— Тише!
Голос был знакомым. Ташариана взглянула в темноту, пытаясь рассмотреть лицо мужчины.
— Кто тут?
— Джабар, мисс Хигази.
— Джабар!
— Пойдемте со мной. Нельзя терять ни секунды!
Он потянул ее за статую, а она уперлась, все еще побаиваясь его.
— Жрицы слышали ваш крик. Они сейчас прибегут!
— Куда ты меня тащишь?
— Я знаю тайный ход. Мы выйдем отсюда.
Он нажал на какой-то знак в стене, и она открылась. Джабар пошел вперед. Потом нажал на другой знак и закрыл ход. Ташариана прижалась к стене и затаила дыхание.
— Нельзя медлить! У них хватит времени отрезать нас от воли.
— Мне плохо, Джабар. Я только посижу минутку. — Она стала сползать по стене, пронзенная болью. — Одну минутку…
— Нет! Они поймают нас и убьют!
Ташариана закрыла глаза. Пот стекал у нее по вискам. Боль была невыносимой. Даже страх перед священнослужительницами отошел на второй план.
— Умоляю вас, мисс Хигази! Тут недалеко. Вы еще отдохнете!
Он взял ее за руку. Руки у него были натруженные, грубые, и она, с трудом оттолкнувшись от стены, пошла за ним.
Они торопливо пробирались по узкому коридору, а Ташариана мечтала только о том, чтобы лечь на пол и забыть обо всем на свете. Однако мысль о ребенке и Джабар заставляли ее делать шаг… и еще шаг, и она, вспомнив о своем достоинстве, крепко сцепила зубы, чтобы не выдать себя и Джабара криком.
Прошла целая вечность прежде, чем Джабар нажал еще на какой-то знак и дверь открылась. Перед ними была пустыня, странно освещенная, и Ташариана не сразу поняла, что это лунный свет. Джабар посмотрел направо-налево и вернулся за ней.
— Пошли. Там никого.
Она протянула ему руку, и он почти вытащил ее наружу. Она едва могла стоять без помощи Джабара, который сам был согнут полиомиелитом. Она остановилась потереть спину, и вдруг что-то теплое потекло по ее ногам.
— Все… Я рожаю.
Джабар посмотрел ей в лицо, потом на ее живот, потом оглянулся.
— Вон там камни, — сказал он. — Сможете туда добраться?
У нее кружилась голова, и она едва различала каменную кручу в ста метрах, не больше.
— Там у меня машина.
Она кивнула и пошла следом за Джабаром. Ветер чуть не унес простыню, в которую она завернулась, и ей пришлось придержать ее.
Позади оставался сфинкс, огромный сфинкс, не менее трех этажей в высоту и почти вдвое больше в длину. Лицо сфинкса было подточено эрозией, одной щеки вовсе не было, но Ташариана знала, что это лицо женщины. Раньше она никогда не задумывалась о том, что у сфинкса женское лицо…
Джабар схватил ее за локоть.
— Быстрее, мисс Хигази! Они нас поймают!
— Я стараюсь, Джабар…
Ташариана вновь сконцентрировала все свое внимание на движении, дававшемся ей с великой болью. Джабар делал все, что мог. Он поддерживал ее и подбадривал, пока она не потеряла всякое представление о действительности.
Едва они оказались около камней, Джабар шепнул:
— Вниз!
Она упала на песок, сдерживая крик и зная, что он ничего не делает без причины.
— Они вышли из святилища! Не хватало еще, чтобы они увидели вашу белую накидку.
Ташариана уже была не в силах произнести ни слова.
— Возьмите мою рубашку, а мне дайте вашу простыню.
Рубашка едва прикрыла ее наготу, но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Он же свернул простыню и сунул ее под майку.
— Вы можете ползти? — спросил он, не глядя на нее, хотя в темноте все равно бы ничего не увидел.
— Да.
— Хорошо. Тогда за мной!
Он встал на четвереньки, и Ташариана поползла следом, радуясь, что не надо наступать на стопу левой ноги.
— Джабар, дальше я не могу. Мне надо… остановиться.
— Здесь неподалеку ручей. Вода. За камнями.
Она поползла дальше. При упоминании о воде она нашла в себе силы проползти еще несколько метров.
Рука, колено, рука, колено… Она считала про себя свои движения, чтобы на чем-то сосредоточиться и отвлечься от боли.
— Грузовик уже рядом!
— Не могу, — выдохнула Ташариана. — Все. Ой, Джабар!
Ребенок рвался наружу.
— Мисс Хигази, нам надо добраться только до грузовика!
— Не могу! Ребенок! Все!
Он вытащил простыню и расстелил ее на земле, расправив легкими прикосновениями ладони.
— Вот. Ложитесь.
— Идет! — Опять потуги. — Джабар!
Она легла так, чтобы ребенку легче было идти, стонала и старалась дышать ровно.
Он был рядом, успокаивал ее, но был бессилен что-либо сделать, разве что вытирать пот с ее лба. Руки у него дрожали еще сильнее, чем у нее.
— Ребенок!
Ей казалось, что ее тело рвут на части.
— Что, мисс Хигази? Что мне делать?!
— Не знаю. Помоги ему!
— Я вижу головку, — воскликнул он. — Головка показалась, мисс Хигази.
Несмотря на боль, она улыбнулась его радостному восклицанию. И вновь стала тужиться, изо всех сил выталкивая ребенка.
— Еще плечико! Плечико!
Ташариана привстала на локте, стараясь что-нибудь рассмотреть у себя между ног, но ничего не увидела, кроме головы Джабара. Она усмехнулась. Подумать только: она рожает ребенка Джейби в пустыне под звездами, и акушеркой у нее хромой старик… А вообще-то почему бы ее драгоценному малышу не родиться в прекрасной Восточной Пустыне?
— Еще, мисс Хигази! Скоро конец!
Она напряглась что было силы и вытолкнула младенца наружу прямо на руки Джабару. Ташариана облегченно вздохнула.
— Девочка! — шепнул Джабар. — Малышка!
— Дай мне посмотреть!
Ташариана смотрела, как Джабар держит малюсенькое существо с черными волосами и крохотными ручками и ножками. Когда она увидела ребенка, то подумала, что сейчас умрет от радости. Она все сделает для беспомощной малышки, удобно устроившейся на ладонях Джабара! Ничто не может сравниться с ее любовью к дочери!
Джабар сиял и смотрел на ребенка, словно никогда не видел ничего прекраснее. Однако вскоре девочка пискнула, а Ташариана слишком устала, чтобы испугаться.
— Дай ее мне, — попросила она. — Ну дай!
— Она вся мокрая. На ней много…
— Все равно. Это мой ребенок!
Ташариана протянула руки, и чудо, явившееся к ней из их слияния с Джейби, оказалось в ее руках. Малышка сразу же перестала плакать. Ташариана боялась, как бы у нее не разорвалось сердце, когда она укладывала девочку рядом. Она ее знает! Знает звук голоса матери. Знает, как она пахнет. Девочка взяла ее грудь и стала сосать.
— Если бы Джулиан смог ее увидеть!
Ташариана вздохнула. Она еще никогда не была так уверена в осмысленности своего существования. Единственное, чего ей не хватало для полного счастья, — это присутствия отца малышки. Она хотела бы посмотреть на выражение его лица, когда он взял бы дочь на руки.
