В купе было тепло и когда одеяло свалилось на пол, а мужские руки скользнули по ее коже, Ксюша почувствовала как болезненное напряжение сходит, тело начинает оживать, отзывается дрожью живой плоти…
Когда способность говорить и мыслить вернулись к ней, она тихо подтвердила:
– Да, ты не Корнилыч.
– Тебе было плохо? – немного обиженным тоном спросил лекарь.
Ксюша тихо рассмеялась.
– Не в этом дело. Просто вернулась … Только не уверена, что это к лучшему…
Утром она проснулась от луча солнца скользнувшего по лицу в приподнятую штору. Вагон по-прежнему покачивался и постукивал колесами в стремительном полете.
Алексей уже стоял в проходе и смотрел на нее, сдержанно улыбаясь. Свежий, выбритый, с полотенцем на плече… Постель его уже убрана.
– Много времени? – шепотом спросила Ксения.
– Нет. Можешь еще немного поспать. Я закажу завтрак в
купе, ты не возражаешь?
Ксюша шевельнула головой в знак того, что не возражает…
Окончательно она открыла глаза, когда в коридоре раздался зычный голос разносчицы, выясняющей, кто еще заказывал завтрак.
Алексей сидел напротив, закрывшись от нее газетой. Ксюша решила, что он задремал, и окликнула его. Лекарь, дернув газету вниз, почему-то испуганно взглянул на нее и, быстро свернув свое чтиво, высунулся в коридор. В ответ на его оклик в купе, гремя сервировочным столиком, нарисовалась пухлая тетка в белом халате, с пачкой купюр в одной руке и ключом от дверей тамбура в другой, , она втолкнула свою колесницу на середину прохода и, взглянув на какую-то бумажку на верхней полочке своего транспортного средства, выставила на столик несколько пластиковых контейнеров.
– Я так много не ем с утра, – усомнилась Ксюша, окинув взглядом ассортимент блюд.
– Во-первых, уже и не утро, во вторых, тебе очень даже нужно поесть, как следует. Вечером поклевала как птичка…
Ксюша собрала себе бутерброд с ветчиной и сыром, прикрыла веточками зелени.
– Это и все? – с оттенком осуждения удивился лекарь.
– Нет, съем уж еще один…, – улыбнулась Ксюша.
– Как ты себя чувствуешь?
– В порядке.
– Я имею в виду…
– В порядке. Это была лишь лечебная процедура.
Алексей отвел глаза, заметив в ее взгляде что-то жесткое.
– Любовником ты моим никогда не станешь, имей это в виду, – в голосе Ксении появилась откровенно холодная интонация.
– Ксюшенька, девочка, – забормотал лекарь. – О чем ты говоришь. Мне очень важно что к тебе вернулось душевное равновесие и ничего больше. Не надо терзаться. В этом был определенный смысл, даже необходимость… У тебя очень не устоявшаяся неуравновешенная психика, нужно самой делать попытки сдерживаться… Отвлекись на что-нибудь легкое, приятное. Вот посмотри в окно, какой сегодня сказочный день. Солнце, тепло, природа… Уже скоро начнутся южные пейзажи…, – психотерапевт поднял повыше штору. Солнечный свет заполнил купе.
Ксюша замолчала и, сощурившись, принялась рассматривать пролетающие мимо овраги, станции, перелески…
– Давай пить чай, – предложил лекарь.
Ксения, не глядя на столик, нащупала стакан, помешала ложечкой напиток и стала периодически отпивать его по-прежнему упорно изучая за оконную панораму.
– Ты зря ударился в панику. С нервами у меня все в порядке. Просто я не знаю куда еду и зачем. Если бы поезд шел в противоположную сторону настроение, я думаю, было такое же.
Психотерапевт, с видом специалиста кивнул головой.
– Здесь все ясно. Думаю, когда вернемся домой, сможешь уже как-то определиться, хотя…
– Что хотя? – заподозрила неладное Ксения.
Алексей принялся испытующе изучать ее лицо.
– Мне не совсем понятно твое отношение к мужу, если говоришь, тебе все равно куда ехать.
Ксюша хмыкнула.
– Оно мне самой непонятно. Ты что, ревнуешь?
Алексей от неожиданности приоткрыл рот, но не сразу ответил:
– Да что ты! Я же стараюсь помочь тебе разобраться… Поддержать тебя.
– Ты меня уже поддержал.
– Ну, ты опять…
– Я без всякой иронии. Ты, в самом деле, мне помог. Я совсем иначе чувствую себя, чем вчера. Уже могу устоять… Не только перед соблазном, но и перед новыми сюрпризами.
