class="p1">Меня словно током поразило! Значит, мой оригинал пожертвовал меня – мои органы – малоимущим оригиналам!.. Очень щедрый жест. Должно быть, мой оригинал очень добрый человек…
Я машинально спрятала ID-card во внутреннем кармане своей кофты и начала рассматривать стол дальше: блестящие ручки в блестящем стакане, фигурка непонятного существа, фотография, на которой, скорее всего, изображена жена Роудрига в молодости, блокнотик… Я взяла блокнотик. И уже по первой его странице поняла, что это что-то вроде адресной книги, только написанной вручную. Я начала читать имя за именем, обращать внимание на цифры и названия улиц, и пометки в скобках: сносный дантист, новый автомеханик, криворукий слесарь, всегда пьяный сантехник, старый садовник, соседи-соседи-соседи, мясная лавка, ремонт часов, семейный фотограф, первая почта, учительница Лены, репетитор Сары, умник-логопед, туристическое агентство, гольф-клуб, первый муж Карин – Туре, второй муж Карин – Феликс, новый мужчина Карин – Ларс, бессменный директор Миррор – Мариса Мортон… Я едва не вздрогнула и сразу же бросилась жадно впитывать в себя дополнительную информацию, внесенную под это имя: номер телефона – +4643201**; Стокгольм, улица ***гатан, дом 54.
Адрес! Это ведь точный адрес! И он Стокгольмский! С такой подробной информацией у меня получится найти главного распорядителя пытками в Миррор Марису Мортон намного быстрее, чем я искала Роудрига! Уже завтра! Нет! Не завтра – сегодня же! Сразу после того, как покончу с мясником Роудригом, возьмусь за неё, и через кого-то из них точно выйду на оригинала 11112! Да, эти оба постараются держать свои языки за зубами, однако, думаю, одна-две пули в их ногах сподвигнут их трусливые души на предоставление мне интересующей меня информации.
Я вышла из кабинета в коридор и сразу же увидела движение за витражным стеклом входной двери – хозяин дома возвращался в свои владения.
Поспешно вытащив из-за ремня сзади пистолет, я молниеносно сняла его с предохранителя и выставила руку вперед. Я услышала, как ключ был вставлен в дверной замок и как он начал проворачиваться. Решено: попробует бежать – стреляю, не попробует – заставлю зайти внутрь и закрыть дверь. При первом варианте развития событий придется бежать и мне от случайных оригиналов, которые могут стать свидетелями. Второй вариант, конечно, лучше – не привлечет внимания…
Совершенно неожиданно я расслышала за дверью “лишний” шум. Детские голоса:
– Дедушка, а хотя бы завтра мы пойдём в парк, есть сладкую вату?
– Да, дедушка, пойдём? Пойдём?..
У меня было пять секунд, чтобы скрыться. И, кажется, я успела. До гостиной или до кабинета было слишком далеко – я метнулась в открытую кладовку, расположенную слева под лестницей, и закрыла её дверцу ровно в ту секунду, в которую входная дверь распахнулась – за две секунды до того, как в дом вбежали две маленькие девочки.
Дверь, скрывающая меня, имела невнушительную, но всё же щеколду. Едва различив её в неплотной темноте – из-под двери в кладовую проникал дневной свет, – я аккуратно закрыла её, таким образом запершись изнутри. И стоило мне только отстраниться от неё, как дверь сразу же дёрнули – от резкости произошедшего моё сердце мгновенно подскочило к горлу.
– Дедушка, а кладовка почему-то закрыта! Я там, кажется, куклу Элисабет забыла!
Я повернула голову влево и различила кукольный силуэт, валяющийся на полу.
Дверь повторно дернулась, только с большей силой.
– И правда заперлась, – зазвучал тот самый голос, звучание которого являлось предвестником смерти клонов! – Заела дверь, Сара. Скорее всего, ты сильно хлопнула ею в прошлый раз, и щеколда сама сместилась. Иди посмотри наверху, вдруг кукла в твоей с Леной спальне?
На лестнице над моей головой раздался детский топот и голос второго ребёнка:
– Я сама посмотрю!
– Нет, я сама хочу найти!
Топот ещё одних детских ног у меня над головой… Ещё одна попытка дернуть дверь – ещё один провал – тень отходит от двери… Я могла бы выйти прямо сейчас, пока дети наверху, прямо на него! Я могла бы… Но нет. В доме дети. Они могут не увидеть меня, но увидят труп любимого ими оригинала. Да, они внучки мясника Миррор, но они не виноваты в этом прискорбном факте. Нужно подождать, пока их мать заберёт их, выждать момент, когда Роудриг останется один.
…Прошло больше десяти часов. На протяжении всего дня дети перемещались с первого этажа на второй и обратно, Роудриг же в основном передвигался по первому этажу. Несколько раз он оставался в гостиной без компании своих шумящих на втором этаже внучек – в эти моменты я могла выйти, быстро выпустить пулю в его череп и поспешно скрыться через чёрный ход. Но я решила твёрдо: без детей. А потому продолжила дожидаться наступления ночного времени суток.
В начале ночи произошло что-то странное – я услышала, как поёт Роудриг, используя тот самый скрипучий голос, который все клоны Миррор воспринимали за метку проклятия. Он пел колыбельную. Недолго, но такую добрую, что я не поняла, как это воспринимать: крадущийся в темноте ядовитый паук внезапно начинает дергать за губительные нити своей паутины, однако делает он это не с целью высосать всю жидкость из угодивших в его лапы мух, а чтобы освободить их, но ведь его жало так близко – как к этому относиться?
После колыбельной он попросил детей засыпать и, громко захлопнув дверь их комнаты, спустился на первый этаж по ступеням, звучно трещащим над моей головой. Мой план начал медленно созревать: подожду ещё немного, чтобы убедиться наверняка, что дети действительно уснули, выйду, приставлю пистолет к его лбу и заставлю его выйти на задний двор, где и выпущу в него пулю… Нет, задний двор не подойдёт – там нас всё ещё могут увидеть соседи…
Я не успела доработать этот план. Дверь кладовой в пятый раз за всё время моего пребывания здесь дёрнулась. Я замерла. Роудриг был по ту сторону двери, я слышала его тяжелое дыхание через тонкую стенку… Он ворчливо выругался. И в этом стал похож именно на того Роудрига, которого я знала. Но того, что стало происходить дальше, я никак не могла ожидать – в щель между дверью и стеной просунулся плоский металлический круг с острыми зубцами. Точь-в-точь такой, какой я однажды видела в его кабинете – старшие клоны утверждали, будто именно такой штукой он отделял от туловищ клонов их конечности.
Мои глаза округлились до предела, а сама я замерла и перестала дышать… Зловещий круг со своими
