Соотношение сил между ними было далеко от равновесия – вся власть таки сосредоточилась в руках Кэйла, – и просто удивительно, что ей еще удается его доставать. Он мог раздавить ее в любой момент, как насекомое, и она не сумела бы этому помешать. Что бы он ни решил с ней сделать, она не могла его остановить. Не могла навредить ему, сдать его командованию лайнера, нарушить его таинственные планы.
Зато она могла досаждать ему и получать от этого удовольствие. Но только не здесь. Дженнер не знала, не сидел ли Ларкин на своем балконе, наслаждаясь утренним кофе или коктейлем «Призрачная вода» и слушая их разговор. Она не знала, хороша ли слышимость на открытом воздухе. До сегодняшнего утра она выходила на балкон только в первый день, сразу же после отплытия судна.
Дженнер сделала маленький глоточек кофе. Она не собиралась выпивать его быстро. На самом деле, эта чашка кофе могла растянуться до обеда. Сладким голосом Дженнер спросила:
– Каковы наши планы на сегодня? Есть занятие, которое тебе особенно интересно?
Кэйл поставил чашку и уставился на Дженнер, словно она превратилась в инопланетянина. Дженнер с большим удовольствием указала в направлении балкона Ларкина. В духе сотрудничества она продолжила:
– Погода так великолепна, что тянет провести весь день на балконе.
Гладким глубоким голосом, обласкавшим ее кожу, словно бархат, Кэйл произнес:
– Есть кое-что, в чем я всегда заинтересован, дорогая, и балкон для этого прекрасно подходит.
* * * * *
Сидни изо всех сил пыталась расслабиться; из-за постоянно снедающего ее беспокойства она не могла толком ни спать, ни есть. Сердечный приступ в данном случае не решил бы никаких проблем, а даже помешал бы в достижении ее цели, которая заключалась в том, чтобы обязательно выжить.
Она стояла у окна своей спальни и разглядывала пейзаж. Сан-Диего был красивым городом, и она надеялась, что больше никогда его не увидит. Если удастся выжить, она больше никогда не приедет в гости к Каро. Пусть лучше та наведается к ней во Флориду.
Пока похитители не прибегали к насилию, ну, не считая того, что в лимузине ткнули ей в бок пистолетом. Оружие всегда было при них и всегда на виду, кроме тех случаев, когда в номер заглядывали горничные или другая обслуга. Похитители никогда не оставляли заложницу в одной комнате со служащими гостиницы. Когда приходила горничная со свежим бельем, Сидни мигом уводили в гостиную, а когда там сервировали стол, ее в обязательном порядке изолировали в спальне.
Если не считать, что ее взяли в заложники и до смерти напугали, похитители обращались с ней хорошо, стараясь сделать ее заключение комфортабельным, что совершенно противоречило ожиданиям Сидни и лишало ее ориентиров. Эти люди однозначно дали ей понять, что, пока она не доставляет им никаких проблем, Дженнер ничего не угрожает. Деньги им не нужны. И совершенно непонятно, чего, черт возьми, они хотят.
Вчера Сидни говорила с отцом и объяснила, что пропустила поездку из-за противной кишечной инфекции. После уверений, что болезнь не серьезна, он предложил ей полететь на Гавайи и присоединиться к Дженнер, когда «Серебряный туман» прибудет туда через неделю. Сидни одобрила идею и обещала подумать об этом, когда окончательно выздоровеет. Потом снова пришлось уверять, что болезнь пустяковая. Было довольно трудно выдержать тон, способный убедить отца, что она больна достаточно сильно, чтобы не отправиться в круиз, но не настолько, чтобы он прилетел в Сан-Диего или настоял на ее госпитализации, или послал кого-нибудь позаботиться о ней.
Все время разговора Ким внимательно слушала и наблюдала за пленницей, наверное, желая удостовериться, что та не попытается передать какое-нибудь закодированное сообщение или шифровку.
Как будто она умела посылать закодированные сообщения.
Неспособность сделать что-либо в этой ситуации выводила Сидни из себя. Она знала, как организовать официальный прием, как подобрать наряд, как жонглировать тысячей социальных обязательств. Однако помимо вождения автомобиля, у нее не было ни одного навыка, который сейчас можно было счесть полезным – а даже и найдись такой, у нее попросту не хватило бы духу что-нибудь предпринять, так что угрызаться бессмысленно.
Возможность ежевечерне пообщаться с Дженнер помогла ей успокоить нервы. Обе их беседы длились недолго, но спокойный голос подруги и знание, что с ней все в порядке, подарили Сидни надежду, что они останутся живы и здоровы. Тюремщики Дженнер разрешили ей звонить; она, вероятно, безбожно их доставала, пока они не сдались. Сидни такой сценарий нравился, так как означал, что подруга в очередной раз победила, пусть даже в такой малости.
Нетрудно догадаться, как именно Дженнер убедила похитителей дать ей позвонить. Скорее всего она отказалась доверять словам, отказалась верить, что с Сид все в порядке просто потому, что ей так сказали, и была вполне способна заупрямиться и отказаться от сотрудничества, пока ей не докажут правдивость этих слов – если не станут доказывать благополучие Сид каждодневно.
Такова Дженн, не крутая, но определенно сильная. Даже напуганная, она все равно будет бороться. Иначе говоря, почти полная противоположность самой Сидни, которая никогда и ни за что в жизни не сражалась.
Ей внезапно стало стыдно за себя. Она обладала всеми благами, которые могла предоставить богатая устроенная жизнь. Ей никогда не приходилось довольствоваться малым, ей никогда не угрожали, она никогда не голодала – если не сидела на диете, – и тем не менее она постоянно позволяла жизни переступать через себя. Да, она расторгла помолвку, узнав, что так называемый «единственный» больше интересовался ее деньгами, чем ею самой. Подумаешь, проблема. Жизнь той же Дженнер была гораздо более жесткой, и она не позволяла коллизиям запугать себя, а раз за разом преодолевала трудности и давала сдачи.
Из гостиной донеся стук и голос:
– Обслуживание номеров.
Через секунду Ким проскользнула в спальню и закрыла за собой дверь. Пленница едва обратила на нее внимание, продолжив смотреть в окно. Даже если бы у Сидни хватило смелости, все равно она не поднимет тревогу, так как захватившие Дженнер люди могли ей навредить. Пусть это оправдание трусости, но чертовски существенное.
Ким стояла, прислушиваясь, пока парень из обслуживания не ушел. Потом сообщила:
– Принесли обед.
– Я сама слышала, – сердито буркнула Сидни; не совсем рявкнула, но близко к тому. – Что вы заказали для меня?
– Сэндвич с беконом, латуком и томатами. – Ким заколебалась. – Если хочешь что-нибудь другое, только скажи. Можно заказать пиццу, китайскую или мексиканскую еду, все что угодно.
