— Что ты делал в Египте? — Рита вяло ковыряла вилкой красные перцы, выискивая там оливки. — Фотографировал пирамиды?
Амфиарай, вернувшись после очередного танца, энергично вытирал лицо большим черным платком. Грудь его тяжело вздымалась. Волосы на голове превратились в блестящие мокрые кольца. Услышав про пирамиды, он весь напрягся.
— Я разве говорил тебе что-нибудь про пирамиды?
— Там, где Египет, там и пирамиды...
Он как-то странно усмехнулся и опрокинул в себя целый бокал ледяного грейпфрутового сока.
— У меня для тебя сюрприз.
— Опять?
— Да... Я ни на минуту не забывал о тебе, а потому приготовил подарок... Правда, эта вещь еще пока не принадлежит мне, но стоит тебе только захотеть, как она станет твоей...
— Камни? — сразу безошибочно догадалась она. — Мы снова едем к ювелиру?
— Да, а ты откуда знаешь?
— Так ведь камни, они и в Африке камни... Да только ты покупаешь эти камни себе, а не мне. Завтра ты снова исчезнешь вместе с саквояжем...
— Тебе известно и про саквояж? Откуда? Тамара Петровна? — Он покачал головой и бросил хищнический взгляд в сторону. — Старая корова... Ненасытная тварь...
Эти грубые слова обожгли Риту. Она даже вся как-то внутренне сжалась, испугалась.
— Тебе не нравится, что я так выражаюсь? Твой Оскар разве не ругался матом? Он, который с утра до ночи запускал свои тонкие волосатые руки в женские...
— Прекрати! — вспыхнула она. — И не смей с таким цинизмом отзываться о моем муже. Ты сейчас похож на злого, голодного и жестокого зверя...
— А я и есть голодный. Я соскучился по тебе, по твоему телу, по твоим губам... Поедем скорее ко мне... Вот только заедем за камешком — и домой... А что касается моих подарков, то сегодня же я сам лично отвезу тебя с моим саквояжем, в котором будут лежать все мои подарки, уже к тебе домой, где ты все это надежно спрячешь... Эти украшения будут находиться на твоей территории, чтобы тебе в голову не лезла всякая чепуха! Но только с условием.
— С каким? — Ее бросило в жар. Ей даже стало стыдно за свои упреки относительно подарков. «Подумает еще, что... А! Бог с ним, пусть думает что хочет».
— После этого ты вернешься ко мне, и мы уже будем вместе. Распишемся, чтобы не было проблем, я даже знаю, где проведем медовый месяц. Только бы все получилось, только бы не сорвалось. Я устал жить одиноким волком. Я хочу семью, детей...
— Но у меня может и не быть детей... Я же говорила...
— Мы вылечим тебя. Я свожу тебя в Тибет или Болгарию...
— И где будем жить? На квартире этой... Тамары Петровны?
— Глупая... Господи, ну какая же ты у меня глупая! Это — моя квартира. Она только присматривает за ней и выполняет какие-то мелкие поручения... Она знает, что стоит ей только сделать шаг влево или вправо... башка ее покатится далеко по Садовому кольцу... Я еще разберусь с ней и с этой сумочкой... Надо же — я украл у тебя сто долларов! Вот свинья!
— Успокойся. Слаб человек...
— Так мы едем сейчас к Юзу?
— Это кто?
— Ювелир. Его все зовут Юз...
— Это он, это проклятый грек! — Тая в сердцах швырнула от себя пачку сигарет. — Это какую же власть нужно иметь над бедной женщиной, чтобы так измываться... И она-то, вы видели ее лицо? Как зомби... Даже с нами по-человечески не попрощалась, не извинилась, выпорхнула как птичка, и все... Я, конечно, понимаю ее, бабы, сорвавшись, еще и не так себя ведут. Но они хотя бы верят в свое счастье, а она? Рита? Да я с ней столько раз говорила об этом, столько внушала ей, что встречи с этим человеком окончательно погубят ее... Ну и дела, я вам скажу...
— Не знаю, как вы, — сказал Сергей, который страдал и переживал по поводу неожиданного поступка Риты больше остальных, — но у меня из головы не идут эти бриллианты... Зачем, спрашивается, было тратить на Риту такие бешеные деньги, чтобы потом бросить ее? А теперь вот вернуться опять.
Саша, слушая и вздыхая, пытался курить, но у него это плохо получалось. Он даже закашлялся. Стриженая голова его походила на вечерний одуванчик.
— Брось курить, если не умеешь, — махнула рукой Тая, не зная, то ли плакать ей, что у нее такой смешной и совсем еще юный любовник, то ли смеяться. — Лучше выпей, честное слово... Саша, ну вспомни, может, ему в машине действительно кто-то позвонил?
— Не знаю, я же говорил, что отвлекался, постоянно ждал, когда он выйдет из машины. Но разве сейчас это играет какую-то роль? Амфиарай повез ее наверняка на эту квартиру, где ты был, Сергей. Или же куда-нибудь за город. Что касается того, имеет ли Амфиарай отношение к порнобизнесу, я уверен, что Рита ему нужна не для этого. И ты, Сергей, — он посмотрел на Можарова с явным сочувствием, — знаешь зачем... Рита — красивая, вот он и ездит к ней. Может, и женится... А исчез он потому, что влип в какую-нибудь историю, больше я ничего не могу придумать.
— Ему могли позвонить просто по делу, по срочному делу... — добавила Тая. — И это дело не терпело отлагательства. Если Рита так отреагировала на его звонок, значит, он в двух словах объяснил ей причину своего исчезновения.
— Да как можно объяснить за несколько секунд? — взвился и без того находящийся на пределе Можаров. — Он позвал, и она побежала. Как собачонка.
— А вот этого не надо! — вспыхнул Саша и даже привстал. Его по ушам резануло, когда его Риту, к которой он продолжал до сих пор испытывать чувства, но больше все же платонического характера, посмели сравнивать с собачонкой.
— Ну извини... — покраснел Можаров. — Сорвалось. Значит, так, Тая, запри дверь, проследи, чтобы здесь было все в порядке, возьми себе ключи и жди ее. А я поеду на Варварку. Я должен сам, своими глазами увидеть их вместе. И по ее виду пойму, какие между ними отношения...
— Как будто ты и сам не знаешь, какие отношения могут быть между мужчиной и женщиной, — безжалостно заметила категоричная и прямая Тая.
