Как же так получилось? Они ведь были счастливы! Считали, что созданы друг для друга. Карисса тогда все рассказывала ему. Даже то, что держала в секрете от других, — сны, чувства, фантазии. Он был ей другом, любовником, отцом, братом, исповедником. Благодаря Ашерису она наконец избавилась от чувства вины за смерть отца. Это Ашерис освободил ее от многолетнего груза — лучшего подарка она ни от кого не могла бы получить.
Почему же они теперь не разговаривают? Может быть, Ашерису это больше не нужно? Почему он закрылся от нее и теперь по многу часов проводит вне дома? Неужели так поступают все мужчины после медового месяца? Ей не у кого было спросить об этом, и у нее не было ни одной подруги, чей брак она могла бы сравнить со своим.
— Мама, ты слышала, что я сказала? — нахмурившись, спросила Джулия.
— Прости, азиз. Я задумалась. Что ты сказала?
— Я просила тебя посмотреть, что это такое в коробке.
Карисса взглянула на шкатулку из сандалового дерева в виде кошки, очень похожей на сфинкса. Она никогда ее раньше не видела.
— Какая красивая… — прошептала Карисса, подойдя поближе. Кто бы ни вырезал эту вещицу, он был настоящим мастером, гораздо талантливее ее самой. Она почтительно провела рукой по голове и шее кошки-сфинкса, потом по спине и ощутила под руками неровности, которых не должно было быть. Вместе с Джулией и Джорджем она склонилась над кошкой. Странно, но ее, кажется, ремонтировали.
— Может быть, дедушка Джулиан ее уронил? И она сломалась?
— Разлетелась вдребезги, то есть? — не удержался от ехидного замечания Джордж, который не мог оставить последнее слово за девчонкой, да еще за такой малышкой.
— Кто-то ее опять собрал, — проговорила Карисса. — Да, это так.
Джордж поджал губы.
— Почему же ее тогда не выбросили, а потратили уйму времени на то, чтобы склеить?
— Может быть, она была слишком ценной, чтобы ее выбрасывать, — ответила Джулия, не обращая внимания на попытку Джорджа доказать свое превосходство. — Может быть, это была не просто деревянная шкатулка, а память сердца моего дедушки?
Джордж хмыкнул, не сводя глаз с кошки.
Карисса мысленно улыбнулась обмену мнениями между дочерью и Джорджем и пожелала, чтобы Джулия всегда умела отстоять свое мнение. Карисса знала, что Джулия гораздо сильнее, чем она была в ее возрасте, и сделала все, чтобы ее дочь научилась уважать себя.
— Давайте посмотрим, что внутри.
Она осторожно подняла верх и ощутила сильный запах сандалового дерева.
— Смотрите, кристаллы! — воскликнула Джулия.
— Кристаллы?! — не поверил Джордж.
— Это не кристаллы. — Карисса взяла в руки один из металлических шпилей длиной не больше шести дюймов. — Маленькие обелиски… Джулия, они похожи на обелиск Клеопатры.
Она подняла шпиль острием вверх, и он стал похож на крошечную пирамиду. Все не отрываясь смотрели, как Карисса поворачивает ее кругом.
— Из чего это? — спросил Джордж. — Из золота?
— Нет. Золото было бы желтее. Скорее всего, это сплав золота и серебра.
— Наверное, они очень ценные, — вздохнула Джулия. — Как ты думаешь, они очень старые?
— Не знаю. Папа никогда не упоминал о шкатулке.
Джордж сунул руку внутрь и вытащил сложенный лист бумаги.
— Посмотрите, саида, здесь записка. Может быть, ее написал ваш отец?
Заинтригованная Карисса взяла у него потрепанный на углах листок, который, верно, не одну сотню раз разворачивали и складывали вновь. Когда она развернула листок, из него выпали пять засушенных лепестков розы.
— Ой! — воскликнула она, не желая ничего терять из того, что принадлежало ее отцу.
— Мамочка, я найду.
Джулия встала на колени и быстро собрала все пять лепестков, аккуратно сложив их в ладошках, чтобы с ними ничего не случилось, пока она вставала на ноги.
— Спасибо, солнышко.
Карисса с первого взгляда узнала руку своего отца.
"Ташариана!
Еще Роберт Бернс писал, что любовь как красная-красная роза, которая цветет в июне, и как самая нежная мелодия. Пусть этот цветок и эта музыкальная шкатулка всегда напоминают тебе о моей любви. Когда мы не вместе и тебе одиноко, заведи музыкальную шкатулку, любимая Таша, и подумай обо мне, как я всегда думаю о тебе. Обещаю, что скоро мы навсегда будем вместе.
С любовью, Джейби С."
Карисса вздохнула, радуясь тому, что незнакомое имя помешало ей прочитать письмо вслух. Кто такая эта Таша? Одна из любовниц отца? Мама всегда называла Джейби юбочником и считала, что его бесчисленные поездки в Египет связаны с женщинами. С помощью Ашериса она уже давно убедилась, что Джулиан Спенсер был не юбочником, а ревностным египтологом-любителем, которому непременно надо было разгадать тайны прошлого. Постепенно она стала разделять веру Ашериса в ее отца и заподозрила существование каких-то дурацких причин, вынуждавших ее мать обвинять отца в двуличии. Но откуда здесь письмо? Кому он поклялся в вечной любви? И когда?
— Мама! — Джулия коснулась ее руки. — Что в записке?
— Ничего. Совсем ничего об этих вещицах. — Карисса постаралась собраться с мыслями прежде, чем Джулия начнет свои расспросы. — Кстати, там написано, что это музыкальная шкатулка.
— Да?
Джулия стала внимательно рассматривать ее на свету.
— Да вот же! — воскликнул Джордж. — Внизу.
Девочка ощупью нашла маленький металлический ключик.
— Поверни его! — скомандовал Джордж.
Джулия смерила его презрительным взглядом и стала поворачивать ключ.
Они недолго наслаждались незамысловатой мелодией.
— Она сломана! — чуть не заплакала Джулия.
Словно не желая ее расстраивать, музыкальная шкатулка заработала вновь, и они трижды прослушали мелодию, пока она не стихла сама собой.
Джулия вздохнула.
— Как здорово! Мама, ты не знаешь, что это за песня?
Карисса стряхнула с себя наваждение.
— Название?
— Да.
Она подумала немножко и промурлыкала пару тактов.
— Классика. Дворжак. Одна из его симфоний.
— К ней есть слова?
— Знаешь, кто-то очень давно сделал из нее популярную песню. Дай подумать. — Карисса закрыла глаза и стала вспоминать. — "Речная дорога, речная дорога бежит к морю света. Речная дорога, я вернусь, потому что мечтаю об этом".
— Речная дорога… Это Нил?
— У Дворжака — нет, — ответила Карисса, протянув руку, чтобы взять у Джулии лепестки. — Но здесь, наверное, да.
— Дедушка Спенсер очень любил Нил, да?
— Да. Он любил Нил. Он здесь вырос.
Карисса положила лепестки на письмо отца, адресованное неведомой женщине. Может быть, он любил Нил и эту женщину с его берега больше, чем кого-либо в своей жизни… Карисса постаралась не дать отчаянию проникнуть в душу. По крайней мере, по ее лицу ничего не должно быть видно. А как же ее мать? Неужели Джейби никогда не любил Кристин Петри? А если любил? Тогда, значит, между ними что-то произошло, что-то невыразимое и необъяснимое, как между ней и Ашерисом.
