Навстречу им попался уже знакомый Вале пилот.
– А, команданте Мигель! – приветствовал его Борис. Тот улыбнулся и поднял руку, словно хотел отдать честь.
– Как чувствует себя сеньорита? – поинтересовался Мигель.
– Прекрасно! – ответил за Валентину Борис. – Приходи вечерком, Мигель, посидим…
– С удовольствием, – и Мигель посторонился, пропуская Бориса и Валентину, при этом он ожег ее взглядом, которыми славятся латиноамериканцы.
– Он кубинец? – спросила Валентина.
– Никарагуанец, – ответил Борис, – по крайней мере, он так о себе говорит.
– А вы разве точно не знаете?
– Нет, их нанимала Вика, я ей в этом отношении полностью доверяю.
Они подошли к часовне, и Валентина с бьющимся сердцем вступила под ее своды. «Молчи и ничему не удивляйся», – твердила она про себя.
Вика открыла дверь и начала спускаться вниз, все последовали за ней, но в подвале ничего интересного не было. Валентина остановилась и огляделась в недоумении. Борис потянул ее за собой:
– Еще немного, – сказал он.
Валентина увидела, как Вика нажала на что-то и в стене образовался проем: «потайная дверь» – догадалась она. Еще одна узкая лестница, площадка и дверь. Вика открыла и ее.
– Прошу, – сказал Борис…
Валентина застыла на пороге.
Помещение, где она оказалась, представляло собой почти квадратную комнату, искусственно освещенную, причем источник света был искусно замаскирован под потолочными панелями. У противоположной стены в нише помещалась двуспальная кровать, не считая ее и небольшой тумбочки, да одинокого стула, комната была почти лишена каких бы то ни было предметов интерьера. Слева в стене было что-то наподобие встроенного шкафа, несколько полок, на одной из которых стоял маленький холодильник; вот, пожалуй, и все убранство. Да, имелась еще перегородка, за которой, судя по всему, находилась душевая, или что-то в этом роде. На бетонный пол брошен большой бурый ковер.
– Марго, к тебе гости! – с напускной веселостью в голосе крикнул Борис. Валентина вздрогнула. С кровати приподнялась изможденная женщина с очень бледным лицом, и устремила взгляд огромных темных глаз прямо на нее. Вика фыркнула и скрестила руки на груди. Доктор защебетал, путая английские и испанские слова:
– О, сеньора! Вы сегодня выглядите значительно лучше! Значительно! Ну, как мы спали, как нам спалось? Давайте-ка, проверим ваш пульс…
Он подбежал своей развинченной походкой к кровати, присел, кривляясь, тронул больную за руку. Она не сопротивлялась. Она была равнодушна, только ее глаза не отрываясь смотрели на Валентину.
– Вот, твоя подопечная, – сказал Борис. – можешь приступать к своим обязанностям прямо сейчас.
Валентина медленно подошла к кровати.
– Здравствуйте, Маргарита Александровна, вы меня помните?
Рита не отвечала, только продолжала упорно смотреть. Валентина опустилась на колени перед кроватью и взяла Ритины ладони в свои:
– Что же вы, миленькая, – заговорила она, – неужели не узнаете меня, ведь это я, Валя.
– Здравствуйте, Валя, – чуть шевеля губами, произнесла Рита.
– Ну, вот и славно. Как вы себя чувствуете? – Валентина посмотрела на округлившийся Ритин живот, заметный, несмотря на свободную рубаху. – О, да вы скоро мамочкой станете! То-то радость!
И тут из глаз Риты плеснуло такой мукой и болью, что Валентина не выдержала:
– Борис Петрович, ведь ее в больницу надо, нельзя так…
– Э-э, в больницу? Нет, зачем же, в больницу, – испугался Борис, – у нас тут все условия… и доктор… Ты вот теперь…
Вика размашистым шагом подошла к Вале, резко подняла ее с колен, встряхнула и прошипела в лицо:
– Ты советы давать приехала?! Не твоего ума дело! Работай!
– Вика, перестань! – вступился Борис.
Валентина мягко освободила свое плечо от Викиной хватки.
– Вика, ведь это ты меня пригласила, я не навязывалась, что же ты кричишь. Я же сказала тебе, я не имела дело с ненормальными роженицами.
– Вот уж, действительно, – засмеялась Вика.
Больная продолжала безучастно сидеть, уставившись в пол.
– Док, вы давно наблюдаете эту женщину? – спросила Валентина у врача.
– Да… нет, – Док испуганно посмотрел на Вику.
– Три месяца, – сказала та.
– Она все время в этом состоянии? – Валя сильно рисковала, но вид несчастной жертвы настолько потряс ее, что она мало заботилась о своем благополучии.
– Нет, ее состояние ухудшилось, – недовольно проворчала Вика, – неужели ты думаешь, что мы стали бы вызывать тебя и этого шута, – она кивнула на доктора, – если бы все было хорошо?
– Я ничего не думаю, – отрезала Валентина. – Я вижу, что больная сильно потеряла в весе, что у нее слабый пульс и, наверняка, еще масса отклонений от нормы. Она что-нибудь ест?
– Она пытается, но у нее токсикоз, – объяснила Вика.
– Но ведь срок уже большой, при таком сроке, обычно, токсикоз прекращается, – удивилась Валентина, – Доктор, что вы об этом думаете?
– Я бы предложил…
– Он хочет ставить ей капельницы, – перебила Вика.
– Без этого не обойтись, – вздохнула Валентина, – она у вас все время здесь, взаперти?
– Что ты хочешь сказать!? – опять вспылила Вика.
– Ничего особенного, – спокойно ответила Валентина, – просто ей надо гулять, понимаешь, двигаться, свежий воздух… Даже в тюрьме зеков водят на прогулки.
– А ей не положено! – отрезала Вика. – Кстати, сиделку надо здесь оставить, – обратилась она к Борису. – Если что, она скажет, я принесу…
– Не мели чепухи! – напустился на нее Борис.
– По-твоему, пусть шастает по острову?
– А что здесь такого?
– Борис Петрович, – попросила Валентина, – можно, я все-таки буду выводить больную гулять?
– Нет, этого нельзя!
– Ну, хорошо, – вздохнула Валентина.
– Напишите мне список всего, что я должна для нее доставить, – приказала Вика доктору и сиделке. – Все, на сегодня сеанс окончен. Все на выход!
– Если вы не против, я бы осталась, – попросила Валентина. – Я сделаю больной массаж, а потом попробую покормить ее…
Вика нахмурилась, но потом махнула рукой:
– Делай, как знаешь…
Как только дверь закрылась, и они остались вдвоем, Рита неожиданно резко бросилась к Валентине, сжала ее руки и зашептала горячо:
– Валя, спасите меня! Мой ребенок, что с нами будет?! О! Неужели и вы такая же, как они! Я не верю, не верю…
Она с мольбой заглянула в глаза Валентине, но та только отрицательно покачала головой. Рита сникла и вернулась на свою постель.
– Маргарита Александровна, давайте-ка, я вас помою, здесь ведь есть душ? – спокойно спросила Валентина. – Вставайте, голубушка. – Валентина помогла Рите подняться, ощутив каким болезненно хрупким, почти невесомым стало ее тело. «Только не подавай виду! – твердила она себе, – здесь есть камера наблюдения и, даже если они не увидят сейчас этого Ритиного порыва, то Вика догадается прокрутить запись позже…». Сердце Валентины трепетало от страха и жалости, но теперь она осознавала ответственность еще за два человеческих существа, одно из которых, не успев родиться, уже испытывало на себе жестокость нашего мира.
