Но вот захрустели камешки на берегу озера, кто-то приближался. Из-за темноты Сара вряд ли сможет разглядеть посетителя. Она смотрела из окна, стараясь определить направление, откуда подходил незнакомец, и увидеть его первой. Но голос, раздавшийся с порога летнего домика, заставил ее вздрогнуть.
— Амалия! Амалия, ты что здесь делаешь? Не понимаю, почему ты бродишь среди зимы возле озера? Уж не ждешь ли ты кого? Не говори мне, что у тебя свидание.
Это был Блейн. Сара буквально оцепенела. Она не решалась повернуться к вошедшему лицом. Но что ей оставалось делать?
— Амалия, ты в трансе?
Блейн подошел к Саре и, взяв крепко за руку, резко повернул к себе.
Темнота не позволила различить выражение его лица. Сара лишь видела мерцание глаз.
— Вы! — воскликнул он.
Блейн не отпустил ее руку, наоборот, еще больнее сдавил своими жесткими пальцами. Лицом он почти касался ее лица.
— Зачем вы здесь, мисс Милдмей? Рассказывайте.
Но прежде чем она успела раскрыть рот, Блейн заявил:
— Я не желаю слышать ваших ловких, похожих на правду объяснений. И вам будет не просто объяснить свое пребывание у озера ночью. Едва ли вы пришли сюда подышать свежим воздухом. — Внезапно тон его голоса сделался суровым и повелительным. — Кого вы ждали?
«А что, если в эту самую секунду подойдет Джеймс Броуди?» — подумала Сара и с трудом выдавила:
— Никого, лорд Маллоу.
— Я вам не верю. И не доверяю. Вы, мне думается, самая лукавая женщина, какую мне когда-либо доводилось встречать. Давайте выкладывайте все начистоту.
— Я потеряла брошь, — сказала Сара первое, что пришло на ум, — и решила поискать ее здесь.
— Вы хотите сказать, что пришли сюда искать потерянную вещь после наступления сумерек и без всякого света? Будет вам, мисс Милдмей, где же ваша изобретательность?
— Но я нашла свою брошь. Вот она.
Блейн ослабил хватку, и Сара, пошарив в кармане, предъявила скромное украшение.
Она по-прежнему недооценивала его. Осмотрев при свете спички трофей, он раздраженно заметил:
— Вы никогда не станете носить что-нибудь в этом роде. Не выйдет, мисс Милдмей. Придумайте что-нибудь получше.
Но Сара уже преодолела первоначальную растерянность. Она даже ясно ощущала в душе какое-то упоение. Амбросу и не снилось, насколько это увлекательно — скрестить с Блейном шпаги сообразительности и находчивости.
— У меня, боюсь, уже нет времени придумывать правдоподобное объяснение, лорд Маллоу. Мне нужно к Тайтусу.
— А вы довольно дерзкая особа.
— Мне жаль, если у вас сложилось такое мнение. И я отвергаю ваше обвинение.
Она направилась к выходу. Придется как-то организовать повторную встречу с Джеймсом Броуди. Было впору рвать на себе волосы от злости и разочарования. Однако Сара не ощущала ничего, кроме восхитительного душевного подъема.
Блейн стоял в дверях, загораживая дорогу.
— Вы замышляете недоброе. Мне следовало бы избавиться от вас, как настаивает жена. Но…
Сара не имела ни малейшего понятия о его намерениях. И прежде чем успела шевельнуться, сильные руки уже крепко обнимали ее, вынуждая поднять голову, чтобы он мог найти ее губы.
Ей трудно было сказать, как долго длился поцелуй, но, когда Блейн ее отпустил, у нее подкашивались ноги и стоило большого труда не упасть.
А он стоял и тихо смеялся.
— Какая удача, что вы потеряли эту ужасную маленькую брошь. Иначе бы ничего подобного не произошло, не правда ли?
Несмотря на замешательство, Сара прекрасно поняла намек. Если она находилась в летнем домике в связи с какими-то своими личными делами, то и этот эпизод должен оставаться сугубо личным делом, не подлежащем разглашению. Будто она захочет кому-то похвастать!
— Получили? — прошептала с любопытством Элиза, когда Сара наконец добралась до детской комнаты.
Сара энергично замотала головой. Она вовсе не собиралась посвящать Элизу во все подробности, но не могла сдержать своего огорчения.
— Меня застал там лорд Маллоу.
— Хозяин! — вытаращила глаза ошарашенная Элиза.
— Хотел знать, зачем я пришла в домик. Я сказала, что ищу свою брошь, которую здесь потеряла. Потом он проводил меня до дома. Дождаться мистера Броуди я не смогла. Просто невыносимо.
— Но как великолепно вы придумали с брошью, — заметила восхищенная Элиза.
Сара нащупала в кармане злополучную черную брошь. Как это ни странно, но почему-то ей не захотелось говорить Элизе о том, что брошь действительно существовала. Что-то заставило ее промолчать.
— Итак, письма я не получила, — сказала Сара.
— Какая досада, мисс Милдмей. У вас очень расстроенный вид.
— Мне нужно найти какой-то предлог, чтобы отправиться завтра в Ярби и встретиться с мистером Броуди.
— А не может ли у вас снова разболеться зуб? Не по-настоящему, как в последний раз, а понарошку?
— Не знаю, Элиза. Нужно хорошенько подумать. Хочу надеяться, что мистер Броуди не очень рассердится из-за напрасной поездки.
— К счастью, он не налетел на хозяина.
— Да, по крайней мере, в этом повезло. — Сара старалась преодолеть растерянность и собраться с мыслями. — Тайтус уже в постели?
— Спит, — кивнула Элиза. — Я пообещала, если он быстро уснет, показать ему потом бал, — добавила она с гордостью. — И он моментально, как маленький, закрыл глаза. Но вас спрашивала леди Мальвина.
— И что ты ответила?
— Я сказала, у вас разболелась голова, и вы перед балом вышли немного подышать свежим воздухом.
«Элиза довольно быстро усваивает науку правдивой лжи», — подумалось Саре. Возможно, даже в самой простой женщине имеется определенный запас житейской хитрости. Ведь Блейн и ее саму причислил к самым лукавым людям. Стоило вспомнить о нем, как почему-то начинали гореть щеки. А на руке отчетливо проступили темные пятна от его пальцев. Сегодня вечером ей придется прикрыть руки шалью и держаться в тени на лестнице вместе с Тайтусом. Она не испытывала желания танцевать или быть на виду. Амброс, несомненно, рассердится на нее за то, что она не справилась с поручением. А если бы он еще узнал и о поступке Блейна, то пришел бы в бешенство. Снова и снова вспоминались слова леди Мальвины, сказанные под влиянием портвейна: «Он был пьяница и распутник». Если Блейн был таким в юном возрасте; то с тех пор ничуть не изменился.
Значит, этот человек действительно Блейн.
Впервые Сара открыто признала этот факт.
Она просто не знала, что делать. Не могла думать дальше сегодняшнего вечера и предстоящего тяжелого испытания, каким представлялся ей бал.
