Два брата-психопата - Айс Элби

– Всё ухудшилось, когда мама ушла. Она говорила, что бросает его, а на самом деле, убегала от нас троих. Сонхи, я боюсь, – прошептал он, настороженно посмотрев на меня.

Я затаила дыхание, не подозревая, чего он может бояться, ведь это был не тот страх, который я испытывала к Джунёну. Боён определённо не боялся своего брата.

– Я боюсь, что могу стать таким, как он. Как они.

– Боён, – я уставилась на него с широко раскрытыми глазами, то ли совсем не понимая, что он имеет в виду, то ли осознавая то, о чём совсем не хотелось бы предполагать. – Ты же не…

– Диагноз моего брата «маниакально-депрессивный психоз», который проявляется, в основном, лишь маниакальными фазами. У моего отца протекали обе фазы, у меня…

– У тебя? – переспросила я, слишком резко прижимаясь всем телом к двери, и уже не осознавала, как начинаю быстро вдыхать воздух из опущенного окна. – Ты тоже болен? Ваш отец… что, что за фазы? – протараторила я, прикрывая ладонями лицо.

Голова уже раскалывалась от мыслей и догадок, а ведь мы ещё даже не доехали до лечебницы.

– Я не хочу тебя пугать, Сонхи, – ответил он тихим голосом, медленно продвигаясь в мою сторону, и я остановила его вытянутой рукой.

– Ты уже пугаешь меня, Боён. Пожалуйста, скажи мне, что и ты не болен этим дурацким психозом? – чуть ли не умоляла я, краем глаза смотря на таксиста, который, если и подслушивал наш разговор, совсем не показывал своей заинтересованности.

– Объясню с самого начала, – он вдохнул побольше воздуха в лёгкие и, кажется, волновался сильнее, чем я. – Когда мы оставляли Джунёна в лечебнице, отец признался мне, что в молодости страдал от аффективного расстройства. И оно оказалось наследственным, – он спокойно улыбнулся на этих словах, что лишь вызывал у меня страх. – О Боже, я совсем не верю, что рассказываю тебе это.

– Думаю, я имею права знать об этом, раз нахожусь с тобой в одной машине, – прикрикнула я, быстро повернув голову к, наконец, обратившему на нас внимание водителю.

– Я понимаю твою реакцию, Сонхи, но ты не хочешь дослушать до конца. У меня нет маниакального психоза, как у моего брата. Меня пугает лишь статистика, что если у одного из однояйцевых близнецов есть это заболевание, то, по большей вероятности, оно есть и у второго, – я видела его лёгкую раздражённость из-за моей резкой реакции и постаралась выглядеть не такой напряжённой. Из-за Джунёна я стала жутким параноиком и ругала себя за такую панику, ведь Боён ещё ни разу не вёл себя так, как брат.

– Значит, это было у вашего отца, – прошептала я через несколько минут молчания, в которое парень с робким ожиданием смотрел на меня, пока я переваривала услышанное в голове. – То есть… ваша мать бросила вас из-за его психоза и того, что он наследственный? – уточнила я, но не получила ответа, так как мой взгляд был уставлен на небольшое одинокое здание у редкого леса.

Оно могло бы показаться мне загородным домом, но, когда мы подъехали к воротам, я успела прочитать табличку, на которой большими буквами было написано, что это частная клиника для психически больных.

– Вот мы и здесь, – проговорил Боён, который волновался не меньше меня.

И теперь я постепенно понимала, почему он за целый год ни разу не приехал. Не потому что не хотел навещать брата, а потому что боялся оказаться пациентом этой лечебницы. Выйдя из машины и проводив взглядом такси, я почувствовала себя беспомощной, ведь обратного пути уже не было. Мы реально приехали в психиатрическую больницу. На ум приходили триллеры, которые Кэти любила смотреть в комнате общежития, и не раз психушки были главной темой тех фильмов. Я пыталась не думать о том, что все эти люди в белых халатах так же не совсем здоровы, и доверилась Боёну, который, на моё удивление, уверенным шагом шёл к приёмной. У меня не получалось унять дрожание рук, и парень заметил этого, когда отошёл от стойки.

– Надеюсь, не я причина твоего волнения? – спросил он, взяв меня за ладонь, и нежно погладил её большим пальцем.

– Не надо, – я слишком грубо убрала руку и, увидев его разочарованный взгляд, попыталась быстро оправдаться. – Джунёну не понравится.

– Не знал, что ты такая послушная, – проговорил он холодным тоном, и мне меня обидели его слова.

Я всё ещё плохо знала своего соседа, и надеялась, что это не какое-то проявление его наследственного расстройства, так как мой сосед никогда не произнёс бы подобных слов.

– Ты всё понял, – ответила я, окинув его недовольным взглядом, и его ледяное выражение лица опять стало виноватым.

– Прости, Сонхи, я просто не знаю, как себя вести… здесь. С ним.

– Просто будь настоящим Квон Боёном. Хоть кто-то должен им быть, – произнесла я утомлённым голосом и быстрым шагом последовала за медсестрой, которая предложила проводить нас до комнаты встреч.

И вся короткая дорога от приёмной до большой комнаты со стеклянными стенами заставляла меня жалеть о своём приезде сюда. Пациенты, гуляющие и даже бегающие по зданию лечебницы, запах лекарств, и одна плачущая по дороге к выходу женщина – из-за всего этого я покрывалась мурашками, отчего уже дрожало всё тело. Я не боялась пациентов, которые были одеты в пижаму светлых пастельных цветов, что, наоборот внушало приятное впечатление. Я боялась увидеть Джунёна таким.

– Присядьте внутри, мы позовём его, – сказала медсестра, указывая рукой к двери, чтобы мы вошли в стеклянную комнату, внутри которой было несколько столов и стульев.

Но я не сдвинулась с места, продолжая следить за пациентами, которые своим внешним видом и поведением совсем не отличались от обычных людей. У них не было ярких причёсок и цвет формы каждого пациента был разного оттенка. Они общались между собой, некоторые смотрели телевизор, кто-то читал газету.

– Сонхи, давай подождём внутри, – Боён несильно потянул меня за локоть, пока я словно заворожённая смотрела на всех этих людей, представляя Джунёна одним из них.

– Ён! – низкий голос через весь зал заставил меня повернуться к нему и сразу заметить подбегающего к нам радостно улыбающегося парня. – Ты вернулся! Всё утро говорили об этом, но я не мог поверить в это. Вот он ты, – незнакомец громко захохотал, из-за чего я неосознанно прижалась к руке парня. Этот парень определённо говорил про Джунёна, и Боён не спешил сообщать ему, что тот обознался. – Ты не узнал меня? Это ж я, Темпо. Джунки. Твой лучший друг и, – он перешёл на шёпот, – самый адекватный среди этих психопатов.