всё максимально нейтрально преподнести родителям. Ведь зная их отношение к богачам, можно было смело сказать – затея заранее неудачная. Но ведь сердцу не прикажешь, верно?
Дэни поджидал меня у перрона, с которого отправлялся мой автобус. Салливан выругался себе под нос злобным шёпотом, но мне не сказал ни слова. Неужели и правда, запомнил мои слова о ревности? Я бросила на него мимолётный взгляд и заметила, что он ласково улыбнулся мне, хоть и немного через силу.
Эдриан сложил мои сумки в боковой багажник автобуса, пока я говорила с Дэниелом. Парень легко обнял меня на прощание и, поцеловав в щеку, ушёл.
Разъехаться с Салливаном сейчас казалось чем-то нереальным. Ещё полгода назад я мечтала об этом, мечтала уехать из этой идиотской снобистской академии, забыть и забить на этого блондинистого пижона, а сейчас я не могу представить себе, что буду делать в Хэвенсайде без него. И самое важное – как долго?
Я не знала, что ему сказать. «Скоро увидимся» – будто мы друзья, а не пара, «я буду скучать по тебе» – будто я на полвека уезжаю. А не на пару недель. Или может дней вообще. А вдруг на всё лето? Чёрт! Я не знаю, и меня это бесит. Надо просто поскорее сесть в автобус и уехать, чтобы не мучиться.
Эдриан склонился, едва касаясь меня губами, нежно держа ладонями за талию. Так не хотелось раскрывать глаза, прекращать этот сладкий момент лёгкости.
– Я люблю тебя, – неожиданно для самой себя, вырвалось из моих губ. Эдриан будто на глазах расцвёл, заулыбался как чеширский кот. Поднял на руки, закружил меня, а потом поцеловал крепко-крепко.
– Я тебя тоже, – прошептал он на ухо, снова целуя.
Несколько часов дороги наедине с собой, как нельзя лучше способствовали тому, что я планировала. Полностью погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как подъехала к родному автовокзалу. Там меня уже ждала Кэт.
Какая-то она слишком грустная, как для давно не видевшей меня подруги. Стоило мне выйти из автобуса, как на её лице расцвела улыбка. Может я и поспешила с выводами? Рыжая бестия бросилась ко мне, почти распихивая локтями прохожих. Сжала меня в объятиях и бросилась щебетать, засыпая вопросами.
– Ты надолго? На всё лето или погостить? А Эдриан приедет? Ты ведь будешь знакомить его с родителями? А чего так рано сорвалась, ты ведь планировала приехать ещё недели через две? О, Боже! Вы что расстались? Слушай, тут такие новости!… – и поток не прекращался, пока я устало не подняла руку в попытке остановить подругу.
– Кэт. Притормози, – кажется, по моим глазам рыжуля поняла, что что-то не так, словестный поток прекратился, лицо её снова стало мрачным, а взгляд пронимающим до самых косточек.
– Рассказывай, – сказала она лишь одно слово, а столько поддержки и понимания сразу в него вложилось.
Мы сели в придорожной забегаловке, с двумя моими дорожными сумками как были. Я рассказала подруге о прошедшем вечере, а Кэт лишь охала и ахала, закрывая рот рукой.
– Вот ведь мразь последняя! – выругалась она, услышав слова Пола обо мне. – Как его только угораздило столько лет притворяться пай-мальчиком? Он мне никогда не нравился! – заявила подруга. А мне невольно вспомнилось, как она распевала, как он красив, обходителен и вежлив, когда мы были подростками. Как она мечтала встретить такого же хорошего парня.
– Ну да, никогда, – поддела её я.
– Ой, Адель, ничего ты не понимаешь. Я давно тебе говорила, он не твоя судьба. Звёзды не врут, – вспомнила она о своём увлечении астрологией.
– Ладно, проехали. Сама-то как? Как с Питером?
– Мы расстались, – коротко и сухо сообщила она. Никаких эмоций. Вообще. Как у неё это вообще получается?
Пока мы шли к моему дому, Кэтти рассказала, что остыла к бедному пареньку. Он не даёт ей эмоций никаких, постоянно бегает хвостиком, всё время за что-то извиняется. Даже когда она намеренно начала ссору, выдумав несуществующий повод, он смиренно извинился и купил подарок, для примирения. В общем, не выдержала рыжая бестия хорошего парня. Зато при разговоре о друзьях Салливана глаза подруги блестели хитрым огоньком. Неужто запала на отстранённого Бёрка?
– Родителям хоть сказала, что сегодня приедешь?
– Решила сюрприз сделать, – неуверенно улыбнулась я, переступая порог подъезда.
Стоя перед родной дверью, я долго не решалась постучать. Кэт не вмешивалась, тихо ожидая рядом, изо всех сил пытаясь не сорваться и не постучать самостоятельно. В конце концов, я нацепила на себя маску беззаботности и постучала в свою дверь. Мама открыла, хлопая глазами.
Не сдерживая внезапную радость, мама обняла меня крепко, пропуская в дом Кэт с моими вещами. Подруга зашла, громко поздоровалась с мамой, крикнула на кухню моему отцу и тот, не понимая, что происходит и почему это моя подруга заявилась к ним домой с сумками, выбежал в коридор. Когда он увидел меня, тут же сжал в объятиях.
Что-то очень много меня тискают в последнее время. Будто я не на учёбе была, а на войне какой-то. Может, я чего-то не знаю?
Мама с папой хоть и были удивлены, сильно радовались моему нежданному визиту. Никто не задавал такую кучу вопросов как Кэт, но всё равно чувствовалось странное напряжение в воздухе. Скорее неловкость от любопытства, чем напряжение. В итоге мама решилась задать волнующий вопрос:
– А почему ты так внезапно приехала? Что-то случилось? – уж кто-кто, а мама меня точно хорошо знала.
Я как сама не люблю сюрпризы, так и не делаю их. Так что мой внезапный приезд просто обязан был нести за собой скрытый смысл. И моя родительница как никто другой это понимала. Просто не хотела давить.
– У меня всё в порядке, сдала зачётку и сразу к вам, папа очень скучал и по телефону дал чётко это понять, – я покосилась на него, пытаясь перевести мамино внимание, но не тут то было. Под пристальным маминым взглядом пришлось продолжить. – Да и новости у меня, в общем… В академии мне очень нравится, предметы классные, переводиться назад не хочу, так что свой давний план по убеждению вас, чтоб мне вернуться в Логар даже не буду расписывать, а ещё…
– Адель, не тяни. Оторви уже пластырь, – улыбнулся папа.
– У меня есть парень из академии, и он из богатой семьи, – выпалила я, как на духу и даже зажмурилась. После недолгого молчания я открыла глаза и посмотрела на родителей. Они конечно оба не ожидали такой новости, но никаких особо сильных отрицательных эмоций я на их лицах не увидела.
– И что? – не поняла
