– Хорошо. Останавливай машину и перелезай ко мне. Сделай сейчас – мне с пацанами надо беседовать, а голова грешит, аж тяжко.
Бульдог остановил машину и перебрался на заднее сиденье. Положив мою голову к себе на колени, он стал делать массаж. Я расслабилась и полностью обмякла в его руках. Мне всегда льстило, что Бульдог ко мне неравнодушен. В нашем доме он появился довольно давно. Он телохранитель-профессионал высочайшего класса. Поговаривают, что он работал у многих воров в законе, охранял их и их семьи. Его услуги стоят очень дорого, но этих денег совсем не жалко – жизнь, как говорится, дороже.
Когда дела Фомы пошли в гору, он сумел заполучить Бульдога, предложив ему хорошее жалованье. Позже Бульдога неоднократно пытались переманить на сторону, но он все-таки остался в нашей семье. Мне казалось, что дело вовсе не в высоком окладе, – при желании Бульдог мог устроиться в другое место и получать еще больше.
Мне казалось, что дело во мне. Когда Фома перестал справляться с делами и все бразды правления перешли в мои руки, Бульдог почти всегда находился рядом со мной, и это мне льстило. Я не знаю, влюблен он в меня или нет, но то, что он меня хочет, это точно. А может, его чувства сильнее, – это мне, к сожалению, неизвестно.
– Бульдог, ты будешь у меня работать или уйдешь в другое место? – спросила я, млея под его обалденными руками.
– Ты что, меня увольняешь?
– Нет, конечно. Просто тебя Фома на работу принимал, а его больше нет.
– Мне казалось, что я уже давно работаю на тебя, а не на Фому.
– Значит, ты остаешься?
– Конечно.
– А до каких пор?
– Пока кто-нибудь не предложит мне зарплату побольше, – засмеялся он.
Я открыла глаза и внимательно посмотрела на него. А он довольно интересный мужчина. Сумасшедшие размеры тела, мужественное лицо, коротко подстриженные волосы. Я всегда предпочитала мужчин с большими формами. В штанах у него, наверное, тоже стоящее орудие! И еще: он всегда в костюме и белоснежной рубашке – такую аккуратность я всегда ценила в мужчинах.
– Бульдог, а правда, что ты телохранителем в президентской семье был?
– Вранье, – засмеялся он.
– Послушай, Бульдог – твое прозвище. А как тебя мама назвала? В паспорте у тебя какое имя написано?
– Макс. Но меня так уже давно никто не называет.
– Красивое имя. А почему тебя Бульдогом прозвали?
– Потому что я работаю телохранителем вот уже много лет. Хватка у меня крепкая, можно сказать, – бульдожья. Вот меня и прозвали Бульдогом. Это еще со времен войны.
– А ты был на войне?
– Да. Я в Афганистане служил.
Бульдог помассировал мне шею, а затем легонько провел по груди. Я дернула его руку.
– Нельзя.
– А я и сам не хочу.
– Почему? – удивилась я.
– Да потому что, когда работаешь, личные отношения запрещены. Это мое кредо. Я на тебя работаю и могу тобой только любоваться.
– А ты хоть раз отходил от своего принципа?
– Нет, – отрезал он и посмотрел на часы. – Надо ехать, а то уже пацаны ждут.
Бульдог сел за руль, и машина тронулась.
– А ты, кроме меня, когда-нибудь женщин охранял? – не унималась я.
– Конечно.
– А каких-нибудь известных?
– Певиц охранял. А вот главаря банды, – он посмотрел на меня в зеркало, – впервые. Мне даже интересно.
Хотя ты от певиц ничем не отличаешься.
– Почему?
– Такая же капризная, как они. Все вы бабы одинаковые.
Я надула губки и стала смотреть в окно. Молчать не хотелось, и я снова пристала к Бульдогу:
– А ты в кого-нибудь из своих певиц влюблялся?
– Нет, и я не хочу это обсуждать. – Бульдог покраснел и с силой сжал руль.
Я поняла, что он совершенно не настроен на дальнейший разговор. Он, по-моему, вообще не любит обсуждать темы, касающиеся его личной жизни.
– Что надулся? Еще скажи, что больше не будешь на меня работать! – разозлилась я.
– Будешь приставать с дурацкими вопросами или капризничать – не буду! Я и так делаю то, что мне не положено. То играю роль шашлычника, то прислуги! Я должен охранять твое тело, и все!
– Послушай, Бульдог! Если тебе надоест на меня работать – я же не могу тебя просто так отпустить. Ты слишком много знаешь. Я ведь не певица какая-то, а с сегодняшнего дня – лидер одной из криминальных группировок Петербурга. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я все хорошо понимаю. Только ты тоже отдавай отчет своим словам. Я, как депутат, личность неприкосновенная, усекла? Как профессионального телохранителя меня знают не только в Петербурге, но и в Москве, и Сочи. Я дружу с ворами в законе, поэтому не советую тебе так со мной разговаривать.
– Извини. Просто нервы разыгрались.
Вот ведь какой, отметила я про себя. Иногда кажется, что совсем ручной, а иногда становится таким колючим – не дотронешься!
– Ну тогда ответь на последний вопрос.
– Какой?
– Ты женат?
– Нет. При моей специальности это невозможно.
– А у тебя девушка есть?
– Это уже второй вопрос.
– Отвечай.
– Есть, конечно, а у кого их нет.
– Я имею в виду не тех, кого ты себе в баню заказываешь и на Невском снимаешь, а постоянную девушку.
– Есть, – улыбнулся он. – А зачем тебе?
– Интересно. Просто на меня работает человек, о котором я ничего не знаю.
– Странно. Раньше тебя это совершенно не интересовало.
– Может быть.
– Да, когда я свободен, то встречаюсь с девушкой.
Она работает стриптизершей в ночном баре на Невском.
– Понятно. Она красивая?
– Чупа, я тебя не узнаю. Зачем тебе это?
– Я и сама не знаю. Просто хочется как-то время убить, пока до места доедем.
– Она очень красивая и совсем юная, ей всего двадцать лет. Я люблю ее трахать.
– Вот уж это необязательно было говорить. К чему такие подробности?!
– Ты меня спросила, а я ответил.
Я посмотрела на часы и постаралась привести мысли в порядок. Минут через пять мы подъехали к кладбищу.
У свежей могилы сидели семеро старших, курили и о чем-то оживленно беседовали. Я вышла из машины и присела рядом.
– Как дела, ребята?
– Все нормально. Закопали в лучшем виде.
– Молодцы. Ситуация сложилась крайне неприятная, и нам необходимо ее прояснить. Всем известно, что мы похоронили не Фому.
– Чупа, – перебил меня Гарик, – понимаешь, мы здесь всяко думали: Фома вряд ли стал бы так шутить.
Скорее всего, его кто-то украл и сделал так, чтобы все поверили в его смерть. Подожди, скоро позвонят и начнут выкуп просить.
– Нелогично. Когда крадут человека, то его смерть не имитируют. Нет смысла.
– Почему ты так думаешь? Может, хотят получить выкуп, а потом его и на самом деле пришьют.
– Вряд ли, – задумалась я. – Начнем с того, что я выгнала Фому и он пошел ночевать в гараж. Я хочу знать, кто первым его обнаружил?
