Она нахмурилась и сказала: – Послушай, что он пишет: «Он на это пойдет. Хаттон так жаден до денег, что я удивляюсь, как он еще не торгует твоей бриллиантовой попочкой на всех перекрестках».
– Может быть, Хаттон продавал произведения искусства и забывал отдать Дяде Сэму его долю? – предположил Кейн.
– Может быть. Во всяком случае, Джо-Джо с самого начала собиралась надуть Хаттона.
– Зачем ей это понадобилось? – удивился Кейн. – Ты же сама сказала, что Хаттон был для нее дойной коровой.
– Она обнаружила, что он ведет тайные переговоры с моделями.
Кейн удивленно поднял брови.
– Весенняя коллекция должна была стать последней работой Джо-Джо у Хаттона, – пояснила Кристи.
– Почему?
– Он сказал Джо-Джо, что она уже слишком стара.
Кейн присвистнул сквозь зубы.
– Жалко, что меня не было. То-то я посмотрел бы, какое у нее было лицо.
– Поэтому у нее и возник план обокрасть пещеру.
– В качестве мести? – спросил Кейн.
– Да. Но это была не главная причина. Главная причина в том, что у нее туго было с деньгами.
– Джо-Джо? Не может быть! Да ее тело застраховано на миллион долларов!
– Джо-Джо тратит денежки быстрее, чем успевает их зарабатывать. Она никогда не думает о будущем. К тому же у Джея грандиозные планы. Он, похоже, уже купил один самолет и хочет купить еще, чтобы открыть свою собственную авиакомпанию.
– Человек, который так долго может находиться в одном мешке с Джо-Джо, заслуживает этого, – иронично сказал Кейн.
Кристи не обратила внимания на его слова, продолжая читать.
– Тем не менее Хаттон каким-то образом узнал, что Джо-Джо с Джеем ограбили пещеру, – наконец сказала она. – Он стал угрожать им обоим.
– Когда?
Кристи посмотрела на штемпель.
– Дата стерта. Самое большее – недели две назад.
– И что же было дальше?
Она быстро просмотрела очередное письмо.
– Он, Джей, считает, что угрозы Хаттона просто смешны. Хаттон с ними повязан и не может хоть чем-нибудь навредить им, не навредив самому себе.
Кейн усмехнулся.
– Откуда они знали, к какому владельцу галереи им следует обратиться? – спросил он.
– От Джонни. Он знал многих владельцев галерей, а также частных коллекционеров.
– Да, Джо-Джо крепко держала Джонни за яйца, – с презрением сказал Кейн.
– Я не думаю, что она с ним спала. Ведь у нее был Джей.
– Крошка, Джей не всегда был рядом. Джо-Джо часто наведывалась в бар в Монтрозе и приводила тех, кого ей удавалось подцепить на крючок, в Ксанаду, чтобы Хаттон порадовался. Нет, все-таки Джо-Джо потрясающая женщина.
Кристи молчала.
– А может быть, Джей, так же как и Хаттон, любил смотреть, как Джо-Джо делает то, что у нее лучше всего получается.
– Джей не пишет ничего о том, что смотрит шоу с участием Джо-Джо.
– Я не о шоу. Хаттон любил смотреть, как Джо-Джо трахается с местными ковбоями. Да об этом вся округа говорила.
Кристи потрясенно замолчала.
– Не смотри так удивленно, Рыженькая. Джо-Джо любила трахаться. Хаттон любил смотреть, как она трахается с другими. – Кейн пожал плечами. – Такое бывает.
Кристи от отвращения передернуло, словно она дотронулась до какой-нибудь гадины.
– Я не верю, – прошептала она.
– Что, это не вяжется с твоими представлениями о простых западных нравах? – ухмыльнулся Кейн.
– Это вообще ни с чем не вяжется! Я не хочу ничего об этом знать! Не хочу!
Она замолчала и углубилась в чтение. Через несколько минут она закончила последнее письмо, отложила его и стала смотреть в окно.
– Что-нибудь новое?
– Ничего.
Напряжение в голосе Кристи заставило Кей-на замолчать.
Воцарилась долгая тишина, лишь рация иногда что-то передавала.
Они проезжали через поселение, состоявшее из пяти обшарпанных домишек, газозаправочной станции и магазина. Дома, теснившиеся у подножия плато, были серы и унылы.
На душе у Кристи было точно так же серо и уныло…
Постепенно вид величавых просторов равнины, по которой они ехали, вытеснил грустные мысли. Воздух был так прозрачен, что, казалось, видно было далеко-далеко, до самого края света…
Глубоко вздохнув, Кристи откинулась в кресле, погрузившись в суровую красоту природы и пытаясь забыть о прошлом, о настоящем, о своей странной сестре, которую она всегда любила, но никогда не могла понять, особенно теперь…
Скалистая гряда на горизонте, освещенная последними лучами заходящего солнца, бросала на землю длинные, вытянутые тени, пересекавшие всю долину. Кедровые леса, попадавшиеся по дороге, казались еще темнее: в них уже начал собираться ночной сумрак. Тени стали темнее, краски ярче, и все казалось каким-то особенно объемным.
Фургон съехал с пологого склона в узкую долину реки. Листья растущих в долине огромных тополей уже стали золотыми и казались еще ярче на фоне черных стволов. Трепеща на ветру, они переливались всеми оттенками золота, словно брошенная чьей-то щедрой и беспечной рукой горсть монет. Кристи, казалось ей, готова была понять анаса-зей, обожествлявших солнце. В этой вере было нечто большее, чем простое понимание того, что солнечный свет – это хороший урожай зерна и бобов. Солнечный свет словно благословлял эту землю, даря ей истинную, вечную красоту, которая никогда не обманет…
Кристи нехотя перевела взгляд на лежавшую рядом с ней пачку писем и снова почувствовала себя усталой, разбитой, опустошенной…
Толстый конверт, который она отложила в самом начале, лежал внизу. Кристи боялась открыть его. Зачем? Чтобы узнать то, что она знать не хочет?
Она отвернулась и снова стала смотреть в окно. Тени сгущались, удлинялись, росли, готовые слиться в одну сплошную тень, которая, словно одеяло, укроет землю до утра.
Ласковое прикосновение Кейна к ее щеке было так неожиданно, что она вздрогнула.
– Извини, родная, – тихо произнес он. – Мне не следовало отпускать все эти глупые шуточки. Я не должен был забывать, как нежно ты любишь сестру, несмотря ни на что…
Кристи тяжело вздохнула:
– Если бы ты знал ее, когда она была ребенком! Такой прелестный ребенок…
В ответ Кейн лишь нежно погладил ее щеку.
Через минуту Кристи, словно очнувшись, улыбнулась Кейну и потянулась за последним конвертом. Он был так тщательно запечатан, что ей пришлось разорвать его зубами.
Из конверта выпал и другой, меньше главного, и еще три конверта, на одном из которых Кристи узнала угловатый почерк Джея.
Внимание Кристи сразу привлекли два других письма. Они были в простых белых конвертах, а адрес на них был надписан большими печатными буквами, словно рукой ребенка.
– Новый персонаж? – спросил Кейн.
– Похоже.
