Ульяна Соболева - Пусть меня осудят

Где-то далеко сейчас был Сергей, я почти не думала о нем в последнее время. Ванечка у мамы, я только молила бога, чтобы это его не коснулось. Если я вернусь домой, то мы уедем. Я и Ваня. Уедем куда-нибудь далеко. То, что я уже не вернусь к Сергею, я знала точно. О Руслане было больно вспоминать. Хотя, я сейчас уже не сомневалась, что мое похищение связано с ним и ни с кем больше. Сидя во тьме, не зная, где я и что меня ждет дальше, я много думала о нас. И самое страшное – я ничего не решила. Я больше не могла сказать себе с уверенностью, что готова от него отказаться. Несмотря ни на что, я любила его. Наверное, так любят последний раз в жизни или первый, но у меня уже не было сил сопротивляться. Может, я готова была принять его таким, какой он есть.

Я плохая мать, я отвратительная жена. Пусть меня осудят! Я не могу больше жить без Руслана. Я не представляю себя без него, меня просто нет. Сейчас, когда меня тащили по каким-то бесконечным коридорам и лестницам, я знала, что Руслан найдет меня, он вытащит меня отсюда. Он может. Я в этом не сомневалась. Перевернет чертов город и найдет. Пусть не сегодня, так завтра… если, конечно, меня не убьют…

Меня снова затолкали в машину. Теперь я слышала их голоса, пыталась определить, сколько их человек, и не могла. Да и какая разница, я не справлюсь в любом случае. Ни с кем из них. Оставалось только ждать. Наверное, скоро я узнаю, зачем меня похитили и что им нужно.

Мы куда-то приехали и, судя по звуку, доносившемуся совсем рядом, – мы совсем рядом с железнодорожными путями.

– Выходи, никаких лишних движений, не то башку прострелю. Давай, шевели поршнями.

Кто-то вытащил меня за шкирку из машины, и я едва удержалась на ногах.

– Эй, потише там. Нам велено не трогать, пока не трогать, вот и угомонись. Не лезь.

– Трахнуть даже не дали, уроды. Я не понял, я что просто так за ней присматривал?

– Тебе заплатят, потухни!

Меня довольно грубо вели под руку, наверняка на локте останутся синяки. Значит, кто-то дал им приказ меня не трогать. Это радовало. Хоть немножко можно расслабиться. Хотя я с трудом справлялась с паническим желанием вырваться и побежать. Вперед, куда-нибудь, просто побежать от них.

Внезапно с меня сдернули повязку, и я быстро заморгала, осмотрелась по сторонам – утро, совсем раннее, вот-вот появятся первые лучи солнца.

Мы были на перроне, который предназначался явно для грузовых поездов. Один из локомотивов стоял совсем рядом с огромными цистернами, на которых было написано «осторожно, взрывоопасно».

Меня обступили со всех сторон пятеро мужчин, их широкие спины скрывали от меня то, что делалось впереди. В руках они сжимали автоматы. Меня охраняют. Зачем? От кого? Я судорожно глотнула воздух свежий, холодный. Стало немного легче. Было очень холодно, я вся дрожала в легкой блузке и юбке, в порванных колготках и сломанным каблуком. Мы чего-то ждем. Но чего? Зачем меня привезли сюда? Кто эти люди? Что им нужно от меня?.. Или не от меня?..

У одного из них зазвонил сотовый, и он быстро ответил на языке. Я не знала, о чем и с кем он говорил, но едва закончился разговор, моя охрана расступилась. Вдруг тот детина, который говорил по сотовому, дернул меня за волосы к себе и приставил дуло пистолета к моей голове. Он толкал меня впереди себя. Я всхлипнула, но не закричала. Мы шли очень медленно, и я уже начала различать впереди две группы людей. У всех на взводе автоматы, держат друг друга на прицеле. С обеих сторон были кортежи по нескольку черных мерседесов. Я, видимо, находилась в самом эпицентре каких-то разборок.

Посередине, между группами мужчин с автоматами, стояли друг напротив друга двое, о чем-то громко беседуя. До меня не доносились слова. Только звук их голосов. Внезапно я почувствовала, как у меня подкосились ноги, и из груди вырвалось хриплое рыдание. Я узнала Руслана. Это он там, впереди, разговаривает с… о, Боже… с Камраном. Это его держат на прицеле люди Нармузинова. И, судя по всему, меня тоже.

Вся картинка для меня сложилась в большой пазл, в чудовищную, уродливую головоломку. Из-за меня Камран заставил Руслана пойти на какую-то сделку… Господи, я же знала, что нас не просто так сюда пригласили… совсем не просто так…

Вдруг Руслан обернулся ко мне, и я закричала, так громко, что голос сорвался. Руслан оставался на месте, не двигался, только смотрел на меня, и я видела, как его руки сжались в кулаки. Я сделала шаг в его сторону, но меня дальше не пустили, дуло пистолета сильнее впилось в мой затылок.

– Не дергайся, сука, пристрелю.

Я услышала голос Камрана.

– Отдавай приказ, Бешеный, я жду. Отдашь приказ, тогда ее отпустят. Давай, звони. Отъедут составы, и получишь свою девку в целости и сохранности. Только без лишних телодвижений, а то ее мозги разлетятся на несколько метров.

Руслан снова посмотрел на меня, а потом медленно повернулся к Нармузинову.

– Пусть она сначала сядет в мою машину.

– Ты не шути со мной, мальчик… я сказал, что сначала ты отдашь приказ.

– Я похож на шутника, Азиат? Чего тебе бояться? Она тебе больше не нужна. Я здесь, под дулами твоих братков, так что я никуда не денусь. Давай, отпусти ее. И я позвоню, кому надо.

Нармузинов повернулся в мою сторону и быстро кивнул, мне развязали руки и толкнули в спину.

– Иди.

Я пошла медленно, не оборачиваясь, постепенно ускоряя шаг, глядя Руслану в глаза, судорожно сжав руки на груди. А потом я побежала к нему, непроизвольно, чувствуя, как слезы текут у меня по щекам.

– Оксана, иди в машину, я сказал. В машину, – лицо Руслана исказилось будто от боли. – Серый! Уведи ее!

Я уже ничего не слышала, бежала к нему, сбросила туфли. Холодный асфальт обжигал босые ноги, но меня вдруг подхватили под руки и потащили к джипу. Вот теперь я сопротивлялась, крича громко и надрывно, но Серому все же удалось затолкать меня в джип и заблокировать все дверцы.

Мое сердце билось в сумасшедшем ритме, я хватала ртом воздух, стараясь не разрыдаться в голос, цепляясь поломанными ногтями за опущенное окно. Я видела, как Руслан куда-то позвонил. Состав очень медленно двинулся с места. Люди Руслана и Нармузинова опустили автоматы и разошлись по машинам. Еще никто не уезжал, но и перестрелки теперь тоже не будет. Я с облегчением вздохнула.

Руслан шел ко мне, слегка хромая. Шаг за шагом. И мое сердце отсчитывало каждый удар. Он подошел к джипу, и я высунулась наружу, меня трясло как в лихорадке. Руслан осторожно тронул мою разбитую губу большим пальцем, его глаза потемнели, брови сошлись на переносице.

– Ты в порядке? Они ничего с тобой не сделали?

Я отрицательно качнула головой и протянула руку, сжала его ладонь так сильно, что у самой занемели пальцы. Я хотела кричать и плакать, но не могла, только шумно, со свистом дышала и смотрела на него. Такого любимого, такого родного. Не отпущу его, никогда больше. Он мой. Плевать, кто он. Плевать на все. Я так люблю его. Я так сильно его люблю.