Алексей молча помотал головой и, похоже, не находил,
что ответить или как продолжить тему. Ксюша смотрела на него и думала, что специалист по душам, сегодня явно не в форме. После проведенной с ней ночи как-то сразу растерял всю свою компетенцию, уверенность и уже не производил, как вчера, впечатления способного понять и помочь … Что с ним? Почему он в каких-то растрепанных чувствах? Сам комплексует?
Наверное, он в ее взгляде прочел что-то, потому что встал, достал пиджак из шкафа и надел. Вероятно, чтобы чувствовать себя увереннее. Голос его и в самом деле зазвучал как-то иначе:
– Все-таки ты не очень убедительно ответила на мой вопрос.
– Доверительная беседа принимает форму допроса. Тебе не кажется?
– Ну, видишь ли, чтобы по настоящему понять ситуацию мне нужно знать твое истинное отношение к одному и другому мужчине. Гибель, прости, исчезновение без вести, одного привело тебя в состояние прострации, которое я могу оценить по твоему нынешнему состоянию… А если бы такое произошло с твоим мужем? Какая была бы реакция?
Ксения задумалась.
– Даже не знаю. Наверное, просто начала бы жизнь заново.
– Это не стало бы для тебя трагедией?
– Ты хочешь, чтобы я оценила свое отношение к тому и дру-
гому таким диким способом?
– Ну, это жизнь…
Ксюша снова задумалась.
– Разве возможно предугадать, как воспримешь такое, если оно случится. По крайней мере, мне не хотелось бы проверять свое отношение к мужу вот так, хотя сейчас мне кажется, что это было бы к лучшему…Остаться одной.
Алексей нетерпеливо заерзал на диване, явно неудовлетво-
ренный ее неясной позицией.
– Ты рассказывала, что он сейчас на учениях, командует ракетным катером ноль тридцать третьим… А вдруг произошла бы катастрофа? Катер, предположим, врезался во всплывающую подводную лодку…
Ксюша, вспомнив его растерянный взгляд над верхней
кромкой газеты, почувствовала, как кровь отливает от лица, и
холодеют пальцы рук.
– Это случилось? – шепотом спросила она.
Психотерапевт впился взглядом в глаза и лицо Ксюши, изучая каждое ее движение, Инквизитор! Наконец он опустил глаза.
– Да. Произошло.
– Ты все еще экспериментируешь? –тонким голосом спросила Ксюша.
Лекарь отвернулся к окну.
– Нет. К сожалению. Сам только утром прочел во флотской газете.
Ксения откинулась к перегородке и закрыла глаза.
– Ну вот! – через минуту рассудительно заключила она. – Я свободная женщина. Ни мужа ни любовника. Подавай заявку, целитель…
Алексей искоса взглянул на нее, потом вскочил и стал торопливо рыться в своем саквояже.
– Выпей успокоительного, – он протянул ей упаковку таблеток.
– Я спокойна.
– Нет. У тебя шок, потом может случиться истерика… Она рано или поздно случится, но лучше смягчить сразу. Ксения послушно взяла упаковку, выковыряла из запечатки две таблетки, проглотила и запила остывшим чаем.
В дверях загремела знакомая тележка официантки.
– Можно убрать?
Алексей что-то ответил, наверное, утвердительное – Ксюша уже не воспринимала смысла речи…
Возможно, лекарство действительно затормозило эмоциональный взрыв, потому что истерика с ней случилась лишь часа два спустя, когда Алексей, устав от бормотаний каких-то философских рассуждений о бытие, смысле жизни и еще каких-то канонах (все воспринималось как отходная) ослабил бдительность. Ксюша соскочила с дивана так неожиданно, что перепугала его. Может быть не столько внезапным движением, сколько выражением лица.
– Это все я…, – бормотала Ксюша, поминая себя отборными ругательствами, сдирая с себя одежду и через минуту стояла в проходе абсолютно голая.
Метнувшись к Алексею, она с неожиданной силой выволокла его из угла, сорвала пиджак, сорочку… Он старался сдерживать ее напористые руки, но как ни странно это оказалось ему не под силу.
– Успокойся! – попытался он воздействовать на нее словом, но жалобный звук разодранной молнии на брюках был исчерпывающим ответом. Алексей ухватился, было, за кромку штанов, но не удержал их и через секунду стоял в проходе почти в таком же виде, что и Ксения.
– Ксюшенька, девочка, – умоляюще запричитал лекарь, заглядывая ей в лицо, где и прочел абсолютную бесполезность своих воззваний. Лицо ее было безумное, глаза наполнены слезами.
– Трахай меня до потери сознания, я этого хотела, я это заслужила… Иначе выскочу в коридор, на платформу под любого мужика…
Она упала на колени в проход, грудью на диван, и выгнула зад как кошка потерявшая рассудок от зова природы. Алексей, что-то жалобно бормоча, опустился на колени за ее спиной.
– Я не могу…, – полувопросительно и с оттенком надежды пробормотал он.
