мама, почему я так боялась сказать об этом.
– Ну, как что, он… Он из богатой семьи, я же говорю… Вы что.. Вы не против разве? – скрыть свой шок от их спокойствия я не сумела. Мама засмеялась, папа лишь хмыкнул.
Оказывается, они не имеют ничего против богатых парней, если те являются адекватными. Просто папе на работе чаще встречались хамы и зазнайки, чем добряки.
Вечером, сидя на кухне с мамой за чаем я поделилась произошедшим в доме Салливана. Она сочувственно поджала губы, коснулась пальцами моего раненого лба, но понятливо кивнула. Конечно, она приняла мою сторону, она же моя мама.
И чего я так неслась сюда в страхе? Разве могла я ожидать другого? Глупая. Какая же я глупая! Пол им никто, а я – родная дочь. Как мне в голову вообще пришло, что я окажусь за бортом?
Семейную уютную тишину прервал звук мобильного телефона. Звонил Бенсон. О нём я успела уже коротко рассказать маме, и о Дэниеле, предусмотрительно умолчав о войне в академии с воблами и самим Эдрианом. Поделилась ощущениями от учёбы и рассказала про самые волшебные выходные в моей жизни в сказочном замке.
Я видела, как мама сначала хотела что-то сказать об этом, но потом она сама себе кивнула и лишь ласково улыбнулась мне. Возможно, не стоило говорить, что я провела несколько ночей в замке в другом городе с незнакомым ей парнем, да ещё и прям перед сессией. Но мне так хотелось разделить эти чувства с близким человеком, рассказать, какого это, когда дарят крылья.
Все дети рано или поздно взрослеют, да? А мамина реакция, её действия… Может, она просто более мудрая у меня, чем я представляла?
– Да, Бенсон. Как экзамен? – ответила я на звонок.
– Сдал, можешь меня поздравить. А родители как? Что сказали?
– Всё хорошо. Намного лучше, чем я ожидала.
– Ну и отлично. Когда знакомить будешь?
– Не думаю, что уже пора. Вот замуж буду идти, тогда и познакомлю их. Не к спеху.
– Мда, у тебя видимо во всём так. Да?
– В большинстве, – улыбнулась я.
До невозможности счастливая, с утра собираюсь на встречу с Кэтти. Она предложила сходить на реку, искупаться. Обожая сие занятие, я, не раздумывая, достала из сумок запакованный купальник, тот самый, что для меня любезно выбрала подруга, напялила его и пошла на кухню запасаться едой.
Сильно стараться не пришлось, мама наготовила целую гору вкусностей в виде вишнёвых пирожков и оладушек. Сделав нам с Кэтти пару сэндвичей, я захватила пирожки, оставив оладьи для папы.
На берегу людей почти не было, мы постелили себе покрывало на тёплом песочке, выставив пирожки, свёрток с бутербродами и термос с холодным кофе. Кэт притащила ещё две бутылки охлаждённой минералки и пару шоколадок. Идеально! Засунув прохладное и тающее в тенёк от кустов под одежду и сумки, рванули к реке.
У самой кромки воды я притормозила. Перед глазами немного поплыло, вспомнилось ощущение связанных рук и адского жжения в груди.
– Ты в порядке? – понимающе спросила Кэт. Она знала ту историю, знала её от и до, благодаря Джеку, да и мне самой. Я бы не смогла скрыть от подруги такой эпизод моей жизни. Да и не хотела. Пусть не сразу, но Кэт одна из немногих посвящённых, кто помог мне пережить произошедшее. Но воды я до сих пор опасаюсь.
– Да, я просто, чуть пройдусь по берегу, а ты иди, окунись.
– Нет, так не пойдёт. Давай вместе, – рыжуля повернулась ко мне, предлагая руку. Тяжело вздохнув, но понимая, что рано или поздно это придётся сделать, молча вложила ладонь в ладонь. Мы сделали несколько шагов от берега. Постояли немного. Потом ещё несколько шагов, снова постояли. Я смогла дойти так до пояса, но дальше не продвинулась.
Холод разлился по всему телу, хотя на улице стояла тридцатиградусная жара. Я вылезла из воды и набросилась на вишнёвые пирожки и кофе. Кэт присоединилась ко мне, как только окунулась сама.
Я решила прояснить мысль, скользнувшую в мою тёмную голову вчера мельком. Правда ли моей подруге понравился темноволосый друг Эдриана, и оказалась права. Кэтти закатывала глаза, каждый раз произнося имя Роберта. Уж чем он её там так зацепил, постоянно молчавший, слегка отстранённый, но когда надо прямо рыцарский. Но она-то про эти рыцарства особо не знает. Случай про вечеринку в академии остался лишь между мной и ребятами.
Интересно всё же, что он такого сделал? Надеюсь, подруга не нафантазировала себе, как обычно. А то окажется, что это лишь одностороння симпатия, кому-то будет очень обидно, а мне явно неловко перед обоими.
Мы провели на берегу полдня. Половину прекрасного, солнечного дня, а разойтись решили лишь потому, что телефон мой разрывался от звонков Эдриана. Я успокоила его, сказав, что всё отлично и теперь он может хоть всему миру раструбить о нас. Чего мне, конечно же, не хотелось, но и причин для скрытности более не было.
Голос Марка вынырнул где-то из-за спины Салливана, послышались глухие удары по шарам. В бильярде с ребятами?
– Когда сватов засылать? – пошутил этот голос.
– Ха-ха, – саркастично процедил Эдриан ему, а потом ненадолго замолк, не зная, что сказать мне. Мда уж, ляпнул, так ляпнул, неловкость вошла в чат.
– Ладно, развлекайтесь, не хочу вам мешать. Да и сама хотела немного почитать.
– Боже, какая ты у меня примерная девочка, оказывается – рассмеялся Эдриан.
– Чего-о? – чуть с кровати не упала я. – Это я-то примерная?
– Ну да, ещё и восьми нет, а ты с подружкой погуляла, дома сидишь, книжки читаешь, а не по клубам шастаешь. Не то, что год назад. Я на тебя хорошо влияю, – самодовольно изрёк блондин.
– Вот сейчас встану, оденусь и пойду в клуб, назло тебе, Салливан! Чтобы не зазнавался.
– Эй, эй, не надо так. Я пошутил, – притворился он, будто боится, что я и правда пойду куда-то.
– То-то же, – подыграла ему, а сама засмеялась. Так хотелось скорее снова прижаться к нему. Почувствовать силу мышц, жар его тела и…
Ох, так, надо заканчивать эту беседу!
– С кем ты говорила? – в комнату заглянула мама.
Вид у неё был какой-то озадаченный. Она облокотилась на косяк двери и ждала ответа. Почему-то мне показалось, что скажи я ей правду, она разозлится. С чего вдруг такое чувство? Ощущение опасности почему-то подбиралось ко мне всё ближе, мешая ровно дышать.
– С Эдрианом, – в итоге решилась сказать.
– Как ты его назвала сейчас? Фамилия его как?
– Салливан, – прошептала я, а внутри всё сжалось.
Почему мне
