– Согласен, она выбрала тебя. Я знал это с самого начала и ненавидел тебя за это. Я все время думал, что было бы, если бы все случилось по-другому, если бы это меня поймали в поместье Даннинга в ту ночь, когда мы возвращались из Арброата? Кого тогда выбрало бы ее сердце – меня или тебя? Тебе я не могу простить, что ты согласился с ее выбором, хотя и знал, что я тоже ее люблю! Ты женился на ней, хотя и знал, что это навсегда разрушит нашу с тобой братскую любовь. Ты ведь знал, что я чувствую к ней…
– Я думал, это пройдет. Что это несерьезно, просто увлечение…
Колин долго смотрел на брата, потом вздохнул.
– А у тебя прошло? – Он хотел улыбнуться, но вместо улыбки получилась некрасивая гримаса. Отмахнувшись от комара, он продолжал: – Потом вы вместе сбежали в Эдинбург. А я… Я надеялся, что…
Голос его понизился до едва слышного шепота, и он отвернулся.
– На что ты надеялся?
– Тебя ведь тогда разыскивали за убийство…
– И ты рассчитывал, что меня повесят за убийство этого мерзавца Даннинга? Мечтал о том, как будешь утешать несчастную вдову, оплакивающую смерть твоего брата? Это ты пытаешься мне сказать?
Повисла пауза, которая только усилила гнев Лиама.
– Как ты мог, Колин?
Тень жалости, что заслонила собой остальные чувства, которые он испытывал к младшему брату, унесло порывом холодной ярости. Колин находился на расстоянии вытянутой руки, и все же Лиаму казалось, что их разделяет огромная, непреодолимая пропасть. Двадцать лет его брат сходил с ума от несбыточной любви к Кейтлин, а его самого жестоко ненавидел! Какие чувства он мог испытывать к Колину после такого признания? Живот вдруг скрутило болью. Неужели Колин ненавидел его, Лиама, до такой степени, чтобы желать ему смерти? Признавать это было тяжело и… очень больно.
– И все эти годы ты желал мне смерти? Ушам своим не верю! Что бы нам ни приходилось делить в этой жизни, мы с тобой кровные братья, Колин! Или ты забыл об этом? Как ты мог?
– Знаю! – выкрикнул Колин, закрывая уши ладонями. – Я не желал тебе смерти, Лиам. Я только хотел, чтобы Кейтлин была моя. Знаю, в это трудно поверить, но это все, чего мне хотелось! Я и сам не понимал, что со мной творится, я себя ненавидел…
– Но ведь только моя смерть могла привести ее на твое ложе, верно?
– Нет!
– Как это – нет? Значит, ты нашел другой способ добиться своего? – спросил Лиам язвительным тоном. – Расскажи, любопытно будет послушать. Или ты думал, что она согласится спать с тобой?
– Черт! – выругался Колин, поворачиваясь к брату спиной. – Ты был прав, не стоило начинать этот разговор…
– Поздно, старик! Нам придется его закончить. Я хочу услышать все до конца. Ну, как ты намеревался обстряпать свое дело?
Лиам схватил брата за воротник рубашки и заставил повернуться к себе лицом.
– Нет, Лиам. Больше не хочу об этом говорить. Теперь со всем этим покончено.
– Нет! Все только начинается! Ты закончишь свой рассказ, Колин, мне он кажется очень интересным! Теперь, когда мы вскрыли нарыв, остается почистить рану. Дальше! – приказал он, отпуская брата.
Колин пошатнулся, кивнул и закрыл глаза.
– Лиам…
– Выкладывай всю правду! – крикнул Лиам, побелев от гнева. – Ты до сих пор надеешься, что я со дня на день сдохну? Или решил, что через пару дней sassannachs сделают дело за тебя? Или все же ты прикончишь меня сам?
Колин с размаху ударил его кулаком в живот. Лиам согнулся, ему стало нечем дышать. Колин стоял, потирая руку, и смотрел на брата с отвращением.
– Как у тебя язык повернулся сказать такое?
Лиам бросился вперед и боднул его головой в живот с такой силой, что Колин ударился спиной о дерево и сполз по нему на землю в состоянии полубеспамятства. Лиам подошел, схватил его за ворот, поднял на ноги и потряс перед побледневшим лицом брата кулаком.
– Я не знаю, что мне думать, Колин Макдональд!
Он заскрежетал зубами, отпустил ткань рубашки и оттолкнул брата. Колину пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть.
– Я уеду, – сказал он после тягостной паузы, растянувшейся на несколько минут. – Как только закончится восстание. Уеду из Шотландии в Новый Свет.
Лиам открыл было рот, но так ничего и не сказал. Конечно, так было бы лучше для всех.
– В душе я по-прежнему люблю тебя, Лиам. Но и Кейтлин я люблю и ничего с этим не могу поделать. По правде, я думаю, что не смогу полюбить никакую другую женщину, пока Кейтлин рядом. Я хочу, чтобы ты это понял.
– Я пытаюсь понять.
Они молча посмотрели друг на друга, потом Колин заговорил снова:
– Я пытался наладить жизнь, ну, с Морин… И у меня почти получилось. Но когда она потеряла ребенка…
От волнения ему было трудно говорить. По щеке скатилась слеза.
– Колин, как ты мог? Ты бросил ее, потому что она потеряла ребенка?
– Не только поэтому, все не так просто. Кейтлин… Она всегда вынашивала своих детей. Я ушел, чтобы разобраться в себе. Я испугался. Я не понимал, почему то, что Морин потеряла нашего ребенка, так меня взбесило. Я знал, что следует остаться с ней. Знал, что ей нужны слова утешения, поддержка, но не мог ей все это дать.
– Ты до такой степени на нее злился?
– Не на нее, а на себя. Я сравнивал ее с Кейтлин! Кейтлин никогда бы не потеряла ребенка! Ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? Я вдруг понял, что Морин совсем не такая, как Кейтлин! Я понял, что люблю не саму Морин, а через нее – Кейтлин! Хотя теперь мне стало ясно, что они не похожи.
Лиам кивнул в знак того, что понял. Но, по правде говоря, выводы и рассуждения брата казались ему неразумными.
– Она не была как Кейтлин.
– Если Кейтлин и не довелось потерять ребенка, то это – обычное везение, и все!
– Может, и так, – пробормотал Колин устало и опустился на землю. – Когда я смотрел на нее, беременную твоими стараниями, я представлял себе, что это будут мои дети! О Лиам, я представлял себе… она снилась мне каждую ночь. Сколько раз во сне я обнимал ее… занимал твое место с ней рядом…
– Не надо подробностей, прошу тебя!
Только теперь Лиам понял, что страсть, которую Колин испытывал к его жене, стала для него настоящим наваждением. Если так, то переселение в колонии стало бы для них всех лучшим выходом из этого затруднительного положения. И вдруг живот скрутило новым приступом боли, еще более сильным, чем предыдущий. В душе шевельнулась ужасная догадка. Он почувствовал, что ноги становятся словно войлочными, и стало трудно дышать.
– Колин, скажи, ты делал это с…?
У Лиама не получилось закончить терзавший душу вопрос, поскольку он опасался в ответ услышать худшее. Брат посмотрел на него полными слез глазами.
– Делал что?
– Ну, с Кейтлин… Я хочу знать. Ты… Ты прикасался к ней?
