В реальности же всё было немножко не так. Мне, вместо спокойного наблюдения предстоит вести репортаж, и, если повезёт и какая-нибудь шишка в Лондоне решит, что материал подходящий, даже попаду на телеэкраны. О том что, возможно, придётся брать интервью для эфира, даже и думать не хотелось. Особенно, если это будет так называемый полевой командир.
Часа полтора снимали развалины. То и дело Стив просил Винни поймать в кадр водителя в камуфляже. Я отважно глядя в объектив, старательно рассказывала: «Совсем недавно в этом разрушенном доме скрывалась банда из пяти человек. По непроверенным данным участвовавшая в крупной стычке, произошедшей месяц назад. После многочасовой атаки, боевиков, отвергнувших предложение сдаться, уничтожили».
— Нормально, Мери! — Стив поднял большой палец. И, повернувшись к Нэшу, распорядился. — Так, давай теперь на фоне вон той сгоревшей машины, и будем закругляться.
Я, постепенно входя во вкус, послушно заняла позицию. Ветер, дувший в спину, растрепал волосы и, несмотря на ироничную улыбку Стива, уломала оператора встать с другой стороны.
— Понравилось? — Ехидно усмехнулся Нэш.
— Ну, допустим. — Сухо ответила я.
Вообще-то, если честно, впечатления оказались приятными. Безусловно, немного смущало то, что это не совсем правда. Но и откровенной ложью наши действия назвать я бы постеснялась. В конце концов, мы же не виноваты, что сейчас в районе царит затишье. Да и покажите того бандита, что легкомысленно примется излагать первому встречному ближайшие планы. Не торчать же в этом райском месте до посинения.
Мысль о том, чтобы задержаться в Грозном хотя бы на минуту сверх того, что требуется для завершения работы, приводила в ужас. Да и, по словам всё того же Стива, маловероятно, что сюжет пойдёт в эфир целиком. Скорее всего «нарежут спагетти» и используют в различных новостных блоках по мере необходимости.
Едва забрались в кабину, как с честью выполнившие порученное дело трудяги вытащили карманные фляги и, чокнувшись, дружно приложились.
— Это так, жвачка. — Разоткровенничался Стив, как только глазки маслянисто заблестели. — Если честно, ради подобного мусора и ехать не стоило.
— Как это? — Поразилась я.
— Да так. — Он хитро подмигнул. — Соль нашей экспедиции в эти места совсем в другом.
— В чём же? — Не удержалась я.
— Тс-с! — Он таинственно прижал палец к губам. — Завтра, а, может и послезавтра выходной. А там, надеюсь, всё пойдет, как договаривались.
Я пожала плечами. Вкупе с утренними намёками об интервью с одним из главарей мятежников, звучало многообещающе. Только я очень сомневалась, что военные пустят к пленным. Хотя… Всё возможно.
Вернулись как раз к обеду, и тот же парень опять притащил вкусно пахнущие котелки. Мы провели полдня на свежем воздухе, аппетит разыгрался неимоверно. Все набросились на еду, пригласив в компанию офицера. Он явно не чувствовал голода, но из вежливости согласился.
Расхрабрившись, я легонько дотронулась до плеча русского.
— Слышала, в ваши обязанности входит патрулирование?
— Да. — Он глянул растерянно. — А что?
— А нельзя ли хоть разок съездить с вами? — Я старалась говорить безразлично.
— В принципе, не положено. — Он неуверенно оглянулся на моих коллег. — Да и, что скажет ваш старший?
Но мистеру Патрику, как здесь говорят, «принявшему на грудь» третий стакан — не считая фляги, высосанной в дороге — было «немножко фиолетово». Всё равно, то есть.
Толком не понимая, о чём речь, Стив попытался схватить меня за руку.
— Мери, девочка моя, ты ищешь впечатлений?
— А что, нельзя? — Я упрямо выставила подбородок.
— Без моего разрешения, ик… — Так и не успев до конца оформить мысль, он стукнулся головой о стол, и захрапел.
— Что он говорит? — Беспокойно поинтересовался русский.
— Поручает написать очерк о ночном дежурстве. — Не моргнув, солгала я.
Почему-то показалось, что не поверил. Но, так как искать подтверждения у привалившегося к стенке Винни Пуха было бесполезно, он через силу улыбнулся.
Чёрт! Не могу вспомнить, как же его зовут!
— Ну, пожалуйста. — Проворковала я. — Вы не знаете, какой он злой с похмелья. И, к тому же, абсолютно ничего не забывает.
Боясь переиграть, тем не менее, приняла очень несчастный вид.
— Знаете что? — Смущённо предложил он. — Давайте, я вам расскажу какой-нибудь занимательный случай. А вы напишете.
— Как можно! — Скрестив пальцы, я изобразила праведное негодование. — Или, вы полагаете, что граждане Великобритании воспитывались на газете «Правда»?
Бессовестная выходка окончательно добила простодушного юношу, и он кивнул. Без особого энтузиазма, естественно, но всё-таки.
— Да ты что, Саша? — Мужик лет сорока с одной большой звездой на погонах почти кричал. — А, если не дай Бог с этой с… дамочкой что-нибудь случится? Неприятностей захотелось?
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить на оскорбление. Пусть и не высказанное, однако, надо же поставить хама на место. Но не успела.
— Сергей Павлович! — твёрдо заявил Саша. — Да ей же начальство приказало. Я сам слышал!
— Знаем мы эти приказы. — Покачал головой Сергей Павлович. И резко сменил тему. — Тебе что, медсестёр мало?
Как соотносятся женщины, работающие в госпитале, с ночным патрулированием, так и не поняла. А мой защитник, почему-то покраснев, стал оправдываться.
— Да причём тут это, товарищ майор?
— При том. — Непонятно ответил старший по званию. И пошел на попятай. — Ладно уж… Но, смотри мне! Если что, голову оторву!
— Есть! — Козырнул Саша и, с воодушевлением глядя на меня, произнёс. — Ну, раз уж Сам дал добро, тогда в двадцать три ноль-ноль.
Часов в семь вечера в соседней комнате послышалась возня и, забеспокоившись, что у коллег закончились запасы спиртного, я осторожно заглянула в щёлку. К счастью, волнения были напрасными, и режиссёр с оператором разливали по пластиковым стаканчиками коричневое пойло. Я облегчённо воздохнула и вернулась к себе. Судя по предыдущему графику, через час снова будут дрыхнуть. Так что, ускользнуть успею в любом случае.
Так оно и вышло. В десять забежал Саша и, вопросительно кивнув на прикрытую дверь, заговорщицки ухмыльнулся. Я приложила сжатые ладошки к уху, потешно зажмурилась и, наклонив голову, изобразила глубокий сон.
— Держите. — Он протянул пакет. — На складе сказали, что это первый.
— Какой? — Не поняла я.
— Ну-у… — Он глянул испытывающе. — В армии, как известно, только два размера обмундирования. Слишком маленький, и очень большой.
