и умереть
Клим что-то сказал. Клим завизжал. Я услышала крик Грира… Он пришел? Или мне кажется? Волки завыли. Когда я успела попасть в лес? Снова крик. Хватит вопить. Шум. Хватит… Я хочу почить спокойно. С каждым ударом сердца звуки становились тише и тише.
Неожиданная боль пронзила еще и руку. Попыталась дернуться, но даже на это не хватило сил. С трудом разомкнув ресницы – как тяжело открывать глаза! – увидела, что челюсти огромного черного волка сомкнулись на моем предплечье. Ланс пришел меня съесть? Что ж… этого и следовало от него ожидать…
Моргнула. Мир погрузился в темноту. Открыла глаза через секунду – стало светло, но все равно больно, даже дышать.
– Когда я… – как же тяжело говорить. И мысли еле ворочаются.
– Она очнулась! – желтые глаза возникли из ниоткуда.
– Когда я говорила, что хочу…
– Молчите!
– …умереть в постели с мужчиной…
– Она бредит?
– Она всегда бредит.
– …я имела в виду…
– Вам нужен покой, не надо разговаривать!
– …не мертвого короля.
Я эти слова говорила так долго. Целый год, наверно. И так устала… Хочу обратно в темноту. К смерти и покою.
Эпилог
Горы. Запах… Трава. Акация. Глициния. Ветер… Кролик! КРОЛИК!
Бежать. Гнаться. Поймать. Сожрать. Быстрее.
Воздух. Свобода. Погоня. Лес. Дерево. Прыгать. Кусты. Прыжок. Овраг. Прыжок.
Охота!
Ближе. Запах. Ближе. Кролик. Кровь! Быстрее. Скорее.
Запах. Волк. Близко. Вожак. Топот. Рык. Зубы. Желание. Повиноваться. Приказ. Больно. Вой.
Я никогда не привыкну к этому – будто все кости в теле одновременно ломаются в нескольких местах, а потом их кто-то переставляет в другом, нужном ему порядке. К счастью, все происходит быстро, за несколько секунд. И Грир говорит, что со временем это будет не таким болезненным. Но пока не могу в это поверить.
Упала на спину, меня все еще била дрожь. Ланс встал на колени, потом навис надо мной, закрыл собой небо, развел колени, приподнял за попу, сжимая ягодицы, и притянул к себе, насаживая на член. Я расслабилась, впуская его пылающую плоть. Блаженно… Судорожно втянула воздух, когда он сделал первое движение, издала хриплый стон, когда грубые руки стали ласкать нежную кожу, и закусила губу до крови.
Я чуяла его желание и когда была в теле зверя, и сейчас этот запах продолжал сводить меня с ума. Он наверняка тоже ощущал, как волчица хотела стелиться перед ним, выгибая спину, поэтому ни о каких прелюдиях не могло быть и речи – жажда была чересчур велика. Разгоряченное тело реагировало на каждое его обжигающее прикосновение, он вбивался резко, наполнял меня собой. Когда наклонился, прижав к земле своим весом, обхватила его мускулистый торс, впилась ногтями в широкую спину.
Грир зарычал, стал двигаться быстрее, и мы сливались с ним воедино, два голодных до страсти волка. Поцеловал, вгрызаясь в мой рот, проникая в него языком. Зажатая под тяжелым сильным мужским телом, насаженная на его естество, полностью теряла контроль над собой. Он задавал темп, он решал, как все будет, я могла лишь стонать, принимая его в себя, и в ответ на его хриплый шепот обвивать руками сильнее.
Была близка к тому, чтобы кончить, когда мужчина остановился и лег на спину. Посмотрел на меня с полуулыбкой и показал глазами на возбужденный влажный от моей смазки член. Обхватила его естество рукой: если хочет, подарю ему оргазм своими пальцами. Но он желал не этого. Приподнялся, взял меня за талию, заставил оседлать его и усадил на свой горячий орган.
Никогда еще с Лансом я не была сверху. Его власть – мужчины, вожака, герцога, советника – всегда была неоспорима. Последнее слово оставалось за ним, и в занятиях любовью он только утверждал это незыблемое правило.
– Герцог… – удивленно пролепетала я. – Неужели?
– Я хочу вас во всех позах, – хрипло проговорил он, проводя пальцам по розовым горошинам сосков.
Стала двигаться. Сначала неспешно, рисуя ладонями узоры на его груди, глядя в желтые глаза, горящие звериными искрами, потом ускорилась, откинувшись чуть назад.
– Прекрасный вид, – прошептал он, лаская мои бедра, двигаясь мне навстречу.
А я продолжала бешеную скачку, пока горячий шар желания внизу живота не превратился в пульсирующую судорогу. Упала на мужчину, дрожа и тяжело дыша. Грир запустил руку мне в волосы и поцеловал почти нежно. Он кончил на пару секунд позже…
Опустошенная, уставшая и все еще дрожащая, я лежала на траве и смотрела на голубовато-белые комья облаков.
– Вы не дали мне поймать кролика… – волк внутри еще хранил обиду из-за упущенной добычи.
– Я уже говорил, что нельзя питаться, если превращаетесь всего на пару часов. Будет плохо, когда снова станете человеком, – пауза. – Если только вы с детства не привыкли есть дичь сырой, вместе со шкурой и с костями, – скептически добавил Грир.
– Но я хотела побыть зверем дольше, чем пару часов…
– Пока нельзя. Можно потерять себя. Поэтому важно, чтобы новообращенный всегда был рядом с тем, кто его обратил или другие вервольфы. Это первое правило, которое вы, я надеюсь, усвоили.
Не хотела быть волком, но Ланс говорил, что другого выхода не было – без обращения я бы не выжила. Иногда сомневалась в этом и думала, что он укусил меня, чтобы полностью подчинить себе: вожаку противиться невозможно.
Вообще ночь убийства короля я помнила плохо, в мозгу отыскивала лишь кусочки мозаики, которые с трудом складывались в целую картину. Зато как будто вчера слышала рассказ герцога о том, что именно в то время, когда ему нужно было идти во дворец, на Волчий угол напали наемники – они поняли, что по отдельности с Гриром не справиться, и когда обнаружили след, решили объединиться… Все до единого были убиты. Не ожидали, что встретятся не с прячущимся в деревне аристократом в окружении простых селян, а с вожаком и его стаей оборотней. Касия говорила, что и злобный Кадавр был там, а она с удовольствием выпустила ему кишки.
В поселении вервольфов не была с зимы. Лишь до марта залечивала раны среди новоприобретенных собратьев, пыталась смириться с тем, кем стала. Подруга помогала, пока я балансировала на грани между жизнью и смертью, человеком и животным, подбадривала, говорила, что не все так плохо – она уже привыкла к новой жизни, ее дикарская натура наслаждалась свободой и охотой, она по-настоящему полюбила новую семью. А мне даже находиться в деревне было тошно. К тому же убийц Айзека и его дальнего родственника продолжали искать, подозревали, конечно, и исчезнувшую учительницу…
Грир решил уехать, место выбрала я – старый дом родителей. На мили – никого вокруг, вольготное место для двух оборотней.
– Мы не сможем оставаться здесь вечно, – он как будто мысли читал. – С меня сняты все обвинения еще три месяца назад. Вы… вы можете опять изменить внешность и имя.
– Я уже говорила, что не
