Я пошла за Максом, но продолжала настаивать:
— Но это нечестно! В конце концов, я замочила пахана, значит, имею полное право узнать, каким образом он ожил.
— Придет время, узнаешь.
— Я хочу сейчас.
— Потерпи, я ничего не могу сказать.
Я топнула ногой:
— До чего же ты противный мужик, черт бы тебя побрал! Твоей будущей жене нужно за вредность платить, раз она согласится жить с таким упрямым остолопом, как ты!
— Я принимаю это как комплимент, — совершенно спокойно сказал Макс.
— Так не расскажешь?
— Нет. Позже.
— Расскажи, Макс, прошу!
— Я сказал нет, значит, нет.
Мы вышли на улицу. Макс достал канистру с бензином и стал заполнять бак. Обернувшись, я вдруг увидела знакомую машину, ту самую, на которой приехали молодчики, расстрелявшие наших спасителей…
Я ткнула Макса в бок. Он вздрогнул и не на шутку разозлился:
— Ты что! Я чуть было канистру не уронил! Я же бензин наливаю, у нас горючее на нуле. Не пихайся!
— Я не пихаюсь. Посмотри налево. Видишь машину? Нужно быстрее отсюда дергать.
— С пустым баком далеко не дернешь. Какая еще машина?
— Та самая, на которой приехали бандиты.
— А может, просто модель похожая?
— Я номера запомнила.
Макс моментально изменился в лице. Я вцепилась в его рукав и спросила с дрожью в голосе:
— Ну что, убедился?
Макс посмотрел на меня:
— Нет, ты не ошиблась. Слушай внимательно. В машине никого нет. Скорее всего они обедают. Нам не стоит испытывать судьбу. Немедленно сматываемся. Только без паники. Ты чего побледнела?
— Это ты белый, как смерть. Даже губы. Я нормальная.
— Это не лес, это Москва. Тут нам никто не причинит зла.
— Пуля найдет где угодно. Сейчас могут застрелить даже на Красной площади.
— Это не Красная площадь.
И тут из кафе вышли четверо мужчин. Увидев нас, они замерли.
— Смотри, это же Сереги Белого машина! — сказал один, разглядывая колеса. — Я же сам лично все колеса проколол, а она ездит.
— А каким боком она тут оказалась?
— Непонятно… Баба с мужиком рассекают…
— Да бичи вроде. Только какие-то перебитые. Подрались с кем, что ли?
Макс захлопнул багажник, быстро открыл мне дверцу и пробурчал сквозь зубы:
— Ты какого черта до сих пор стоишь?
— Макс, они нас увидели.
— Знаю, только не нужно демонстрировать, что мы их узнали. Вообще не смотри в их сторону.
— А я и не смотрю.
— Вот и молодец. А теперь быстро в машину!
Не удержавшись, я все-таки стрельнула глазами на преследователей и села в машину.
Макс процедил сквозь зубы:
— Я же сказал тебе — не смотри в их сторону!
— Да я нечаянно. Макс, они так на нас пялятся…
— Пусть, главное, чтобы мы на них не смотрели.
Макс захлопнул за мной дверцу и направился к месту водителя. В этот момент двое мужчин перегородили ему дорогу.
— Привет, командир, — сказал один и похлопал Макса по плечу.
Я сидела ни жива ни мертва и с ужасом наблюдала, что будет дальше.
— Привет, — довольно живо ответил Макс и хотел было пройти вперед, но мужчины и не думали расступаться. — В чем проблема, мужики? Мне надо ехать.
— А на чьей машине катаешься, командир?
— Как это — на чьей? На своей.
— Ты хочешь сказать, что это твоя тачка?
— Моя.
— Так покажи документы.
— А вы что, мужики, из ГАИ, что ли? С чего бы я вам документы показывал?
— Покажи документы, говорят, а то проблемы будут. Эта машина числится в угоне. Ее у нашего товарища прямо от дома угнали.
— Возможно, просто модель похожая…
— И номера тоже похожие?
— Номера тоже похожие.
— Надо же. Где же это видано, чтоб у двух машин были одинаковые номера…
— Всякое бывает, мужики. Сейчас время такое. Ничему удивляться не нужно.
— Всякое, говоришь, бывает?
— Всякое.
Бандиты, заступившие Максу дорогу, стояли перед ним непроходимой преградой, но к активным действиям не переходили.
— Послушай, ты нам давай мозги не пудри. Показывай документы, или мы ментов вызывем. Машина в угоне, тебя сразу по статье закроют. Это машина нашего другана Сереги Белого.
— Хорошо, вызывайте. Пусть они в этом недоразумении разберутся. Мне бояться нечего.
— А может, по-хорошему договоримся, а?
— Слушайте, да о чём нам договариваться? Это моя машина, и точка! Хотите ментов — вызывайте! Ну что прицепились? Да я сам могу ментов вызвать.
— Можешь, говоришь? — процедил один бандит.
— Ну да.
Второй толкнул Макса:
— Послушай, командир, а ты как колеса надул? Они же спущены были. Ты случайно не в шиномонтажке работаешь?
— Нет.
— А мне кажется, в шиномонтажке. Говоришь, хорошо колеса клеишь?
— Я такого не говорил. Я вообще не понимаю, о чем идет речь.
— Тебе по-другому объяснить?
— Мужики, что вы, в самом деле?! Если надо, я вам сейчас документы покажу.
— Давай, показывай.
— Сейчас, одну минуту. — Макс открыл дверцу, нагнулся через меня и стал рыться в «бардачке». — Анька, слушай меня внимательно, — еле слышно прошептал он. — Они нас живыми отсюда не выпустят. Сейчас я закрою дверцу и их задержу, а ты пересаживайся на водительское место, включай зажигание и дави на газ.
— Что?
— Что слышала и не вздумай со мной спорить. У тебя на всё про всё ровно минута. Ты машину водить умеешь?
— Конечно. Я десять лет за рулем.
— Вот и замечательно. Чтобы через минуту я тебя здесь не видел.
Я похолодела:
— Макс, а ты?
— Ты обо мне не думай. Я сам о себе позабочусь.
— Как же ты позаботишься? — Я чуть не заплакала. — Как же ты позаботишься, они убьют тебя, и всё.
— Анька, прекрати трепаться, время дорого.
— Я не могу…
— Вали, я сказал!
— Я не могу тебя оставить.
— Тогда мы оба погибнем, дурочка.
Плечистый мужик постучал Макса по спине не чем-нибудь, а пистолетом. Я чуть было не потеряла сознание.
— Командир, у тебя зрение плохое, что ли? Ты там случайно не за пушкой полез?
— Да погоди ты! Не могу понять, куда документы подевались.
Мужчина, поигрывая пистолетом, перевел взгляд на меня и расплылся в неприятной улыбке:
— Привет, милашка.
— Здрасьте, — еле прошелестела я.
— Ты откуда такая красивая?
— Я киноактриса…
— Ты, наверное, в фильмах ужасов снимаешься? Я, ей-богу, если бы с тобой ночью встретился, умер бы от разрыва сердца. Интересно, кто использовал твой нос вместо боксерской груши?
— Я упала…
— Это ж надо так упасть, чтобы харя всмятку.
