Этого оказалось достаточно, чтобы вывести Саммер из ступора. Не сядет она ни в какую машину!
— Нет.
— Вам решать. Я могу оставить вас здесь, но не поручусь, кто найдёт вас первым. Если вас не дождутся в штаб-квартире Сиросамы, то приедут и наверняка увидят вас тут.
— Это они пытались похитить меня?
— Если только у вас нет других злейших врагов, в чём я сомневаюсь. Садитесь в машину.
Особого выбора не было, и Саммер, слегка прихрамывая, вскарабкалась по склону к машине. Остановившись, она оглянулась на автомобиль похитителей. Тот накренился набок, а внутри кто-то лежал на руле. Кто-то, чьё ранее белоснежное одеяние усеивали пятна крови.
— Может, нам стоит проверить, в порядке ли он? — нерешительно спросила Саммер.
— Вас это волнует?
— Конечно, волнует. Может, он и хотел причинить мне боль, но это всё-таки человек и…
— Он мёртв.
— О!..
Саммер было очень холодно. В Лос-Анджелесе стояла тёплая ночь, а она замерзла.
— Садитесь в машину, — повторил мужчина, открывая пассажирскую дверь как образцовый шофёр.
Саммер села. Сиденья были кожаными, удобными, и ей понадобилось много времени, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Руки тряслись, и казалось, она никогда не сможет унять эту дрожь.
«Надо бы обращать больше внимания на то, что происходит», — сказала себе Саммер. Так она сможет предоставить полиции полный отчёт. Но сосредоточиться было невозможно. Она понятия не имела, что это за машина, хотя и опознала автомобиль похитителей — то был один из всем известных белых лимузинов Сиросамы.
— В машине был только водитель? — спросила она тихо, когда мужчина сел с ней рядом и завёл двигатель. Низкий, сексуальный гул… должно быть, это спортивная тачка. Внутри салона Саммер не заметила никаких опознавательных знаков. Никудышный из неё свидетель! И это при условии, что она вообще попадёт в участок.
Незнакомец включил задний ход, немного проехал, а затем сорвался с места и помчался в ночь так быстро, что дорога казалась размытым пятном. Место аварии исчезло в темноте.
— На самом деле вы не хотите этого знать, — ответил азиат.
Может быть, он прав. Почувствовав головокружение, Саммер откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.
— Куда мы едем? В полицию?
— А зачем?
Саммер с ужасом посмотрела на него.
— Чтобы составить рапорт. Какие-то люди пытались меня похитить. Они не могут остаться безнаказанными.
— На самом деле они не просто пытались — им это удалось. И они не остались безнаказанными.
Саммер сразу же представила мужчину, навалившегося на руль, и алую кровь на белом хлопке. «Спокойно, — велела она себе. — Дыши глубоко и ровно. Думай о более важных вещах».
— Вы стреляли в них? Я слышала выстрелы.
Ей даже не верилось, что она об этом спросила, но незнакомец просто покачал головой.
— Это они стреляли. Не любят, когда им перебегают дорогу.
Саммер подумывала, не спросить ли его про кровь, но ей вдруг расхотелось что-либо узнавать.
Борясь с приступом паники, она заставила себя посмотреть на бесстрастный профиль водителя.
— А кто вы такой? Только не пытайтесь меня убедить, что случайный прохожий — в это я не поверю.
— Если бы я был случайным прохожим, то не знал бы о Сиросаме, так? — задал азиат вполне логичный вопрос.
— Вы были на приёме. Я вас видела.
— Да, был.
— Где ваша подружка?
— Какая подружка?
— Грудастая блондинка. И слепому было ясно, что вы глаз не сводите с её декольте… вот только следили вы за мной, верно? Я чувствовала это, но каждый раз, когда оборачивалась, никого не видела. Это ведь были вы? Но зачем?
— Если быть кратким, я предполагал, что случится что-то вроде этого. Сиросама и его свита истекали слюной, пытаясь заполучить урну Хаяси, а вы её им не отдавали. Догадываюсь, что после того, как его святейшество поговорил с вами, они решили, что смогут заставить вас открыть для них музей.
— Не понимаю, о чём вы говорите. Урна Хаяси? Вы имеете в виду мою керамическую вазу?
Спаситель покосился на Саммер в полумраке машины. Казалось, он чувствовал себя вполне комфортно на той огромной скорости, с которой ехал автомобиль. Руки его сжимали руль без всякого напряжения. Красивые руки с длинными, изящными пальцами. Причём все целы, что исключало правильность её внезапного подозрения, будто он может быть членом японской мафии. Большинство якудза[1] теряли, по крайней мере, часть пальцев — расплата за допущенные ошибки… Если только её спаситель никогда не делал ошибок?
— Вы ведь даже не знаете, чем владеете? — полуутвердительно спросил он. — Откуда эта вещь, какая у неё история?
— Я знаю только, что урну хотят заполучить другие люди и что я не собираюсь её отдавать. Что она такое?
— Часть японской истории, которая для вас не имеет никакого значения.
— Имеет — с тех пор, как ваза стала моей. Я хотела бы знать, что в ней такого. В конце концов, кто-то пытался похитить меня — и лишь для того, чтобы заполучить её.
— Вам это не поможет — урна недолго пробудет вашей. И не нужно притворного удивления. Вы же сами отдали её на выставку, только чтобы не дать Сиросаме завладеть ею. Решили, что лучше всего спрятать урну у всех на виду. К сожалению, вы недооценили своего врага. Сиросама совсем не тот духовный лидер-филантроп, каким он предстаёт перед миром. Ради того, что ему нужно, он убьёт, не моргнув глазом.
— И вы тоже. — Саммер не знала, зачем сказала это.
— Если это необходимо, — отозвался он, никак не ответив на обвинение.
— Так куда вы везёте меня?
Незнакомец не отрывал глаз от дороги.
— Я ещё не решил.
Было что-то в этом ровном, безразличном тоне, из-за чего её желудок сжался.
— Просто ответьте на мой вопрос, — попросила Саммер. — Мне безопаснее быть с вами, чем с теми людьми?
Мгновение азиат молчал, и Саммер уже подумала, что не дождётся ответа. Наконец тот сказал, даже не взглянув на неё:
— Зависит от вас.
И в первый раз за эту ужасную, безумную ночь Саммер почувствовала, что по-настоящему испугалась.
Така видел, как Саммер сжалась в кресле, и не винил её за это. Он не собирался ей лгать, если только в крайнем случае. Этой девушке каким-то образом удалось пережить похищение и тряску в багажнике лимузина, заработав лишь несколько синяков. Он думал, что придётся иметь дело со слезами и истерикой. Вместо этого Саммер была потрясена, но достаточно спокойна, что облегчало дело. Наверное.
Она была помехой, а Така уже давно понял, что, когда ставки так высоки, не стоит переживать из-за одной человеческой жизни. Был такой старый дзэнский коан[2] — потребности многих перевешивают потребности немногих, и если бы ему пришлось выбирать между массовым уничтожением и жизнью одной испорченной калифорнийской блондинки, он бы не колебался.
