— Холлис…
— Я не знаю, почему верю в это, но я верю. Возможно из-за этой искрящейся штуки. Или просто из-за того, что вы разговариваете друг с другом так, словно близки уже несколько лет. Все, что мне известно, — это то, что я верю в то, во что верю. И, по-моему, единственная разница между вами двумя и Бишопом с Мирандой в том, что им для выяснения сути происходящего потребовались годы и немалая доля трагедии.
— Что заставляет тебя думать, что мы — Рэйф и я — сможем прийти к этому хоть сколько-нибудь быстрее или легче?
— Ты. Ты набрасываешься на проблемы очертя голову, Изабелл. Это твой инстинкт, так же как у Рэйфа инстинкт — защищать. Поэтому прекрати сдерживать свои чувства. Прекрати бояться. Доверяй себе.
— Легко тебе говорить.
— Да, легко. Как я уже сказала, это не я влюбилась и пытаюсь со всем этим справиться. Но вселенная привела меня сюда тоже по какой-то причине и, возможно, не для того, чтобы разговаривать с мертвыми жертвами. Возможно ради того, чтобы поговорить с тобой. Может сейчас не время для меня учиться контролировать свои способности.
— Какое удобное оправдание, — недобро заметила Изабелл.
— Ты не должна беспокоиться, что я перестану пытаться, — Холлис слегка скривилась. — О’кей, тебе не нужно беспокоиться, что я продолжу не пытаться.
— Я уже начинала сомневаться.
— Знаю, мне необходимо научиться справляться с этим. И я понимаю, что у меня ничего не получится, если не начну пытаться. Поэтому я начну. Даю тебе слово. Мои способности могут оказаться нашим единственным оружием в этом деле. Особенно, если вам с Рэйфом понадобится время разобраться с этим заслоном.
— Такая мысль уже приходила нам в голову.
— Итак, у нас обеих много работы. А Рэйфу придется пройти ускоренный курс «Как быть экстрасенсом».
Изабелл вздохнула:
— Ну, после нашей с ним небольшой дискуссии, Рэйф возможно уже особой готовности к обучению не испытывает, что бы он там ни говорил. Мне и экстра-чувств не надо, чтобы понять, что я его не обрадовала.
— Если придется, я скажу это еще раз. Тактичность — не твоя сильная сторона, подруга.
— А все потому, что я платиновая блондинка почти шести футов ростом, — сухо отозвалась Изабелл. — Это как быть неоновой вывеской в человеческом представлении, по крайней мере, в соответствии со словами психотерапевтов.
— Потому что ты никогда не могла физически раствориться в толпе…
— Вот именно. А другая причина в том, что, используя твое выражение, я вечно бросаюсь в лобовую атаку на проблемы. Обычно. Такое ощущение, что все за мной наблюдают, а раз так, то я могла бы дать им на что посмотреть. На самом деле у меня было немного возможностей попрактиковаться в тактичности.
— Заметно.
— Да, я это понимаю.
— М-м-м. В любом случае, у меня есть сильное подозрение, что Рэйф встретит тебя на полпути, даже если в данный момент он злится. Но только на полпути. Ты же психолог-криминалист, так подумай вот над чем: что в тебе есть такого, что нужно Рэйфу для достижения его собственного равновесия и наоборот? И речь не об этой загораживающей штуке. Эмоционально. Психологически.
— И ты, очевидно, считаешь, что ответ тебе известен.
— Да, я так считаю. И я также думаю, что вы оба должны вычислить это сами.
— Господи Иисусе. Ты действительно начинаешь говорить как Бишоп.
Холлис немного подумала, затем поблагодарила:
— Спасибо.
Покачивая головой, Изабелл посмотрела на свои часы и поднялась со стола:
— Я забираю Рэйфа на его… лакмусовый экстрасенсорный тест.
— Передавай привет от меня.
— Передам. А пока суд да дело, расследование необходимо сосредоточить на поисках той коробки с фотографиями и пропавших женщин и попытках вычислить этого ублюдка, прежде чем он убьет еще одну женщину. Другими словами, всё то же самое.
Холлис кивнула, а потом вспомнила:
— Сегодня утром ты спрашивала Джинни МакБрайер, хорошо ли она себя чувствует.
— Да.
— Ты увидела «фонарь», не так ли? Не смотря на ее попытки скрыть его, со временем он становится все более заметным.
Изабелл вздохнула:
— Она отлично поработала с косметикой, что заставляет меня предположить, что это не первый подбитый глаз, который ей пришлось прятать. Что тебе известно о ее личной жизни?
— Я как-то по случаю спрашивала Мэллори. Джинни все еще живет дома с родителями. Она пытается выплатить ссуду за колледж и отложить на собственное жилье.
— Бойфренд?
— Мэллори не знает. Но я могу спросить саму Джинни. Я не особенно застенчива.
— Это я заметила, — Изабелл подумала над ее предложением и кивнула. — Если тебе подвернется возможность, давай. Она может решить, что мы лезем не в свое дело, но в этом городе и так сильная напряженность, и пограничные ситуации могут очень быстро дойти до крайности.
— Ситуация с жестоким бойфрендом или родителем может стать еще хуже.
— Намного хуже. К тому же, у нее, как у молодого офицера, и так полно забот, особенно сейчас, а стресс вызывает у людей разные реакции. Как и все мы, она забирает свой пистолет домой.
— О, черт, Я об этом даже не подумала.
— Будем надеяться, что и она тоже.
— Ну как, все еще злишься на меня? — спросила Рэйфа Изабелл, когда они сели в машину, арендованную ею и Холлис.
— Я на тебя не злился.
— Нет? Тогда, полагаю, по конференц-залу, несмотря на все эти стены, прошел холодный арктический фронт. Я чуть обморожение не получила. Удивительно.
— Знаешь, — признался он, когда она завела мотор, — я не встречал ни одного человека с такой же манерой вести беседу как у тебя.
— Единственная и неповторимая, заменители не принимаются.
Он посмотрел на нее, подняв бровь:
— Куда мы едем?
— На запад. В тот маленький мотель на окраине города.
— Отлично. Единственный мотель в Гастингсе с почасовой оплатой.
— О, сомневаюсь, что кто-нибудь обратит внимание, что мы туда направляемся, если ты об этом беспокоишься. Я прошла начальный курс невидимок в Бюро.
У Рэйфа дернулся рот:
— К тому же ты играешь нечестно.
— Ну, по крайней мере, у нас обоих есть свои маленькие фокусы. Ты можешь поцеловать меня так, что у меня колени задрожат, а я могу тебя рассмешить, даже если ты взбешен.
Он засмеялся, однако уточнил:
— Я не был взбешен. Просто… раздражен. Ты очень трудная женщина, на случай, если тебе еще об этом не говорили.
— Говорили, между прочим. Не похоже, чтобы эта информация мне помогла. Извини.
Он немного повернулся на своем сидении, чтобы смотреть на нее, пока она ведет машину, но только через несколько минут произнес:
