— Я так и подумала. Скучно, и ты не знаешь, как развеять свою скуку. Ты побольше ешь, смотри телевизор и, вообще, думай о чем-нибудь хорошем. Ты же, как-никак, ребенка под сердцем носишь.
— Хорошо тебе говорить. — Я напряглась и с трудом сдержала слезы. — Я ночами даже спать толком не могу.
— С чего бы это?
— С того, что у меня не сегодня завтра живот полезет, который на два месяца ну никак не тянет. Я боюсь, что весь этот обман откроется. Понимаешь, боюсь! У меня нервы сдают.
— Раньше надо было бояться. Теперь, после того как Яков на тебе женился, бояться нечего. Я же говорю, у тебя ничего еще не видно. Езжай в магазин, накупи бесформенных платьев. Не заостряй на этом внимание. Делай вид, что у тебя все, как положено, все, как надо. Ты сама себе поверь, тогда и другие тебе поверят. Учись заниматься самовнушением.
— А теперь этот Кот никак не выходит у меня из головы, — перебила я Галину. Ты бы видела, как он на меня смотрел… Ты бы тогда поняла.
— Выброси все из головы и не дергай меня и себя по пустякам. Ты беременна, и у тебя обострены все чувства. Поэтому тебя и преследует страх. Это нормально. Держи себя в руках. Попей успокоительное. Кстати, как тебе семейная жизнь?
— Нормально, — пожала плечами я. — Прошло еще слишком мало времени, поэтому ничего не могу сказать.
— Да тебе вообще грех жаловаться! Такого мужика отхватила! Вот это я понимаю, мужик. Всем мужикам мужик. Он мне за то, что я ему позвонила, новенький «Форд» подогнал. Не машина, а сказка. Такой мужик слов на ветер не бросает, все делами доказывает.
— Ты сейчас сама за рулем?
— Сама.
— Может, подкинешь меня в одно место? Только туда и обратно.
— Куда это ты собралась? — насторожилась Галина.
— Я бы хотела в одну мастерскую съездить. Если ты меня не отвезешь, я поеду сама.
— В какую мастерскую?
— Туда, куда меня Саша привозил.
— Зачем?! Ты что, окончательно умом тронулась?
— Понимаешь, меня совесть мучает. Я же видела, как человека убили и никому не сообщила. Я должна была сразу в милицию сообщить, только мне совсем не до этого было. Я за свою собственную жизнь боролась. Надо хоть к этому Дмитрию заехать, рассказать, что же тогда произошло, чтобы он знал, как Саша погиб.
— Ничего не надо! Ты вообще про это забудь. Еще не хватало, чтобы тебя сейчас по милициям затаскали, когда ты замужем за Яковом.
— Да кто меня затаскает?! Слишком много времени прошло.
— Не скажи. По тому случаю явно уголовное дело заведено. Тебя там только для полного счастья не хватает! Послушай, сиди и не рыпайся. Твоего Александра уже нет, и ему ничего не поможет. А тебе жить да жить.
Галина, отвези меня. Я только с фотографом переговорю и все. У меня на душе камень огромный. Мне только душу надо облегчить. Я тебя умоляю. Расскажу ему обо всем, как все произошло, чтобы он знал, как погиб его друг. Ни с какой милицией я общаться не буду. Еще я хотела бы узнать, где похоронен Саша.
— Зачем?!
— Затем, что он настоящий отец моего ребенка. Когда мой ребенок вырастет, я приведу его на могилу к отцу, чтобы Сашка с того света на него посмотрел. Ты не подумай, я бы никогда не сказала ребенку правду, я бы сказала, что здесь мой знакомый похоронен…
— Зачем тебе это надо?! — зашипела Галина.
— Я же тебе говорю. Душу облегчить.
Галина допила кофе и отодвинула чашку.
— Правду говорят, что все беременные бабы — дуры, что у них с головой такие отклонения, страшно подумать. Послушай, ты, вообще, что несешь?! То она какого-то Кота увидела и решила, что это именно тот, который безжалостно убил Александра… То собралась поделиться с каким-то фотографом, потому, что ей, видите ли, хочется облегчить душу…
— Я об этом давно думала, еще когда не знала, что за Якова замуж выйду и собиралась уезжать в деревню. Перед отъездом хотела обязательно в мастерскую зайти и поговорить.
Галина посмотрела на часы.
— Только по быстрому. У меня дел по горло. Ведь если я тебя не повезу, поедешь сама и наделаешь глупостей.
Когда я встала, Галина пристально посмотрела на мой живот и озадаченно вздохнула.
— По-моему, уже немного видно. Или это халат такой объемный? В любом случае, пора так подбирать одежду, чтобы комар носу не подточил.
— А на ночь одежду какую подбирать, если я с мужем в одной кровати сплю, и он, как на зло, постоянно мой живот щупает?
— Ночную рубашку надевай, чтобы он меньше щупал.
— Я отродясь в ночных рубашках не спала.
— Учись, дорогая моя. Тебе еще многому придется научиться.
Сев в машину, я оглянулась и громко присвистнула.
— Эту машину подарил мой муж?
— Твой муж. — Галина включила мотор. — Потребуй, чтобы он и тебе купил. Жене такого богатого человека не положено сидеть без машины. Выбери что-нибудь подороже и покруче. С таким мужиком, как у тебя, надо думать об удовольствиях, которые ты хотела бы получить. Будь посмелее и у тебя все получится. Пусть он водителя тебе наймет. Беременным совсем нежелательно самостоятельно водить машину. Начинай драть с мужа, дорогая. Чем больше муж на тебя будет тратится, тем больше будет тебя любить. Докажи ему, что лучшее вложение денег — это ты. Пусть покупает твои акции любви и преданности.
Пока мы искали мастерскую, пришлось немного попетлять. Моя память отказывалась помочь нам. Но когда мы, наконец, остановились у здания, я перевела дыхание и осторожно спросила:
— Галина, ты со мной пойдешь?
— Что я там забыла? В машине подожду. Даю ровно десять минут. Хватит, чтобы облегчить душу?
— Хватит. Я быстро. Хочешь, я принесу тебе свои фотографии? Я сейчас их заберу.
— Зачем они тебе нужны?
— Мне очень интересно. Я их дома повешу.
Распахнув двери старого особнячка, я сразу окунулась в знакомую атмосферу таинства, к которому меня всегда тянуло с непостижимой силой. В коридоре стояли две девушки в закрытых купальниках и о чем-то оживленно беседовали. Увидев меня, они замолчали и с нескрываемым интересом принялись разглядывать меня. Поправив черные очки, я изобразила улыбку, прошла мимо. Подойдя к самой фотостудии, я обернулась и чуть слышно спросила:
— Девочки, а Дмитрий у себя?
— Да, но он работает. Туда нельзя заходить. Он сказал, что освободится через двадцать минут.
— У меня нет времени ждать.
В самой мастерской никого не было. Я громко постучала в фотолабораторию.
— Дмитрий, простите, вы здесь?! Мне надо с вами переговорить.
— Я работаю! — донесся до меня охрипший голос. — Я же просил меня не беспокоить!
