Впрочем, если бы я взяла с собой на допрос куклу, меня бы точно признали умалишенной.
Подавив вздох, я отыскала глазами бледно-зеленый цветок на кактусе. Мне показалось, что он качнулся, когда я выходила из комнаты, словно желая меня ободрить.
Кое-как я влезла в светло-желтую куртку, надела кроссовки. Очевидно, выражение моего лица было красноречивее некуда, потому что следователь, который уже вышел, аккуратно придержал ладонью дверь, чтобы я ненароком не вздумала захлопнуть ее под носом у моих стражей.
На площадке все еще судачили взбудораженные соседи, которым не давал покоя визит ко мне такого количества стражей порядка.
– Девушка как девушка… Жила тихо, даже странно…
– Да чего там странного, небось занималась чем-нибудь нехорошим, – предположил дядя Вася, широко ухмыльнувшись. – Наркотой, к примеру, торговала. Известное же дело, в тихом омуте…
Я ответила словами, от которых покоробилась бы даже бумага. Один из полицейских скомкал деревянные черты в подобие улыбки, но Авдеев даже бровью не повел.
– Вы, простите, в какой квартире живете? – спросил он у пьяницы. Дядя Вася заморгал глазами.
– Да мы тута, в 19-й, а что?
– Ну и идите туда, – отрезал следователь, – здесь вам делать нечего. Когда понадобится, вас вызовут, не беспокойтесь.
– Ишь ты какой! – фыркнул пьяница. Но стоило человеку в кожаной куртке посмотреть на него своими спокойными серыми глазами, как дядя Вася отшатнулся и боком, боком пополз в свою конуру.
– Ты это, не дерзи им, – бубнила его половина, шедшая вслед за ним, – а то заберут еще, хлопот не оберешься.
Программист, решив, что все интересное уже произошло, стал подниматься по лестнице вместе с девицей, которая преданно держала его за рукав, словно ей досталось невесть какое сокровище.
– Идем, – поторопил меня полицейский по имени Серега, который вместе со следователем был в квартире. Но я сначала тщательно заперла все замки и еще напоследок подергала ручку, чтобы убедиться, что все закрыто.
– Это ненадолго, надеюсь? – спросила я у Александра.
– Я тоже надеюсь, – без всякой улыбки ответил он.
В сопровождении троих стражей и человека в кожаной куртке я вышла из подъезда, возле которого стояли две машины. Я, следователь и полицейский Серега, чью фамилию я не удосужилась спросить, сели в одну машину, остальные загрузились во вторую. Мелькнули ясени, синичка на ограде, ворона, копошащаяся в мусорном баке, изъеденном ржавчиной, и машины выехали на магистраль.
Асфальт шуршал под колесами. Мы со следователем оказались на заднем сиденье, на переднем поместились Серега и водитель. Вторая машина ехала сзади, и я видела, что она не отстает от нас. Мысль о том, что меня сопровождает настоящий эскорт, вызвала у меня невольную улыбку.
Очередной перекресток подмигнул зелеными огнями и остался позади.
– А я думала, вы меня никогда не найдете, – сказала я, когда молчать стало совсем уж невмоготу.
– И зря, – отозвался Авдеев.
В самом деле: почему я была уверена, что меня никому не отыскать? В конце концов, я была свидетелем убийства. Причем убийства громкого – а когда убивают такого человека, как Алексей Шарлахов, ясное дело, что служители закона обязаны проявить расторопность. Даже если заведомо известно, что она ни к чему не приведет.
В моем случае все было предельно просто. Я оказалась на месте преступления и видела лицо убийцы. Но почему-то я не испытывала никакого удовольствия при мысли о своей осведомленности.
Я оторвала взгляд от окна и с удивлением заметила, что полицейский по имени Серега решил совершить стриптиз. Он снял фуражку, скинул форменную куртку.
– Ненавижу ментовское шмотье, – злобно проворчал он.
И тут в моем мозгу молнией полыхнула мысль, что машины, поджидавшие меня у подъезда, были слишком хороши для полиции, что я видела удостоверение человека в кожаной куртке долю секунды и что, наконец, мы ехали слишком долго и давно уже миновали центр города и небезызвестную улицу Петровку.
Я рванулась к дверце, но Александр перехватил мое запястье. Пальцы у него оказались на редкость цепкими, и я поняла, что сопротивление бесполезно.
– Не делай глупостей, – спокойно велел он. – Мы не собираемся причинять тебе вред, понятно?
– Кто вы? – пролепетала я. – И что вам от меня надо?
С переднего сиденья донеслось довольное кудахтанье. Это смеялся лжеполицейский. Перед очередным светофором он изловчился стянуть с ног полицейские брюки, под которыми обнаружились обыкновенные черные штаны.
– Слышь, Охотник, это же умора! Она и впрямь нас за ментов приняла! Правда, когда ты цыкнул на того алкаша, я сам чуть тебе честь не отдал, ей-богу!
– Закрой рот, – велел ему тот, кого величали Охотником. – Можешь нас не бояться, Татьяна. Даю тебе слово, с тобой ничего не случится.
– Вы меня похитили! – взвизгнула я.
– Скажем так: пригласили покататься.
– Я не хочу с вами кататься! Немедленно остановите машину!
– Мы посреди шоссе, – напомнил человек, которого называли Охотником. – Тебе так хочется угодить под машину?
– Это произвол! Выпустите меня!
– «Выпустите, выпустите», – злобно передразнил Серега. – Тебе что, жить надоело?
– При чем тут это?
– При том, – веско ответил Охотник, – что как свидетель ты сейчас очень много стоишь.
– Но я ничего не видела! Почти ничего! Просто там был этот мужик, и он начал стрелять…
– А говоришь, ничего не видела, – поддел меня Серега. – Все ты видела, кукольница хренова.
– Я не кукольница! Я шью кукольные платья, это совсем другое! Кто вы вообще такие? Что вам от меня надо?
– Нас послал Шарлахов, – сказал Охотник.
При этих словах ужас навалился на Танечку Стрелицкую, как могильная плита.
– Как это – послал? – простонала я. – Ведь Шарлахов мертв!
– Я имею в виду Ипполита Сергеевича Шарлахова, отца убитого Алексея, – сухо сказал Охотник.
– Ах, так вы о нем! – И я с облегчением перевожу дух. – А его Ипполит зовут, да?
– Ты что, никогда о нем не слышала?
– Я как-то не очень интересуюсь… Вроде я читала, что у убитого отец влиятельный, но забыла, как его зовут.
Мгновение Охотник изучал меня взглядом, потом улыбнулся:
– Что, шить кукольные платья интереснее, да?
– Намного, – заверила я его, ничуть не покривив душой.
– Деревня, – хмыкнул Серега, который при ближайшем рассмотрении все более и более походил на самого обыкновенного братка из разряда «шестерка на побегушках». – Не слышать об Ипполите, это надо же!
Я могла бы, наверное, ответить, что знать по имени всех бандитов, определившихся в бизнесмены, – слишком много чести, и в каком-нибудь романе слова эти прозвучали бы донельзя героически, но дело в том, что большинство вещей, которые вытворяют герои романов, несовместимы с реальной жизнью. Поэтому я прикусила язык и ничего не сказала. Наша машина и автомобиль сопровождения уже выехали за пределы Москвы.
