— Едем прямо, в сторону границы с Белоруссией вдоль железной дороги.
— Намек понял.
Поезд, в котором ехал Лёнчик, мы нагнали в Тульской области. Анна вычислила по компьютеру все узловые станции и выбрала ближайшую для высадки нашего с ней десанта. Кирилл остался в машине, чтобы следовать параллельно поезду.
Поднимаясь по лестнице на платформу, Аня внезапно остановилась передо мной.
— Маша, я в пятый раз просчитываю ситуацию, и у меня не получается. Если бы я точно знала, в каком он купе, то смогла бы сосредоточиться. А иначе он почувствует меня раньше и заблокируется. Вся надежда на тебя.
Я оглянулась на перспективу рельсов, уходящих к далекому лесу, на свой автомобиль, в котором меня ждал любимый человек, на Анну, мерзнущую в короткой юбке и легкой куртке.
— Само собой, помогу.
В поезд мы попали без проблем. Как только состав подошел к платформе, Анна направилась к ближайшему вагону и спокойно поднялась по приставленным ступенькам.
Глядя в глаза проводнице, которой не пришло в голову спросить у нас билеты, она задала вопрос:
— Девушка, начальник поезда в каком вагоне?
Проводница махнула в глубь состава.
— А в нашем. Проходите, она у себя.
— Спасибо.
Я заметила, что у первого вагона стояли четверо милиционеров, равнодушно дожидающихся отхода поезда и переговаривающихся по рации.
Начальником поезда оказалась молодая женщина, больше похожая на директора привокзального ресторана.
— Здравствуйте, — как всегда спокойно и доброжелательно улыбнулась Анна, и начальница поезда сразу же оставила чашку с чаем. — У нас проблемы.
— У вас?
— У нас. Есть в поезде врач и усиленный наряд милиции?
Женщина взяла рацию, не понимая, какую кнопку сейчас следует нажимать.
— Врач есть, а усиленный наряд ментов недавно отозвали.
Аня положила руку на плечо сидящей женщины.
— Берите тех, кто на платформе.
— Так отходим уже, — проговорила «барменша», вставая со своего места и поправляя форму. — Но это мы сейчас…
Она взяла рацию, проговорила несколько слов и посмотрела на нас.
— Полномочия есть?
— Есть, — уверила Анна, и начальница ей поверила.
Анна повернулась ко мне.
— Через пять минут начинаем. У тебя, Маша, при близком с ним контакте, будет только полминуты, затем он тебя вырубит. Не бойся, не до смерти.
Суету, начавшуюся в вагоне начальницы поезда, я только слышала правым ухом. Все остальные мои чувства, включая три разноцветных голоса, переключила на себя Анна.
— Экспромт, Маня. Немедленно надевай на себя халат. — Анна сделала два шага к начальственному купе. — Халат дайте, девочки, и сумку на колесиках, желательно замызганную… Манюня, ты его сразу узнаешь, помимо того, что он неестественно красив, у него нет определенного цвета глаз, поймешь, когда увидишь.
Тут же проводница, глядя не на меня, а на Анну, подала в мою сторону халат и проехалась по ногам тяжелой сумкой. Я напялила «спецформу» и перехватила баул на колесах.
Анна взяла меня за руку и протащила через весь вагон, к следующему.
В грохочущем тамбуре она твердила мне инструкции, а я видела через стекло промежуточных дверей быстро пришедшего доктора в халате, почище, чем у меня, напряженные лица проводников и двух молоденьких милиционеров, боящихся, но жадно ожидающих развязки событий.
В следующий вагон я втиснулась одна. Дурацкая сумка опять оказалась на моих кроссовках, и я «въехала» ее впереди себя.
Только я собралась заорать: «Конфетки-бараночки, чипсы, пиво, пирожки», как меня толкнула в сторону жопастая тетка и оглушила сольным выступлением:
— Пирожки, драники картофельные, пиво холодное!
Метнув на меня ненавидящий взгляд, она рванула вперед, не сомневаясь, что опередила конкурентку.
Я растерялась. Выдавать себя за очередную продавщицу «вразнос» не имело смысла, и я, моментально обменяв сумку на замызганный веник из угла, заорала на весь вагон: «Граждане-товарищи! Кто кран в туалете свинтил?» В руке с веником был зажат телефон.
На мой вопрос пассажиры реагировали по-разному. Некоторые замирали, пытаясь понять, чего я от них хочу. Пару раз мне ответили, что «дурных нету».
Продавщица, оглянувшись на мой призыв: «Верните крантик взад! Он казенный!», снизила темп пробега по вагону и к третьему купе мы с нею сравнялись.
В четвертом купе ехала компания пьяных мужчин, губящих печень второй день подряд. У самого окна сидел парень, старающийся не попадать в поле зрения тех, кто находился в коридоре. Я специально застопорилась, с подозрением оглядывая собутыльников.
— Кто крантик из сортира попер?
Высказывания разнообразием не отличались. Мне было предложено идти дальше своей дорогой, а кран, если я его найду, засунуть в…
Я с серьезным видом выслушала рекомендации, пытаясь поймать взгляд мужчины у окна. И он не выдержал, нагнулся вперед и посмотрел на меня.
Лёнчик был действительно красив, как бывают красивы бездушные манекены. Глаза неопределенного цвета, дымчатые, затуманились еще больше. Выронив веник, я нажала кнопку «ОК» на телефоне и повалилась в обморок.
В глубоком обмороке я была секунды две, затем почувствовала, что лежу на полу. Ракурс для наблюдения был неудобным, к тому же видела я все не цветным, а в черно-белом цвете и в замедленном действии.
В сторону купе с двух сторон длинными прыжками подлетели милиционеры. Из ближнего ко мне тамбура вылетела Анна, за нею показалось испуганное лицо начальника поезда, и мелькнул белый врачебный халат.
Как описать то странное белое сияние, которое выплеснулось из купе и заставило упасть двух милиционеров, любопытствующих пассажиров в открытых дверях соседних купе, начальника поезда и даже врача в тамбуре? Сияние не слепило, а стирало действительность перед глазами.
Со стороны летящей над упавшими телами Анны шло ответное сияние.
Анна «вплыла» в купе, протянув руки вперед. Лёнчик, вставший напротив окна, выглядел мультяшным злодеем, но по-настоящему потным. Анна «приземлилась» на него, накрыв его голову руками и сильно сжав его виски ладонями. Сияние усилилось, и я провалилась во второй, настоящий обморок.
Окончательно я очнулась на полу, в коридоре, прислоненная к стеночке. Через мои ноги прыгали в разные стороны милиционеры и пассажиры. Затем поволокли Лёнчика с наручниками за спиной.
В пустом купе открыли нижние полки. Достали две большие черные сумки.
Милиционер в чине капитана открыл молнию, выкинул из сумки пакет с парфюмом и одеждой, футболку… и замер.
