Завтра он искупит свой проступок. «Клянусь», — прерывисто прошептал он.
Но сегодня…
Он крепко зажмурился и позволил воспоминаниям нахлынуть так же свободно, как кровь течет по венам. Он ярко припомнил каждую мелочь. Он вызвал в памяти каждый звук, запах, вкус, каждое прикосновение, каждое ощущение, пережитое им. Первый, сводящий с ума поцелуй. Открытие, что она хочет его. Последний сладкий спазм ее оргазма.
Из его горла вырвался хриплый стон. Теплая вода стекала по его телу, словно олицетворенный поток воспоминаний, безжалостно и неудержимо. Он задрожал и позволил себе сказать со всей страстью те слова, какие не позволял сказать раньше:
— Элиза, Элиза.
Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел из ванной, прошел в спальню и сел на кровать. Несмотря на усталость, он точно знал, что не сможет заснуть, пока не облегчит душу, поговорив с Диди. Это нельзя было откладывать на завтра.
Он взял мобильный, глубоко вздохнул и быстро набрал ее номер, чтобы не передумать.
Она сразу же ответила.
— Как тебе удалось так быстро узнать? Уорли и тебе позвонил?
— А?
— Ты ведь знаешь про Наполи?
— Наполи? Нет. Что с ним?
— Его нашли на мосту Талмаджа, мертвее не бывает. Через десять минут я заеду. — И она отсоединилась, прежде чем он успел что-либо сказать.
Несколько секунд он разглядывал свой телефон, гадая, случился ли этот невероятный разговор на самом деле, или же он бредит. Затем, когда до него дошел смысл ее слов, он вскочил с кровати и поспешно оделся. Рукой пригладил непросохшие волосы и сбежал вниз, в последнюю секунду вспомнив, что надо включить сигнализацию.
Когда Диди выехала из-за угла, он нетерпеливо мерил шагами тротуар перед домом. Он побежал ей навстречу. Она остановилась, он запрыгнул в машину, и она тут же сорвалась с места.
— Ты ехала дольше десяти минут.
— Решила захватить кофе, брюзга. Можешь не благодарить меня за то, что я любезно позаботилась обеспечить тебя необходимым ежедневным минимумом кофеина.
На сиденье между ног у нее была зажата большая порция диетической колы, но он так обрадовался кофе, что проглотил язвительное замечание.
— Мы все еще злимся друг на друга? — спросила она, бросая на него косой взгляд.
Он отпил глоток.
— Я на тебя не злился.
— Злился.
— Мы не сошлись во мнениях. Такое случается. Даже между единомышленниками.
— А я на тебя злилась.
Он посмотрел на нее. Она пожала плечами.
— Во-первых, за то, что не взял меня с собой в Атланту.
— Тони Эстебан тебе бы не понравился. Поверь мне.
— И еще за то, что ты неровно дышал к Элизе Лэрд. Я даже боялась, что ты успел наломать дров. Когда ты решил допросить ее завтра, мне сразу полегчало. То есть сегодня.
— Диди, постой. Прежде чем ты начнешь расхваливать меня, чего я не заслуживаю, мне нужно тебе кое в чем признаться. — Он замолчал, подбирая слова для своего признания. Чтобы Диди не взбесилась сразу же. — Сегодня я…
— С той самой минуты, как мы вошли в дом Лэрдов в ночь убийства, я чувствовала, что в этом деле что-то не сходится, — сказала она. — И сейчас чувствую. И вот вам.
— Что значит «вот вам»? Что ты имеешь в виду?
Она резко свернула на съезд к мосту. Дункан, которому никогда не было особенно уютно на мостах, вцепился в подлокотник и постарался не расплескать кофе на колени.
Мост имени Юджина Талмаджа был виден практически из любой точки центра Саванны. Особенно ночью, когда его ярко подсвеченные конструкции четко выделяются на фоне неба. А сейчас к этой подсветке добавились мигалки съехавшихся на самую высокую его точку полицейских машин. Словно фейерверк на Четвертое июля.
— Криминалисты уже здесь. Хорошо, — сказала Диди, заметив фургон. Она остановилась и открыла дверцу, собираясь выйти.
Дункан удержал ее.
— Что ты имела в виду, когда сказала «и вот вам»? Она протянула ему открытую ладонь.
— Ставлю мороженое с горячей помадкой против омлета, что наш мертвый Мейер Наполи как-то связан с нашим мертвым Гэри Рэем Троттером.
Дункан посмотрел на ее ладонь и неохотно шлепнул по ней.
Она пулей вылетела из машины.
Придется ему повременить со своими признаниями.
Мертвый Наполи выглядел не так импозантно, как живой.
Жалкий вид собственного трупа наверняка не понравился бы тщеславному сыщику. Смуглая кожа побледнела и оттенком напоминала тесто. В свете фотографической вспышки она казалась еще бледнее.
— Готов поспорить, у него обширное внутреннее кровоизлияние, — заметил Уорли, пожевывая зубочистку. Он отошел в сторону, чтобы Дункану с Диди был лучше виден салон автомобиля, припаркованного на обочине въезда на мост.
Наполи сидел на водительском месте. Подбородок уперся в грудь; мертвые глаза смотрели на пулевое отверстие в верхней части живота, как будто он размышлял, как такая маленькая дырочка могла причинить столько вреда.
Руки его лежали на коленях, ладонями кверху. В ладони натекла кровь из раны. Возможно, он пытался остановить внутреннее кровотечение, зажимая рану руками, пока не покорился неизбежной смерти.
— Должно быть, пуля задела несколько внутренних органов, — пояснил Уорли. — Разорвала их, как надувной бассейн. Он истек кровью.
— Это Дотан так сказал?
— Он еще не приехал, — ответил Уорли. — Но я достаточно навидался огнестрельных ранений и знаю, что от них бывает.
— Вы нашли оружие?
— Еще нет.
— Искали?
Уорли вынул зубочистку и усмехнулся Диди.
— Нет, детектив Боуэн. Черт подери меня, салагу. Мне бы и в голову не пришло искать оружие поблизости от огнестрельного ранения.
— Наличие оружия еще не доказывает самоубийства, — вставил Дункан, прежде чем они начали очередной раунд словесной потасовки.
— Верно. Слишком уж много было в этом слизняке напыщенности, чтобы застрелиться. Хотя его могли застрелить из его собственного пистолета. Он всегда носил при себе заряженный «таурус» двадцать пятого калибра. В кобуре на лодыжке.
— Серьезный парень, — заметила Диди.
— Он любил этим похвастать. Однажды я лично присутствовал при том, как он засучил штаны и демонстрировал кобуру. — Уорли наклонился и шариковой ручкой приподнял левую штанину Наполи. Кобура держалась на лодыжке при помощи липучки. Револьвера в ней не было.
— Гильзы? — спросил Дункан.
— Пока ни одной не нашли. Я сам искал, — добавил он специально для Диди. — На пару с криминалистами. Они смотрели под сиденьем. Пусто.
— Время смерти? — спросила Диди.
— Это Дотану решать. Но кровь еще не свернулась, значит, он умер не так давно. К тому же тогда бы его раньше обнаружили.
— Зачем было стрелять в него на мосту? — сказал Дункан. — Здесь света больше, чем на сцене. Любой, кто проезжал мимо, мог заметить убийство.
