Они катались по заливу до самого вечера, а когда вернулись, Паскаль и Диана уже готовили ужин. Обе притворились очень занятыми; они едва поздоровались с Гвен, и Роберт почувствовал себя неловко.
— Хочешь, пойдем ужинать в ресторан? — предложил он, когда они с Гвен остановились перед ее комнатой.
— Я бы предпочла остаться, — ответила она, тряхнув все еще влажными после вынужденного купания волосами. — Сходим в ресторан в другой раз, хорошо? А после ужина я позвоню Генри. Может статься, уже завтра вечером мы будем ужинать на «Сирене». Насколько я знаю, на яхте у Генри превосходный кок.
— Насколько я знаю Паскаль и Диану, они будут настолько рады увидеть вблизи Генри Адамса, что ничего не заметят, даже если им предложат кошачьи консервы, — шепотом сообщил Роберт, опасливо косясь в сторону кухни. — Кстати, насчет консервов… Зверски хочется есть!
— Что бы ты без меня делал! — Гвен подмигнула и скрылась в комнате. Через минуту она появилась оттуда с пакетиком соленых орешков и бутылкой минеральной воды в руке.
— К сожалению, у меня нет стаканов, — сказала она. — Придется все-таки идти на кухню.
Грызя на ходу орешки, они направились в кухню и выпили там по стакану минералки. Потом Гвен предложила женщинам свою помощь. Диана ничего не ответила, а Паскаль проворчала, что все уже готово и помогать не нужно. Ее голос звучал так, словно она еле сдерживается, чтобы не нагрубить, и Роберт, внимательно за ней наблюдавший, понял, что Гвен была права. Ему еще г и разу не приходилось видеть, чтобы Паскаль и Диана вели себя с кем-то подобным образом. Обе женщины держались холодно, почти враждебно, и Роберту стало обидно за Гвен. Он никак не мог понять, чем она перед ними провинилась.
В кухне они задерживаться не стали. Пора было переодеваться к ужину, и Гвен с Робертом разошлись по своим комнатам. Роберт сразу отправился в душ, а Гвен взяла полотенце и села на кровать, собираясь досушить волосы. Но стоило ей пошевелиться, обе ножки кровати подломились, и она очутилась на полу.
— Вот черт!.. — вырвалось у Гвен, но через секунду она улыбнулась, представив себя со стороны.
Минут через пять она постучалась в дверь комнаты Роберта. Он только что вышел из душа и открыл ей, кутаясь в толстый махровый халат.
— Мне кажется, пока нас не было, они подпилили ножки моей кровати! — с заговорщической улыбкой прошептала Гвен, и Роберт рассмеялся.
— Нет, они здесь ни при чем, — также шепотом ответил он. — Когда мы приехали, кровать уже была сломана. Мариус несколько раз ее чинил, но, как видно, неудачно. — Его лицо стало серьезным. — Извини, Гвен. Мне следовало об этом подумать. После ужина я сам займусь твоей кроватью — как видно, Мариусу нельзя доверять.
Ему очень хотелось, чтобы Гвен было хорошо в обществе его друзей, но с самого начала что-то пошло не так, и теперь он чувствовал себя ужасно. Но Гвен, казалось, не испытывала ни неловкости, ни раздражения, и холодный прием, устроенный ей Дианой и Паскаль, ничуть ее не обескуражил. Гвен понимала, что они беспокоятся о Роберте, может быть, даже ревнуют его; этим и объясняется их настороженное к ней отношение. Это, считала она, существенно упрощает дело; рано или поздно Диана и Паскаль поймут, что она не желает Роберту зла, и тогда все войдет в нормальную колею.
Потом Гвен спустилась в сад, чтобы немного пройтись перед ужином, а Роберт отправился на поиски Мариуса, у которого он собирался взять необходимые инструменты. Когда минут через двадцать Гвен вернулась к себе в спальню, кровать была уже починена, и Роберт вытирал со лба трудовой пот.
— Огромное тебе спасибо, — поблагодарила его Гвен. — Теперь я могу не бояться, что проснусь ночью на полу.
Кто знает, от этой кровати всего можно ожидать — уж больно она старая, — отвечал Роберт, с восхищением оглядывая ее. Пока он ходил за инструментами, Гвен успела переодеться. Теперь на ней были желтые брюки и шелковая блузка без рукавов в тон, на плечи она накинула тонкую шелковую косынку. Косметикой Гвен почти не пользовалась, и лицо ее казалось совсем юным и очень красивым. — Ты выглядишь очаровательно, — сказал Роберт, вдыхая тонкий аромат ее духов — легкий, цветочный и очень сексуальный. На мгновение ему вспомнилась Энн, и в сердце шевельнулась старая боль, но он приказал себе не думать о жене. Роберт знал, что ни в чем перед ней не виноват. Он по-прежнему очень тосковал по Энн и понимал, что Гвен — как бы хороша собой она ни была — никогда не сможет ее заменить, и тем не менее с ней он чувствовал себя очень свободно и легко. Она понимала его, как никто, и именно ей Роберт мог доверить свои самые сокровенные мысли.
— Спасибо за комплимент, — ответила Гвен, слегка опустив глаза, и Роберт заметил, что щеки ее немного порозовели. — Кажется, ужин уже на столе?
Роберт кивнул. Он собирался отнести инструменты Мариусу, но передумал и решил, что оставит их в чулане рядом с кухней.
— Да. Подожди меня немного — я вымою руки, и мы вместе спустимся в ров ко львам…
Когда Роберт и Гвен вышли в гостиную, они застали там Эрика, который с наслаждением потягивал из бокала белое вино и болтал о чем-то с Паскаль. Дианы еще не было — она поднялась к себе, чтобы переодеться к ужину, и задержалась. Высокие французские окна были распахнуты, и с веранды доносился запах сигары — Джон курил и фотографировал закат, который был прекрасно виден во всей своей красе благодаря удачному расположению дома.
— Могу я чем-нибудь помочь? — непринужденно спросила Гвен, пока Роберт наливал ей и себе по бокалу вина. Внимание его было приковано к бутылке, но он сразу почувствовал, как напряглась Паскаль, и испугался, что она ответит какой-нибудь резкостью.
А Паскаль действительно приходилось непросто. В ней вызревало помимо ее желания расположение к Гвен, но она всячески сопротивлялась этому чувству, опасаясь того, что Диана почувствует себя преданной.
— Ничем, спасибо, — резко ответила она, и Роберт вздрогнул, как от удара хлыстом. Стараясь разрядить обстановку, он принялся рассказывать о сюрпризе, который приготовила для них Гвен. Друзья Гвен, сказал он, придут в Сен-Тропе на роскошной яхте и приглашают всех на ужин. — Терпеть не могу ужинать на воде. Ты что забыл — я не выношу качки? — перебила Роберта Паскаль. Эти слова — вернее, то, как она их произнесла, — окончательно убедили Роберта в правоте Гвен. Его друзья действительно встретили Гвен не слишком радушно, но почему — этого он никак не мог взять в толк.
— «Сирена Средиземноморья» — настоящая океанская яхта водоизмещением в несколько тысяч тонн, — возразил он. — Ее почти не качает, к тому же погода стоит тихая. Вот увидишь, на борту тебе понравится. «Сирена» обставлена как самый настоящий дворец!