И никакого общественного транспорта! Похоже, тем, кто здесь работал, он не требовался. А может, и нет никого, может, здесь какие-нибудь роботы вкалывают? Киборги! В конце рабочего дня их выключают из розетки, и все. Ни тебе профсоюзов, ни карьеризма, ничего.
Предположение насчет киборгов нельзя было не опровергнуть, ни подтвердить.
Иволгин попытался вспомнить, как он здесь оказался, вернуться по своим следам, но это-то как раз было невозможно – все дома были на одно лицо, все перекрестки и улицы – похожи друг на друга… Архитектура под копирку. В худших советских традициях. Он повернул в показавшийся знакомым переулок, но ошибся, и через пятнадцать минут Домовой понял, что запутался окончательно.
Оставалось ходить по домам и просить помощи. В первом же здании, куда он заглянул, двери были наглухо закрыты – для входа требовался электронный пропуск, который считывался специальным устройством. Вадим подумал, что идейка насчет электронных меток была вовсе не фантастична.
«Очаровательно! – пробормотал он. – Чего здесь им опасаться-то?!»
Правда, в следующем здании ему повезло – двери были не заперты. Вадим пожал плечами, осмотрелся и вошел. Сразу за дверями находился турникет – какая-то странная металлическая конструкция, напоминавшая челюсти. С потолка на коленчатом суставе спустилась камера, уставилась на Вадима, потом челюсти уползли в стену, пропуская его. «Черт бы вас всех побрал, – выругался он про себя – мурашки по коже бегут из-за всей этой техники. Царство роботов». Впрочем, выбежавшая навстречу ему девушка была, несомненно, из плоти и крови. Семенила на тоненьких ножках, улыбнулась, перехватив его взгляд. Улыбка голливудская.
– Господин Иволгин! – сказала она. – Мы вас давно ждем, где вы пропали?
– Как так?! – не понял Вадим.
– Вы ведь Вадим Иволгин? – спросила она так проникновенно, словно намекала, что даже если это не так, пришлось бы ему стать Вадимом Иволгиным.
– Мы вас ждем, ждем… – повторила она. – Как же можно без вас?!
Оказалось, что это и есть то самое здание КУГИ, которое он искал, только подошел он к его заднему фасаду, к служебному входу.
Вадим пошел за ней, на ходу посмотрел на себя в зеркало. «Слава богу, – подумал он. – Нашел!» Навстречу из раскрывшейся двери выскочил какой-то человек, приглаживая редкие волосы на мокрой лысине, за его спиной раздался шум сливающейся воды.
– А, – сказал он, – вот и вы. А мы решили, что вас похитили!
«И этот меня знает», – отметил про себя Вадим, который решил ничему больше не удивляться. Впрочем, возможно, встречались, да он забыл – память на лица у Иволгина была неважная. Слишком много этих самых лиц приходилось видеть по долгу службы.
– Не думаю, что моя скромная персона представляет интерес… – попытался отшутиться он. Все-таки неприятно было оттого, что он и понятия не имел – кто его собеседник.
– А вот это вы напрасно так думаете, – сказал человек, хватая его под руку. – Или не думаете? Скромность украшает при отсутствии других достоинств.
Он подмигнул девушке, которая сделала вид, что ничего не услышала.
Они прошли какими-то невообразимыми коридорами, Вадим подумал, что ему повезло с провожатыми – постороннему здесь легко было бы заблудиться, как он заблудился среди улиц центра. Кстати, коридоры здания тоже были обозначены буквами и цифрами, а на дверях не было никаких пояснительных табличек.
Свет замерцал.
Потом они спустились в какой-то мрачный зеленый коридор, лифты в здании временно не работали. Как оказалось, недавно в подвале здания прорвало трубы и, по уверению чиновника, не случайно. Каким-то образом тут оказались замешаны английские экологи, только Иволгин никак не мог понять – каким именно.
– Подложили нам такую свинью, – продолжал жаловаться чиновник, – причем я бы сказал – морскую свинью. У нас тут был чистый «Титаник» – видели бы вы, что было, когда начался этот самый потоп. Секретарши бегают туда-сюда! Сотни секретарш! Все бегают. Ужас. Чистый «Титаник»! – повторил он. – А сколько бумаги погибло. А впрочем, туда ей и дорога, бумаге. Я считаю, чего человек не может вот тут уместить, то ему и не нужно, – постучал он себе по гладкому лбу. – Радикально, верно?! Ну, так время такое, Вадим Геннадьевич!
Потом к ним присоединился еще один человек – точная копия первого – такая же лысина, и перехватил эстафету. Бобчинский и Добчинский, Тру-ля-ля и Тра-ля-ля…
– А, вот вы где! – затряс он руку Вадима во влажных ладонях. – А мы уже думали вас искать! Думали, что вас инопланетяне похитили! Говорят, что над нашим деловым центром недавно видели тарелку – летающую. Зеленоватого, заметьте, цвета!
– Зеленый цвет надежды, – сказал Вадим, который уже ровным счетом ничего не понимал.
– Это происки исламских экстремистов! – заметил первый. – Спросите Александра Владимировича! Он вам все разъяснит.
– О, он это умеет! – фыркнул его двойник. – А вы что думаете?!
Оба уставились на Иволгина в ожидании ответа.
– Я право не знаю, – смешался Вадим. – Информацией не владею!
Заседание, по идее, было закрытым. Вадим ожидал увидеть не больше десятка человек, которые должны были представлять различные правительственные организации. На самом деле было весьма многолюдно. Многолюдно и жарко. Окна задрапированы черными шторами и закрыты. Из соображений безопасности, понял Вадим. Он вытер пот, выступивший на лбу.
Он поздоровался с некоторыми из присутствующих. Некоторые подходили, чтобы поздороваться с ним. Броуновское движение чиновных лиц по залу прекратилось с появлением Александра Акентьева.
Рядом с ним шествовал маленький, квадратный какой-то, человечек, и Вадим успел услышать окончание их беседы, которое не могло его не встревожить – почему-то он сразу решил, что речь идет о «Ленинце».
– Думаю, в общих чертах, механизм вам ясен. Как только предприятие будет объявлено банкротом, мы организуем тендер на покупку предприятия, где покупателем станет наша компания. Светиться нам ни к чему, фирма будет подставной. Собственно говоря, просим мы от вас совсем немного – нужно лобби в городском законодательном собрании.
– Будет много желающих, – осторожно заметил его собеседник.
– Желающих много, но реальных конкурентов быть не должно и вы сами позаботитесь о том, чтобы это обеспечить!..
– Вадим, – Акентьев пожал руку Иволгину.
Они были одного роста, но Александр казался почему-то выше. Домовому бросилась в глаза гладкость его кожи. «Словно мраморное изваяние, – подумал он. Только вот у изваяний не бывает таких глаз». Человек с такими глазами мог вести за собой других… Словно кто-то другой, высший, смотрел на мир его глазами. «Неудивительно, – подумал Домовой, – что Альбина теперь с ним».
