– Бедняжка, – тихо проговорила Элла, качая головой. В ее глазах застыла печаль. – Врагу такого не пожелаешь.
– А что с Карой? – нетерпеливо спросил брата Майк.
– Да с ней все в порядке, – кивнул тот. – Прости, я действительно был уверен, что ты обо всем уже знаешь. Она дала свои показания, проследила, чтобы о Даниэле позаботились, и уехала домой.
Одна, подумал Майк. Она пережила эмоциональный ад, всколыхнувший в ней, должно быть, все болезненные воспоминания и страх за собственную мать. И все же ничего ему не сказала. Упрямая, самостоятельная! Черт побери! Он поднялся с места.
– Что случилось, Майк? – всполошилась Элла.
– Все в порядке, – успокаивающе коснулся руки матери Сэм. – Пусть идет. Ему надо кое с кем поговорить.
– Спасибо за ужин, все было очень вкусно, – торопливо проговорил Майк.
– Не беспокойся, я помою за тебя посуду, – напутствовала его Эрин.
– Эй, ты там полегче с ней! – крикнул ему вслед Сэм, имея в виду Кару.
Майку очень хотелось сказать брату, чтобы он не совал нос в его отношения с Карой, но это вызвало бы лишние разговоры, на которые у него сейчас не было ни времени, ни терпения.
Единственным человеком, с которым он хотел сейчас серьезно поговорить, была Кара.
У Кары страшно болела голова. Вернувшись накануне вечером домой, она замертво упала на кровать, но, странное дело, никак не могла уснуть. Обычно выброс адреналина в какой-то ситуации на работе приводил к полному изнеможению и глубокому ночному сну. Но сейчас это была не работа. Все, что касалось Даниэлы, воспринималось Карой как что-то личное.
Лежа в постели, она все время вспоминала, как Даниэла сжималась от страха, когда Боб начинал орать на нее, как старалась съежиться, чтобы стать невидимой, как получила привычную пощечину… Все это напоминало Каре поведение и мимику ее матери, и в конце концов у нее страшно разболелась голова.
Приняв две таблетки обезболивающего средства, она уже собиралась вернуться в постель, где уже провела полдня, когда в дверь позвонили.
Прошлепав босиком через всю комнату, она посмотрела в окошко рядом с дверью. Увидев Майка, Кара почувствовала, как ее сердце сильно забилось.
Широко распахнув дверь, она сказала с удивлением и не без радости в голосе:
– Привет!
Он стоял на пороге в своей кожаной куртке с серьезным выражением на лице.
– Привет.
Он шагнул в дом и тут же повернулся к ней лицом, нарушая ее личное пространство.
Его брови были сведены к переносице, и Каре вдруг захотелось протянуть руку и пальцами расправить собравшиеся на лбу морщинки. Но для начала нужно было понять, какие мысли гнездятся в его голове.
– Что случилось? – спросила она.
– Я думал, у нас с тобой отношения, – проговорил он, уставившись на нее пристальным взглядом, от которого у нее сразу забилось сердце.
Он был рассержен, и она не понимала почему.
– Да? У нас с тобой отношения? – неуверенно переспросила она.
– Ты в этом сомневаешься?
– Нет, просто я не могу понять, что тебя так рассердило.
– Сейчас поймешь. Значит, у нас с тобой отношения?
Она кивнула.
– И ты не только говорила с Даниэлой по телефону, но даже поехала к ней на встречу, которая закончилась тем, что ты наставила пистолет на ее дружка, а я узнаю обо всем этом в последнюю очередь, от брата и сестры! – выпалил он.
Несмотря на весь его гнев, Кару это никак не испугало. Она знала, что он никогда не ударит ее, в каком бы гневе ни находился. Гораздо больше ее сейчас интересовала причина этих сильных эмоций.
– Ты не был на работе ни вчера, ни сегодня и поэтому все узнал от Сэма и Эрин? – спросила она, пытаясь понять, что стало причиной такого гнева.
– Да, я узнал об этом за семейным ужином у родителей. Почему ты мне ничего не сказала, когда я звонил тебе сегодня утром с приглашением на ужин?
– Потому что ты меня разбудил, и я не совсем ясно мыслила.
– Хорошо, пусть так. А потом? Когда ты уже окончательно проснулась? Весь день тебе было плохо, ты была сильно расстроена, и тебе даже в голову не пришло позвонить мне, чтобы я мог утешить тебя?
– Постой, ты обиделся, что я не сказала тебе, что мне позвонила Даниэла?
Это было настолько не похоже на Майка, что Кара не знала, что и сказать.
– Конечно! Если бы я получил известие от своего биологического отца и ничего бы тебе об этом не сказал, ты бы не обиделась? – спросил он, постепенно успокаиваясь. Гневный взгляд сменился на обиженный, что гораздо сильнее подействовало на Кару.
– Я хотела тебе позвонить, когда поехала к ней на встречу.
– Да? – недоверчиво прищурился он. – И почему же не позвонила?
Быть честной всегда трудно, подумала Кара. Но Майк заслуживал правды.
– Может, присядешь? – предложила она ему.
Он лишь наклонил голову набок, но не сдвинулся с места.
– Понятно, – вздохнула Кара. – Я хотела позвонить тебе, но именно поэтому не стала этого делать.
– В этом нет никакого смысла!
– Наверное, для тебя его нет. Но когда мы с тобой только начинали… – она развела руками в стороны, – я как-то раз сказала тебе, что ты разобьешь мне сердце, помнишь?
Майк кивнул, настороженно глядя на нее.
– Помнишь, что ты мне ответил?
На его лице ясно отразился процесс припоминания.
– Я тогда сказал, «обойдемся без привлечения сердец», – неожиданно охрипшим голосом проговорил он.
Эти слова были для нее все равно что наждачная бумага для свежей раны.
– Вот именно, – сказала она. – Я знала, что если позволю себе вступить с тобой в отношения, мне придется возвести оборонительные стены. Но ты парень настойчивый, и отношения между нами развивались очень быстро. Возведенные мною стены быстро рушатся, когда ты оказываешься рядом. Понимаешь, дело в том, что мне ведь придется жить дальше, после того как ты уедешь, не важно куда. Жить без тебя, не надеясь на твою поддержку.
– Значит, сообщить мне о том, что с тобой происходит, это и есть чрезмерно надеяться на мою поддержку? – недоуменно развел он руками.
– Вот именно.
Достаточно того, что ее собственный дом уже казался ей пустым без Майка, куда уже дальше?
– Я не могу позволить себе привыкнуть звонить тебе и рассказывать о всяких мелочах, – продолжила Кара, – когда ты скоро уедешь и я снова останусь одна.
От одной только мысли об этом ее бросало в дрожь.
– Боже великий, неужели для тебя все так просто? – простонал Майк, словно это он был пострадавшей стороной.
– Ты что, шутишь? Быть с тобой рядом очень непросто!
