— Сестренка, можно к вам присоединиться? — спросил коренастый седой человек с тарелкой, полной омаров. За ним шла миниатюрная кудрявая женщина с усталым выражением лица.
— Джон, Тилли! — воскликнула Хелен. — Конечно, садитесь.
— Непременно сядем. Привет, кузина, — сказал Джон и потрепал Берди по щеке.
— Привет, родной, — бодро ответила Берди и, поставив на поднос официантки пустой бокал, тут же взяла новый.
— Эмма, познакомься с моими дядей и тетей — Джоном и Тилли Замски. Это в их домик мы едем.
— Здравствуйте! — Эмма пожала обоим руки. Она слышала много рассказов про добродушного водопроводчика, который пытался заменить племяннику отца. — Огромное вам спасибо за то, что вы нас пригласили.
Джон Замски только махнул рукой:
— Не стоит благодарности. Сам я туда уже не езжу — далековато.
— Он вообще теперь предпочитает валяться на диване, — сообщила Тилли.
— Сколько мы там не были? — спросил Джон у жены.
— Да уже пару лет.
— Дети туда тоже не ездят, — сказал Джон. — Надо продавать домик.
— Так здорово, что вы разрешили нам поехать туда, — сказала Эмма. — В ноябре там, должно быть, замечательно.
— Идеальное время для поездки, — согласился Джон. — Уверен, вам, ребята, там понравится.
Эмма с Дэвидом улыбнулись.
— Обязательно понравится, — ответил Дэвид.
— Хелен, как ты себя чувствуешь? — спросила Тилли. — Наверное, волнуешься.
— Я наслаждаюсь, — ответила Хелен.
— Ты все-таки себя береги, — сказала Тилли.
Хелен улыбнулась бескровными губами.
— Не беспокойся. Я в полном порядке. Вот уж не думала, что доживу до этого дня. Мой младшенький твердил, что никогда не женится. Помнишь, Дэвид?
— Не помню, — без тени улыбки ответил Дэвид.
Хелен покачала головой:
— Мое сердце переполнено радостью. Если оно вдруг перестанет биться, ну что ж… По крайней мере умру счастливой.
— Знаешь, я, пожалуй, запрещу тебе водить машину, — сказал Дэвид.
Эмма открыла глаза и зевнула.
— Где мы? — спросила она.
— Почти приехали. В последнее время, стоит тебе сесть за руль, ты тут же засыпаешь. По-моему, это небезопасно.
Эмма улыбнулась и расправила плечи.
— Наверное, ты прав. Это все беременность. Постоянно клонит в сон. Хотя обычно за рулем я бодрствую.
— Обычно бодрствуешь? — с недоверием спросил он.
Эмма рассмеялась:
— Сегодня же день особенный. Я несколько часов назад вышла замуж. Должна признать, это довольно волнующее событие.
Она вспомнила все, что произошло за день. После церемонии, закусок, тостов и свадебного пирога Эмма быстренько поднялась наверх, переоделась в джинсы и куртку, спрятала волосы под бейсболку, и они с Дэвидом, осыпаемые рисом и добрыми пожеланиями, сели в машину.
— По-моему, в целом все удалось, — сказала она.
— Согласен. Ты выглядела сногсшибательно. Я думал, все остальные мужчины при виде тебя лишатся чувств.
— Другие? А ты сам?
— Детка, со мной давно все ясно, — улыбнулся он.
Эмма тоже улыбнулась, но тут же со вздохом сказала:
— Слушай, мне так неловко за всю эту историю с брачным контрактом.
— Не переживай. Рори для тебя старался.
— Рори… — произнесла Эмма с гримасой отвращения.
— Он по-своему о тебе заботится. Во всяком случае, я ему сказал, что все подпишу.
— А я сказала, что не подпишу. Нам это ни к чему, — сказала Эмма.
— Что ж, ты сама так решила.
— Мама сказала, что в брак надо вступать с верой и надеждой. И мне эта мысль понравилась. Несмотря на то, что ее мужу я не доверяю.
— Надеюсь, сегодня ты ей об этом не рассказывала.
— Конечно, нет. Сегодня она была такая счастливая.
Эмма взглянула на свою левую руку, где поблескивало обручальное кольцо.
— Нравится? — ласково спросил Дэвид.
Теперь они — муж и жена на пороге новой жизни. Душа у Эммы пела от счастья.
— Нравится.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся Дэвид.
Она посмотрела в окно. Лес пронизывали золотистые солнечные лучи, и сам ноябрьский день переливался золотом.
— Какая красота! — воскликнула она.
Дэвид кивнул.
— И так тихо. Даже не верится, что до Кларенсвилля всего час езды.
— А я раньше и не подозревала, что ты любитель дикой природы.
— Ты еще не раз удивишься тому, какой я разносторонний.
Она тут же с нежностью вспомнила, как он удивлял ее с самого начала знакомства. После первой бурной ночи в Нью-Йорке она думала, что он поспешит вернуться в свой закрытый для посторонних мир. Но утром он разбудил ее, принеся завтрак — свежие булочки и кофе, а потом потащил на уличную ярмарку в Маленькой Италии, где купил ей кольцо с камеей. А когда Эмма сказала, что ей пора на вокзал, он изумленно посмотрел на нее и попросил: «Не уезжай!»
Она до сих пор не забыла, как встретилась с ним взглядом, как по телу пробежала дрожь. Их роман был стремительным. Но не слишком ли быстро развивались события? Безоблачную радость на миг омрачила тень сомнения, но Эмма тут же прогнала ее. Ты стоишь на пороге новой жизни, сказала она себе. Так наслаждайся же! И она, успокоившись, снова стала любоваться пейзажем.
Лес, казавшийся загадочным и таинственным, манил к себе. Она всегда любила походы. Они с отцом ездили по заповедникам, днем плавали по рекам и исследовали окрестности, а вечером разводили костер и любовались звездами. А теперь рядом с ней был Дэвид.
— Ой, смотри, как сверкает вода в реке! — воскликнула она. — Мы здесь будем плавать на лодке?
— Наверное. Домик совсем рядом.
— Как ты помнишь дорогу — ты же здесь столько лет не был?
— Не знаю, — как будто смутился Дэвид. — Наверное, я прирожденный скаут.
— Сколько лет назад это было?
— Не помню, — покачал головой Дэвид. — Давно.
Несколько минут они ехали молча. Метров шестьсот джип подпрыгивал на ухабах, и наконец показалась полянка, где стоял домик. Он был сложен из кедровых бревен, к входной двери вело крыльцо с деревянными перилами. Метрах в ста от него стояли сарай и навес для дров. На козлах лежало каноэ. А за деревьями серебрилась река.
Эмма открыла дверцу и выскочила из машины.
— Дэвид, как здесь здорово! Просто чудо!
— Знаешь, ты хоть и богатенькая девочка, но, оказывается, довольствуешься малым.
— Обещай мне, что спать мы будем у камина.
— Это наша первая брачная ночь. Будем делать все, что пожелаешь, — сказал он. — Здесь только мы с тобой.
Эмма вдохнула свежий воздух.
— Это сказка! Как же приятно оказаться вдали ото всех. Мне здесь безумно нравится.
