– Это не так, – я отрицательно покачала головой, чуть не взяв его за ладонь, но быстро одернула руку, боясь, что он сделает мне больно. Он, кажется, заметил это и истерично рассмеялся.
– Ты всё ещё болен, Джунён, – тихо вмешался Боён, хватая меня за локоть.
– Не вмешивайся! – крикнул тот и сильно толкнул его в грудь.
Быстро надвигаясь на парня, он хотел было ещё раз толкнуть его, но я быстро встала между ними, уже глотая слёзы.
– Хватит, Джунён. Перестань уже. Просто признай, что тебе всё ещё нездоровится, – проговорила я, заставляя его непонимающе расширить глаза. – Я боюсь тебя, Джунён. Люблю… – это слово я прошептала так, что даже не была уверена, услышал ли он меня, – но боюсь.
Я еле различала лицо парня, так как контактные линзы вперемешку со слезами обжигали мои глаза, и была рада этому. Не хотелось видеть его реакцию, тем более реакцию Боёна, поэтому, засунув руку в сумку, я, к счастью, быстро наткнулась на связку ключей. И пока Джунён ошеломлённо смотрел на меня, я окинула его разочарованным взглядом и вошла в свою квартиру, закрывая дверь на все замки.
22. Расстройство.
Я не желала вставать с кровати, чтобы возвращаться к реальному миру. Мне надо было ехать в редакцию, и, хоть я понимала, что это единственное место, где я могу отдалиться от мыслей о Квонах, мне не хотелось туда идти. Впервые за долгое время мне захотелось вернуться в родной город к родителям, но я к ним ездила ещё месяц назад, сразу после окончания сессии. И было бы подозрительно, если б я вернулась в родительский дом, ведь уверила их в том, что всё лето буду работать над переводами и своим блогом. Вспомнив про блог, я решила открыть свой пост о Сокчо, чтобы прочитать комментарии и кое-как повысить себе настроение. Но, словно сговорившись между собой, мои читатели, не оставшись невнимательными, заметили обрезанные фото и спрашивали, с кем же я провела всю свою поездку. Так как я никогда не брала никого с собой в другие города, всем было интересно, кто же стал моим самым первым спутником. Вспомнив вопрос Джунёна о том, почему его нет в этом посте, я почувствовала неприязнь к самой себе. Взяла и вырезала любимого парня из своей жизни. А когда поняла, что он чувствовал, когда читал комментарии о человеке, оставшегося за кадром, но сыгравшего важную роль в этом путешествии, я не смогла сидеть на месте. Вчера он хотел поговорить со мной. Может, у меня получится убедить его помириться с братом, объяснить, что я готова простить его, если он возобновит лечение.
Быстро одевшись и даже не умывшись, я вышла из квартиры, второпях поднимаясь на восьмой этаж. Я требовательно нажимала на дверной звонок, иногда сильно стуча по двери, и когда её открыл Минсу, сердито и сонно уставившись на меня, я вспомнила, что сегодня суббота.
– Здравствуй, – коротко кивнула я, пытаясь найти «сахарную вату» за спиной парня. – Джунён дома?
– Я чувствую себя его мамочкой, – лениво пробормотал тот, широко зевая, а я, кроме адского бардака, ничего не могла разглядеть. – Он уехал. Точнее, этим утром я подвёз его и Темпо до приюта для животных.
– Он отдал Темпо? – ужаснулась я, поражаясь тому, что Джунён пошёл против собственного принципа, и почувствовала, как мне самой стало жалко пса.
– Сказал, что больше не сможет присматривать за ним. А у меня, как видишь, совсем нет времени, – Минсу пожал плечами, указывая на неубранность своей квартиры.
– Почему? – я недоверчиво нахмурилась, а парень, прислонившись одним плечом к косяку двери, скрестил руки на груди.
– Да отец завалил меня работой, наказывает якобы. Я слишком гордый, чтобы просить его притормозить с…
– Почему Джунён не сможет присматривать за Темпо? – грубо перебила я его, не желая сейчас слушать жизненные проблемы своего соседа.
– А, это. Он решил, цитирую, вернуться туда, куда ему самое место, – Минсу пожал плечами, безразлично зевая, а я догадывалась, куда именно мог вернуться Джунён.
– Как ты мог отпустить его! – нервно бросила я, несильно толкая парня в плечо, что тот, не до конца проснувшийся, чуть попятился назад.
– Эй, я же сказал: я ему не мамочка. Сам решит, как быть. Да и надо было волноваться о своём парне до того, как кинула его. Нормальный чувак был, ну и что, что псих, – недовольно прикрикнул он, обидчиво нахмурившись.
– Ты знал?
– Ещё в первый день понял, когда он напросился ко мне, чтоб в приставку порубиться, – спокойно ответил он, заставляя меня считать себя глупой. – Другой Боён недолюбливает меня.
– Другой и есть Боён, – подправила я, почувствовав обязанность называть их своими именами.
– Ты поедешь к нему? – тихо спросил Минсу после нескольких секунд взаимного молчания.
Я подняла на него глаза, надеясь, что он повторит свои слова не в качества вопроса, а совета. Должна ли я сразу же навестить его в больнице или дать время, чтобы он смог полностью избавиться от навязчивой идеи стать Боёном? Сейчас я понимала, что в какой-то степени виновата в рецидиве его болезни. Если б я сразу догадалась, что это не Боён, может, у нас всё сейчас было бы по-другому. Я виновата в том, что, узнав правду, испугалась и сбежала от него, вместо того, чтобы вместе с ним поехать в лечебницу.
– А захочет ли он видеть меня, раз уехал, не сказав мне об этом? – еле слышно пробормотала я, опустив взгляд вниз.
– Я считаю Джунёна неплохим человеком. Просто отвыкшего от людей, всего-то, – сказав эти слова, парень опять широко зевнул.
– Ладно. Прости, что разбудила тебя в твой выходной, – безразлично проговорила я, никогда не думая, что Минсу будет поучать меня и упрекать в собственной глупости.
– Навести его, – произнёс он, когда я уже подошла к лестницам.
Застыв на месте несколько секунд, я робко повернула на него вопросительный взгляд. Удивительно, но Минсу оказался единственным человеком, который смог понять Джунёна.
– Он должен знать, что ты ждёшь его.
***
Признаюсь, я боялась. Но уже не самого парня, а увидеть ненависть или обиду за свой страх. Он всё ещё присутствовал, однако я не могла позволить ему овладеть собой, так как те светлые чувства, от которых я не могла избавиться, заставляли меня полдня мучиться и презирать себя. Я сидела в офисе редакции, не способная перевести даже элементарные немецкие местоимения, так как чувствовала, что сейчас должна быть не здесь. Минсу дал мне адрес психиатрической лечебницы, в которой Джунён лечился целый год, и даже предложил самому подвести меня, если я решусь туда поехать. Я была рада, что он не злится на меня за то, что я кинула его друга, и понимает, что
