюгом и грозно возопила:
— Дайте мне прокладку! Сейчас же дайте!
Опасливо косясь на утюг, Толстый Водопроводчик пожал плечами.
— Да прокладка — это ерунда, а вот установка… работа…
Я снова взмахнула утюгом, он открыл чемоданчик и подал мне резинку. Однако я не так проста! Какое-то шестое чувство подсказало мне, что прокладка не годится. Рентгеновским взором обозрев содержимое чемоданчика, я схватила другую и стала жадно ее изучать. Воспользовавшись моментом, водопроводчик поспешно скрылся. Впрочем, я этого даже не заметила. Я бросилась к бачку, вытащила старую резиночку и заменила ее новой. В квартире воцарилась долгожданная тишина. Вода больше не текла.
— Есть хочу, — сказала Настя, вставая. — Еще хочу выпить.
