Домой она неслась как на крыльях. Заскочила в сонный пустой троллейбус, потом чуть ли не бегом пересекла темную улицу. Дверь в свою квартиру отпирала тихо, стараясь не разбудить домашних. Она почему-то была уверена, что они спят.
Но нет, ее встречал свет в коридоре и весьма грозного вида мать. Только теперь Рита поняла, что забыла предупредить родительницу о вечеринке.
В целом, мать спокойно относилась к ее ночным похождениям — в разумных пределах. Но чтобы получить право на столь позднее отсутствие, нужно было подробно описать детали — адрес, имя хозяина квартиры, компанию друзей, дать несколько телефонов. Сегодня она все это благополучно пропустила, да еще и дурацкий запах кальяна не выветрился…
— Мам, я все объясню…
— В ссылку, — ледяным тоном сообщила Инна Семеновна.
— Чего?…
— В ссылку ты отправляешься, дорогая моя. Подальше от своих дружков, с которыми ты пьянствовать повадилась!
— Мы не пьянствовали!
— Не перебивай мать! Я стараюсь относиться к тебе по-дружески, а ты этим пользуешься. И катишься по наклонной! Пора это прекращать, пока ты еще и колоться не начала! И с мальчиками по подъездам тискаться!
«Если бы ты знала, насколько права», — невольно подумала Рита.
Ссылку она, понятное дело, не приветствовала. Просто само заявление было настолько неожиданным, что девушка еще не успела прийти в себя.
— Куда? — только и сумела спросить она.
— В Камбоджу!
И Рита наивно подумала, что мать шутит…
* * *
Дождь ритмично барабанил в кожаную крышу и маленькие окошки причудливой повозки. От этого становилось как-то уютно и легко, а еще — от теплого пледа, в который она закуталась, и полумрака салона. Главное — не думать о внешнем мире, и тогда это чудесное чувство не исчезнет.
Потому что в ее нынешнем окружении ничего уютного и теплого нет. Там — опасная дорога, которую дождь только размывает. Деревья на горах кажутся какими-то особенно неприветливыми… а может, это ее воображение разыгралось. Когда фоном становится серое грозовое небо, а разницы между днем и сумерками почти нет, всюду зловещие тени мерещатся.
К тому же, Мари жалела лошадей. Низкорослые крепенькие животные добросовестно тянули повозку наверх. Когда колеса увязали в грязи и движение замедлялось, начинались хриплые крики кхмеров и щелканье хлыста.
По правде говоря, девушка побаивалась своих сопровождающих. За все время пребывания в колонии, ей еще ни разу не доводилось оставаться с кхмерами наедине, без других европейцев. Они, конечно, улыбались, а один неплохо изъяснялся по-французски, но все равно, в их темных глазах постоянно оставалась настороженность, словно отражение той пропасти, что существует между ними.
Мари до последнего надеялась, что ей удастся примкнуть к другим путешественникам, да не сложилось. Точнее, попутчиков ей пришлось бы дожидаться аж в столице, а там девушка оставаться больше не хотела. Неприятное место! Постоянная суета, шум, а еще — дышать тяжело, воздух какой-то вязкий и колючий одновременно, он в легкие сыпется, как песок.
Ей сказали, что здесь все будет по-другому. Это место и построили для того, чтобы можно было отдохнуть от столичной суеты.
Повозка вздрогнула и остановилась. Мари, нахмурилась, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, но мешал дождь. Долго гадать ей не пришлось: дверца приоткрылась, в салон заглянул один из сопровождающих. Он успел вымокнуть насквозь и привычно широко улыбался. Они всегда так улыбаются европейкам. Это ничего не значит.
— Мадмуазель, там на дороге один из ваших господ. Просит о помощи.
— Моих господ? — переспросила Мари.
— Ваших… — кхмер нахмурился, вспоминая нужное слово. — Братьев, наверно. Как вы. У него приключилась неприятность. Он просит помочь.
Расспрашивать, пожалуй, бесполезно. Языковой барьер усложнит дело, а пока они будут здесь беседы вести, повозка окончательно в грязь уйдет. Проще самой посмотреть.
Она откинула плед и достала с багажной полки зонтик. Кхмер посторонился, давая ей пройти. Нормальной дороги тут, конечно же, не было, и девушка порадовалась, что надела высокие сапоги.
Тот, кто просил о помощи, не был ей никаким братом. Просто он оказался из числа европейцев. Да оно и понятно, если учитывать, куда ведет эта дорога!
В отличие от Мари, молодой мужчина собрался в путь без провожатых. Он решил воспользоваться одним из совсем редких в этих краях автомобилей — милой машиной с открывающимся верхом. Которая, очевидно, соскользнула с грязной дороги, и теперь от дальнейшего падения со склона ее удерживали только деревья.
Сразу становилось понятно, что самостоятельно водитель ее на дорогу не вернет. Даже при том, что мужчина оказался рослым и широкоплечим. Тут человек пять нужно, не меньше! Он знал об этом, а потому смиренно ждал помощи. В длинный плащ он кутался скорее по привычке, за время ожидания он успел промокнуть.
— Неудачный день, мсье? — улыбнулась Мари.
— Куда уж как, — печально отозвался он. — Да еще и дорога эта пустынна уже полдня! Я не буду вас задерживать, попрошу только: как доберетесь до станции, скажите, чтоб выслали кого-то сюда!
Говорил он правильно, но акцент скрыть не мог. Мари заметила:
— Вы британец? Я понимаю английский.
— Значит, это двойная удача в компенсацию за мое невезение, — рассмеялся мужчина.
— Может, будет и тройная, — девушка повернулась к своему проводнику: — Скажите, выдержат ли лошади, если господин присоединится к нам?
Кхмер задумался:
— У вас мало багажа, поэтому должны выдержать… Тогда я могу рядом идти… Но багаж господина останется здесь.
— Господин не возражает, — оживился мужчина. — Если, конечно, поступит официальное приглашение!
— Что ж, считайте, что оно поступило!
Она всегда с подозрением относилась к незнакомцам, особенно во время путешествий. Но тут уж приходилось выбирать меньшее из двух зол: либо продолжать путь наедине с кхмерами, либо получить такую вот компанию.
Да и потом, жалко его. Он старается не показывать вида, но заметно, что он замерз. Дни здесь теплые, но сегодняшняя ночь совсем уж не южная выдалась.
Мужчина занял место напротив нее, и вскоре повозка снова тронулась. Мари протянула своему спутнику плед, однако он покачал головой:
— Не стоит, миледи, я и без того смущен, что злоупотребляю вашей добротой.
— Доброта на то и создана, чтобы ею делиться, — рассудила девушка. — Меня зовут Мари.
— Виктор Кроули, — он рассеянно провел рукой по мокрым черным волосам. — Преисполнен благодарностью.
