Джессика Соренсен - Одиночество Калли и Кайдена

Воспоминания обрушиваются на меня градом и молниями. Я распахиваю веки и дергаюсь назад:

– П-п-прости меня. Я, я н-не могу это сделать.

– Что не так? – Кайден в шоке хлопает глазами.

– Ничего. – Я разворачиваюсь и ищу на полу свою одежду. – Просто мне нужна рубашка. – Я пинаю попадающиеся по пути вещи, легкие судорожно сжимаются. – Мне нужна рубашка.

Кайден гладит меня по руке, я вздрагиваю и глубоко втягиваю воздух, чтобы не заплакать.

– Скажи мне, что не так, – просит Кайден.

Он кладет руки мне на плечи и поворачивает к себе лицом. Я упорно смотрю в пол, только не на Кайдена. Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо. Видит мои слезы, и его глаза расширяются.

– О боже мой, я думал, ты не против. Прости, я так виноват.

– Ты тут ни при чем. – Я отворачиваюсь и пячусь к двери, прикрывая руками грудь.

– Тогда в чем дело? – Он делает шаг ко мне и отчаянно ловит мой взгляд, требуя ответа. – Калли, ты просто сводишь меня с ума. Пожалуйста, скажи, что не так.

– Я не могу сказать тебе, – качаю я головой и продолжаю отходить назад, сгорбившись от стыда. – Мне просто нужно уйти.

В животе возникает мерзкое ощущение, оно полностью овладевает мной, и я бросаюсь к двери, готовая выбежать в коридор даже и без рубашки. Кайден успевает загородить мне путь.

– Ты не можешь уйти отсюда в таком виде, – говорит он, обводя взглядом мою голую грудь.

– Мне нужно уйти, – выдавливаю из себя я и хватаюсь за живот.

– Я чувствую, что совершил какую-то ошибку… Тебе было больно?

– Ты ничего не сделал. – Я опускаю плечи, и сквозь всхлипы из меня вырывается: – Это он сделал.

– Кто он?

Кайден делает шаг ко мне, я на грани того, чтобы засунуть пальцы в рот прямо здесь, у него на глазах, потому что больше не могу сдерживать позывы.

Я отскакиваю в сторону, чтобы как-то обогнуть Кайдена, но упираюсь в стену. Мне не хватает воздуха.

– Мне нужно уйти отсюда.

– Я не могу отпустить тебя вот так. – Кайден хватает меня за запястье. – Доверься мне и расскажи все.

– Нет! Ты этого не вынесешь!

– Калли. – Он начинает впадать в истерику. Я уже в истерике. Полный кошмар. – Я смогу вынести все, что ты скажешь.

– Нет, ты не сможешь. – Я качаю головой, колени у меня подгибаются, но Кайден успевает меня подхватить.

Рвота уже бурлит в горле, в ушах звенит, а взгляд затуманивается от нового наплыва слез. От перевозбуждения у меня кружится голова.

– Никто не захочет слушать, как изнасиловали двенадцатилетнюю девочку… Я должна хранить это в себе… Я должна…

На этом я останавливаюсь, понимая, что сказанного не вернуть.

Я вырываюсь из объятий Кайдена, мне стыдно, но он снова берет меня за руки и притягивает к себе, гладит по волосам, а я вздрагиваю всем телом и заливаю слезами его голую грудь.

Если бы я мог прижимать к себе Калли вечно, так и сделал бы. Не ожидал, что у нее вырвется такое, хотя и знал, что она хранит в душе нечто страшное. Признание Калли отозвалось у меня глубоко внутри сильной болью, трудно удержаться от того, чтобы опять не долбануть кулаком по спинке кровати. Остановило меня только нежелание отрываться от Калли.

Она плакала безостановочно целую вечность, каждый всхлип разрывал меня надвое. Чувство было такое, будто у меня расходятся швы. Наконец Калли уснула, свернувшись калачиком и приткнувшись головой к моей груди. Я вожу пальцами по ее спине и смотрю в пустоту. Мысль в голове только одна: как такое могло случиться?

Не знаю, справлюсь ли я с этим. Чем дольше я лежу рядом с Калли, тем сильнее меня охватывает бессильная ярость. Чтобы сохранить спокойствие, сжимаю кулаки так сильно, что ногти вонзаются в кожу.

Калли начинает ворочаться, поднимает припухшие веки и глядит на меня покрасневшими глазами.

– Ты как? – спрашиваю я, откидывая ей волосы со лба.

– Я в порядке. – Голос у нее хриплый, щеки красные, а зрачки расширены.

Долгая пауза. Я не знаю, какой вопрос правильно задать в данной ситуации и есть ли вообще такой.

– Калли, то, что ты мне сказала… Кто еще знает об этом?

– Никто. – Ее голые плечи поднимаются и опускаются, вдох дается ей с трудом. – Кроме Сета.

– Даже твоя мама? – Я медлю, продолжая держать пальцы в ее волосах.

– Только ты и Сет.

Печаль в глазах Калли просто убивает меня. Она опускает голову, прячет лицо.

Хочу спросить, кто это был, чтобы найти и забить до смерти. В голове возникает тысяча идей, но я недостаточно хорошо знаю Калли, чтобы высказывать их. Задать вопрос? Если я сделаю это сейчас, она может сломаться. Это я знаю по себе, сам пробыл в таком состоянии большую часть жизни.

– Думаю, тебе надо одеться. – Я приподнимаю голову и смотрю поверх плеча Калли на часы на прикроватной тумбочке.

– Прости. У тебя, наверное, куча дел, а я сижу тут и мешаю.

Калли пытается выскользнуть из-под моей руки, но я сгибаю локоть и прижимаю ее к себе.

– Я сказал это только потому, что скоро придет Люк, – объясняю я, а сам приближаю ее лицо к своему. – Не потому, что хочу, чтобы ты оделась и ушла.

– А-а. – Она немного расслабляется и опускает лицо, пряди ее волос рассыпаются по моей груди. Они слегка пахнут дождем.

Я отодвигаю завесу из волос в сторону и мягко целую Калли в губы. Отстраняюсь – у нее удивленный вид.

– Кайден… Я… Я… – Она силится подобрать слова. – Ты не должен быть со мной из-за жалости. Я вообще не собиралась ничего тебе говорить. Просто ты застал меня врасплох.

– Я с тобой потому, что мне этого хочется. – Я смотрю на нее в изумлении.

– Даже после того, что я тебе рассказала? – Она с трудом сглатывает.

– Калли, я чувствую по отношению к тебе то же самое, что и час назад. – Я глажу ее пальцами по скуле. – Ничего не изменилось.

– Правда? – Калли моргает, чтобы не дать пролиться слезам. – Потому что иногда… я такое устраиваю. То, что случилось, это не в первый раз. Я становлюсь такой, когда вспоминаю некоторые вещи.

Я киваю, напуганный до смерти. В этот момент мне хочется быть с ней больше всего на свете. Надеюсь, ради этого я смогу справиться с чем угодно.

Я не собиралась сбрасывать на Кайдена эту бомбу, но мерзкое ощущение внутри и желание убежать от него одержали верх, и я проговорилась в надежде, что он не выдержит и даст мне уйти. Однако Кайден поступил иначе. Он все стерпел, позволил мне выплакаться, рассыпаться в осколки у него на глазах, даже не думая, как это важно для меня.