— Машенька, приди в себя. Это я, Толик, — раздался знакомый голос. — Ты можешь идти?
Бросив на Толика безразличный взгляд, я помотала головой.
— Маша, я уже позвонил твоему отцу. Через несколько часов сюда приедут наши люди. Давай, я тебе помогу, хочешь?
Повернувшись к Вадиму, я погладила его по голове и, едва разлепив губы, прошептала:
— Вадик, милый. Ты слышал, что сказал Толик? Он сказал, что скоро сюда приедут наши люди. И папа приедет, я знаю. Только к чему все это?
Ведь тебя больше нет…
Толик потянул меня за руку и заставил выйти.
Я с ужасом наблюдала за тем, как к воротам пансионата подъехала «скорая помощь». Вадима положили на носилки, закрыв его лицо грязным покрывалом.
— Подождите, — сказала я и подошла поближе.
Один из санитаров понимающе посмотрел на меня.
— Вы хотите попрощаться?
— Да, если можно.
— Конечно, конечно.
Приоткрыв покрывало, я поцеловала Вадима в лоб. Лоб был совсем холодный, неживой.
— Это ваш жених?
— Не знаю. Говорят, что я его любила и даже собиралась за него замуж, — пробормотала я.
Санитар удивленно пожал плечами и, кивнув напарнику, понес носилки в машину.
Проводив «скорую помощь» глазами, я подошла к Толику, собираясь попросить его, чтобы он проводил меня в корпус. Но тут за спиной раздался рев милицейской сирены. Канареечного цвета «уазик» остановился рядом с иномаркой Вадима.
— Машенька, ты ответишь на несколько вопросов, и все, — сжал мою руку Толик.
— Но я не хочу…
— Маша, так положено. Подожди немного, приедет отец и со всем разберется. Он найдет тебе лучшего адвоката.
— Адвоката?! А зачем он мне нужен?
— Возможно, тебя будут подозревать.
— Меня? В чем?!
— Я сказал: возможно. Сама знаешь, какие бывают следаки. Если тебя спросят, чем вы с Вадимом занимались у реки, скажешь, что приехали покупаться. Смотри, не ляпни ничего лишнего.
Допрос, на мое счастье, оказался простой формальностью: фамилия, имя, отчество.., месторождения и место жительства.., цель приезда в Москву… Более серьезные вопросы были оставлены на потом.
Мы с Толиком сидели в моем номере и вяло потягивали виски. Глядя на вещи Вадима, то и дел". попадавшиеся на глаза, я с трудом сдерживала рыдания.
— Маш, что же произошло? — наконец спросил Толик.
— Не знаю. Кто-то выстрелил Вадиму в голову.
— Но кто?
— Я не видела никого. Только выстрелы слышала, вернее, не выстрелы, а какие-то щелчки.
Я не понимаю, почему меня не убили? Почему?
Почему? Почему? — Бокал полетел в стену и разбился вдребезги. На стене осталось мокрое пятно.
— Маша, успокойся. — Толик погладил меня по трясущемуся плечу. — Сейчас приедет твой папа и все будет нормально.
— Что будет нормально? — !
— Ну, все…
— Что все, если Вадима уже не вернешь?!
— Неужели ты так сильно его любила?
— Тебе-то какая разница?! Он был отличным парнем, а теперь его нет!
Толик достал из бара новый бокал, наполнил его виски и придвинул поближе ко мне.
— Маш, выпей еще. Тебе успокоиться надо.
Кивнув, я сделала большой глоток и, закашлявшись, уткнулась Толику в грудь.
— Маш, — ты вся в крови, — тяжело задышал он. — И платье, и руки, и лицо. Может, помоешься? Отец ужаснется, если увидит тебя в таком виде.
Я опустила голову и, едва отрывая ноги от пола, шаркая, как древняя старуха, медленно побрела в ванную. Включив горячую воду, села на бортик и закрыла глаза. Шевелиться не хотелось. Совсем.
Хотелось есть, как всегда, и.., поскорее увидеть папу.
— Маша, ты что? — В ванную зашел Толик. — Вода перельется!
Закрыв кран, он заставил меня встать и принялся раздевать. Снял платье, похожее теперь на грязную рваную тряпку, расстегнул бюстгальтер, стянул трусики, провел тыльной стороной ладони по моей груди, помедлил немного и, подняв на руки, посадил в ванну. Взял мочалку, намылил ее и стал тереть осторожно — руки, плечи, живот.
Я испытывала к нему отвращение, но возмутиться, оттолкнуть от себя этого негодяя не находила сил. Танечка, Танька ведь это он, он убил тебя, он, он, он…
— Посмотри, даже вода стала красной.
Голос Толика вернул меня к действительности.
— Это кровь Вадима, — равнодушно ответила я.
— Маш, давай выбросим твою одежду. Зачем тебе лишние следы?
— Ты к чему это говоришь? — насторожилась я.
— Да так, на всякий случай.
— Может, ты хочешь сказать, что это я убила Вадима?
— Я такого не говорил…
— Но ты на это намекнул.
— Тебе показалось.
— Не ври! Я не убивала Вадима. Он не сделал мне ничего плохого!
— Маша, ну что на тебя нашло! Ведь я тебя ни в чем не подозреваю.
— Нет, подозреваешь! Просто не говоришь вслух.
— Ты хочешь сказать, что умеешь читать чужие мысли?
— Умею! Я вообще тебя насквозь вижу!
Толик достал из шкафчика махровое полотенце и поманил меня к себе.
— Машенька, тебе нельзя нервничать.
— Можно!
— Нельзя.
— Не надо делать из меня больную! Я совершенно здорова!
— Иди ко мне. Возьми полотенце. Никто не посмеет бросить в тебя камень. Ты не могла убить своего жениха.
Я вылезла из ванны и закуталась в полотенце.
— Ну, отошла? На вот тебе халат. Скоро приедет отец с ребятами, так что тебе лучше одеться.
Случайно опустив глаза, я увидела, что Толик находится в полной боевой готовности. Мощный член до отказа натянул плотную материю брюк.
Не желая испытывать его терпение, я моментально накинула халат.
— Маша, а ты красивая, — краснея, сказал Толик. — Даже не верится, что тебя по кусочкам восстановили.
— Тебя это не касается.
— Ты на меня обиделась?
— Толик, я давно разучилась обижаться…
Громкий стук в дверь оборвал меня на полуслове. Я выскочила из ванной и нос к носу столкнулась с отцом. За его спиной маячили охранники, целая толпа.
— Машенька, успокойся, все позади. Мама тоже хотела приехать. Но я оставил ее дома.
Взмахом руки отец приказал своим молодчикам немедленно удалиться за дверь. Следом за ними вышел и Толик. Я села с отцом на диван и прижалась к его плечу.
— Папа, я не видела, кто убил Вадима. В него стреляли из-за деревьев…
— Ничего, доченька, главное, что ты осталась жива. Мама как чувствовала, когда не хотела отпускать тебя в эту гребаную Москву. Она не пережила бы твоей смерти.
— Папа, я нашла человека, который посадил меня на иглу, а затем отправил в Грецию с наркотиками.
— Кто он? — сузив глаза, выдохнул отец. — Я убью этого подонка!
— Его убил Вадим, папа. Он спас мне жизнь.
Опустив кое-какие подробности из своего прошлого, я рассказала отцу о встрече с Заком и о том, чем она закончилась. Отец слушал меня очень внимательно, не перебивая и не спрашивая ни о чем.
