— Я представил, как все произошло и что должна была чувствовать Марион. С тех пор так и вижу ее перед собою: с простреленной головой, утопленную на дне озера… Муки адовы! Деньги киллеру я дал, но предупредил Йона. Мне хотелось, чтобы палач тоже поплатился жизнью и сдох от руки своего хозяина. Думаю, так оно и вышло. Из-за убийства Марион у нас с братом произошла бурная сцена, а чуть позже я заметил, что он установил за мной слежку. Я рвался поговорить с вами, ведь самому-то мне невозможно было подобраться к сейфу, да и сил не хватит довести дело до конца. Пусть Йона постигнет та же участь, что и тех, кого он убил. Марион часто упоминала двух своих коллег, вас и Раффина. Как-то раз мне удалось обмануть преследователей, и я встретился с Раффином. Мое первое впечатление было не в его пользу; впоследствии я несколько изменил мнение, но ясно было, что ключ ему доверить нельзя. Извините за путаный рассказ, я очень устал.
— Давайте устроим передышку.
Любош улыбается.
— Вы не поверите, но я ужасно хочу есть. Нелепое, даже какое-то оскорбительное желание.
— Природа берет свое. И мозг, получив подкормку, заработает в полную силу. Так что вы пока отдохните, а я тем временем спроворю какую-нибудь еду.
Я торопливо выхожу из комнаты. Рюль и Беллок мирно почитывают; Эллу, по всей вероятности, уложили в постель, Шеллен возится на кухне и, судя по плывущему оттуда аромату, готовит кофе. На мой вопрос, чем бы покормить Хольдена, лицо ее вспыхивает радостью, и она ставит разогревать суп. Я верчусь вокруг нее, пытаясь помочь, и тут на пороге появляются мужчины.
— Больной хочет есть, — сообщаю я доктору.
— Сказал он что-нибудь? — тут же вцепляется в меня Даниэль.
— Да, начал говорить.
— Только не перекармливайте его, — вмешивается Рюль. — Дайте немного супчику, и пусть изливает душу…
Поставив тарелки на поднос, Шеллен устремляется к больному. Я не спешу присоединиться, полагая, что Любошу будет приятна ее заботливость.
— Где же ключ? — Хмурый смотрит на стенные часы, затем переводит взгляд на меня.
Прежде чем ответить, я тоже сверяюсь с часами.
— Вряд ли мы сумеем добраться до него сегодня ночью. Вот-вот рассветет.
— Я спрашиваю — где ключ?
— В доме Хольдена, — улыбаюсь я.
— Да уж, лучшего тайника не придумаешь.
— Ну и задачку подкинули нам, — сокрушается Рюль. — И без того дело донельзя сложное и запутанное, а Любош еще добавил пару узелков.
— Не забывайте, ведь поначалу они с Марион надеялись сами очистить эту выгребную яму, а наша фирма не удосужилась послать им визитную карточку.
Даниэль наливает себе кофе и язвительно замечает:
— Вот только Любош Хольден позаботился подстраховаться, а кое-кто другой попер на рожон.
— А я во всем такая, — небрежно бросаю я. — Вплоть до интимной жизни.
— Пора принимать роды? — деловито осведомляется Рюль, закатывая рукава.
Поперхнувшись от смеха, я долго не могу прокашляться. Даниэль, склонив голову набок, внимательно разглядывает меня, в уголках рта таится усмешка. Затем он прихлебывает горячий кофе и снова принимает серьезный вид.
Рюль по-прежнему стоит передо мной, воздев руки, в позе хирурга перед операцией.
— Не к спеху, — делаю я ему знак расслабиться.
Снаружи слышится звук автомобильного мотора, затем хлопают дверцы и в дом вваливаются Патрик с компанией. При виде застывшего статуей Рюля Патрик на миг удивленно замирает, потом плюхается на стул.
Стив обходит доктора со всех сторон и даже тычет в него пальцем, проверяя степень окаменелости.
— Что это с ним? — спрашивает он у меня.
— Он дожидается.
— Ах вот как! — Стив еще внимательнее разглядывает приятеля. — И чего же он дожидается?
— Вдруг потребуются акушерские услуги. Ведь он врач, не так ли?
— Врач. И каскадер. А также снайпер.
Патрик, которому надоела очередная клоунада, протягивает мне сложенный листок:
— Просили вам передать.
Я разворачиваю бумагу, и у меня дух захватывает от восторга.
— Гениально!
Я ничуть не преувеличила. Не будь у нее фантазии и таланта, Джой Крафт вряд ли взялась бы за карандаш и перо. Приступая к работе, она попыталась представить себе, каким видится людям «Ю», и наверняка вынуждена была признать, что каждый лелеет в воображении иной облик. Рисунок, который я держу в руках, способен удовлетворить любой вкус. Если кому-то народный мститель представляется молодым, красивым и стройным — получайте классического киногероя. Ах, вам кажется, что он старше, солиднее и не столь хорош собою? Будь по-вашему. Конечно, не каждому по душе супермены. Джой Крафт предлагает вам портрет рядового гражданина, наделенного положительными качествами. Все эти лица вписываются в пресловутую букву «Ю», распростертую над Лайном, а из города бежит кучка негодяев, среди которых можно различить и всем известного гангстера, и пегобородого «царя и бога».
— Нравится? — спрашивает Стив с такой гордостью, точно это его собственное творение.
Я сую рисунок Рюлю, и, скосив глаза на листок бумаги, он оживляется.
— Карикатура года! Потрясающе! Джой — универсальный талант.
— Но ведь это готовая листовка! — Даниэль настроен на деловой лад.
— Верно, — кивает Патрик. — Ими усеян весь город. — Он переводит взгляд на меня. — Квазимодо просил передать, что он говорил с вашим братом. С Мартином все в порядке… Вам удалось разговорить Любоша?
— Да. Сейчас у нас перерыв, поскольку больной изъявил желание поесть.
Будь моя воля, я не разлучалась бы с этой неунывающей компанией, но тут входит Шеллен с пустыми тарелками на подносе, и я возвращаюсь к своим печальным обязанностям.
Хольден, обложенный подушками, полусидит на постели. Не дожидаясь, пока я сяду, он сразу начинает разговор:
— Вы уж простите, собеседник сейчас из меня никудышный… Если Йона упекут за решетку, возможно, я смогу вернуться домой и как-то наладить свою жизнь. Правда, я уже не слишком молод, чтобы строить радужные планы, в особенности после всего случившегося. Ну да ладно, я ведь вам еще не все успел рассказать. Словом, я понял, что Раффин — не тот человек, какой мне нужен. Нет в нем целеустремленности и одержимости, да и вообще он показался мне несколько легкомысленным. Но мы условились, что он сведет меня с вами. Поначалу Арджил отнесся к моей просьбе настороженно, видимо опасался, как бы я не заманил вас обоих в западню, и тогда я в общих чертах объяснил ему, для чего мне нужно встретиться с вами. Через день-другой, когда Йон узнал, что тело Марион обнаружено, он напустил на меня своих горилл. Мне вкатили какой-то наркотик, и больше я ничего не помню. Очнулся уже в больнице, но не успела голова проясниться, как мне снова сделали укол. В результате я совершенно утратил представление о времени, сон и явь перемешались. Представьте, уже здесь мне вдруг привиделся мой сын — явственно, как будто и не во сне. Ах, если бы снова его увидеть, пожалуй, я смог бы подняться. Нелл ведь тоже жертва…
