Странно даже — маленький такой, как воробей, а девчонки его до ужаса боялись. И я в том числе… Было за что — и лупил нещадно, и на наркотики мог посадить, как Машу, например, посадил. Да разве ее только? О Заке в нашей среде шепотом разговаривали. Он ведь из воздуха мот возникнуть.., в самый неподходящий момент. Он мог такое заставить делать… Страшный, страшный человек был… Был да сплыл… Одной сволочью на свете стало меньше. И не заплачет никто, порадуются только. Хотя — кто и чему?
Светка и ей подобные на какое-то время потеряют работу — богатеньких клиентов еще поискать надо. Тем более — за бугром, с выездом. Ничего, как-нибудь перетопчутся первое время, а потом найдут себе другого покровителя — надеюсь, таким же, как Зак, садистом он не будет. А в свободный полет в нашем деле уйти почти нереально… Впрочем, мне-то какая печаль? За себя я отомстила, за Машу — тоже. На проституции поставлен жирный крест…
— Машка, а ты с этим мужиком где познакомилась? — спросил Вадим.
— А тебе-то что?
— Не хамила бы ты, а? Лучше бы всю правду рассказала. Я пойму. Я же тебе не чужой. Я ведь тебя чуть было опять не потерял. Представляешь, что бы со мной сделал твой отец?
— «Отец», «отец», — только и слышно. Ты, по-моему, за него больше переживаешь, чем за меня.
Это тот самый мужик, который посадил меня на наркотики и отправил в Грецию.
Вадим крутанул руль так, что машину чуть не вынесло на обочину.
— Машка, ты это серьезно?
— Вполне.
— А как же ты его нашла? Ты же ничего не помнишь…
— Как видишь, вспомнила, у меня был его телефон.
— А почему ты мне ничего не сказала? Почему решила действовать сама? Наврала с три короба: голова болит, голова болит. Зачем ты меня обманывала?
— Какое это имеет значение?
— Большое, Машка. Сама подумай, что было бы, если бы я не подоспел вовремя? Тебя бы уже не было в живых… — Вадим испуганно посмотрел на меня, словно хотел убедиться в том, что я никуда не исчезла.
— А что же ты в сауну проституток заказал? — усмехнулась я.
— Машуль, ну прости. Это все Толик… — Вадим, как улитка, втянул голову в плечи. Казалось, он сейчас расплачется. — Я против был. Толик для себя заказал.
— Толик?! Он что, половой гигант?! Ведь было несколько девушек.
— Машка, я ей-богу, не хотел. Прости.
— Еще скажи, что больше так не будешь.
Вадим покраснел как вареный рак и пропыхтел:
— Я больше никогда не буду, честное слово.
— Эх ты, — рассмеялась я и отвернулась к окну.
Машина свернула с шоссе, спустилась к реке и остановилась. Вадим вытащил тело Зака из багажника и положил на землю. Затем присел на корточки и стал внимательно его рассматривать в мертвенно-белом свете ближних фар.
— Маш, выходит, ты к этому мужику сбежала?
— К этому.
— И что ты в нем нашла? Ни рожи ни кожи.
— Когда тебя посадят на иглу, урод и тот красавцем покажется.
— Вот гад! Жалко даже, что я его с одного выстрела уложил. Нужно было ему придумать что-нибудь такое, чтобы он подольше мучился. Машка, я тебя очень прошу, никогда ничего не предпринимай в одиночку.
В сумочке, заставив нас вздрогнуть, громко зазвонил мобильный. «Мама, конечно», — поняла я.
— Доченька, как твои дела? — Это действительно была она.
— Мамочка, не волнуйся, я скоро приеду. Мне очень нравится в Москве. Мы ходим по театрам, выставкам, галереям. Москва замечательный город.
— Возвращайся побыстрее, доченька. Мы с папой тебя ждем.
Закончив разговор, я тяжело вздохнула и уставилась на мертвого Зака.
— Машка, ну ты и врешь! Где ты так научилась?
— Учись, студент, пока я жива, — невесело пошутила я. — Послушай, а что мы на этого жмурика любуемся? Повесь ему грузило на шею и брось в воду.
— Как скажешь.
Вадим походил нагнувшись вдоль прибрежных кустов темного ивняка в поисках большого камня.
Обнаружив наконец подходящий — замшелый округлый валун, чем-то похожий на бейсбольную биту (мне приходилось видеть такие), — он подтащил тело Зака поближе к воде и, привязав груз веревкой к его ногам, волоком потащил в глубину.
Я наблюдала за его действиями издалека. Картинка показалась мне смутно знакомой. Ночь, покойник, река… Ну конечно же! Дружок Драного, которого я так лихо, с одного выстрела (ни дать ни взять — заправский киллер), уложила в собственной квартире… Едва дождавшись ночи, мы с Максом привезли замотанное в покрывало тело на пустынный берег и бросили в воду. Макс точно так же тащил его за собой. А потом мы с ним… Нет, не буду я ничего вспоминать. Больно же! До сих пор душа болит…
Вадим выскочил из воды, трусцой пробежался к машине, достал полотенце, растерся досуха и сел рядом со мной. Я уткнулась носом в прохладное широкое плечо и жалобно всхлипнула.
— Успокойся, солнышко мое, все уже позади, — ласково сказал он.
— Вадим, прости меня, я давно хотела тебе сказать. Я переспала со многими мужчинами.
Этот сукин сын, от которого мы сейчас избавились, хотел вернуть меня к прошлой жизни. Для него любящая женщина — шлюха. Ой, я сама не знаю, что говорю, и ты мне, конечно, не поверишь. Но.., если бы ты знал, Вадим, чем я занималась раньше, ты бы не сидел сейчас рядом со мной. Тебе бы и в голову не пришло называть меня своей невестой. Чем я отличаюсь от тех девушек, с которыми вы развлекались сегодня в сауне? Ничем, мой милый, ничем… Я.., я должна была открыться тебе в самом начале. Но я не сделала этого. У меня бы язык не повернулся сказать, что до знакомства с тобой я была шлюхой. А потом об этом узнал бы папа…
— Прекрати на себя наговаривать! — встряхнул меня за плечи Вадим. — Я не желаю это слушать, Да, я знаю, что этот гад посадил тебя на наркотики, да, я знаю, что ты с ним спала. Он просто воспользовался твоей слабостью. Тебе хочется сделать мне больно? Ты не можешь простить проституток в сауне? Это я должен просить у тебя прощения, девочка моя.
Я тупо смотрела в одну точку и уже жалела о том, что чуть было не проговорилась. Кому нужно мое прошлое? Никому. И в первую очередь оно не нужно мне. Я отказываюсь от своей прошлой жизни, я готова плюнуть в лицо любому, кто хотя бы случайно напомнит мне о нем. Все прошло. Все прошло вместе со смертью Зака…
Вытерев слезы, я положила голову Вадиму на грудь и, вздохнув, сказала:
— Извини, я несла какую-то чуть. Нервы расшалились.
— Я это сразу понял, Машуня. Я ведь у тебя был первым.
— Ты мой первый мужчина?
Вадим словно не услышал моего вопроса и продолжил:
— Помнишь, как это произошло? Мы поехали на вечеринку к твоей подруге. Всю ночь танцевали, пили шампанское и целовались. Ближе к утру спустились к реке, сели в старую деревянную лодку и согрешили. Тебе было больно, и я, как мог, успокаивал тебя.
