Пока остальные вслед за мной выбираются из подвала, я взлетаю на спину Пилота и, схватив кнут, выгоняю обезумевших животных из стойл. Один из жеребцов, взвившись на дыбы, загораживает узкий проход, и охваченные паникой лошади сбиваются в кучу. Бросив быстрый взгляд назад, я вижу, что Любош уже сидит верхом, за его спиной пристроился Луис. А вот и Даниэль! Накинув уздечку, он тоже пытается вскочить на коня. Взмахнув кнутом, гоню беснующихся лошадей к выходу. На волю, в лес — скорее!
Наконец мне удается пробиться к дверям, и лошади одна за другой устремляются вперед — туда, где голубеет небо. Любош скачет к лесу, мы пытаемся не отставать и все же не успеваем отъехать далеко от конюшни, когда белоснежные стены длинного здания вдруг распадаются, изрыгая пламя и клубы дыма. Обломки шрапнелью накрывают все пространство вокруг меня, Пилот взвивается на дыбы. Скованная болью рука не слушается, и я крепче беру в шенкеля, чтобы удержаться на спине лошади. Управляясь одной рукой, кое-как успокаиваю Пилота и посылаю его вперед. Даниэль рвется мне на помощь, но его собственная лошадь, обезумев от страха, вертится волчком на месте. А Луис орет во всю мочь, веля поскорее убираться отсюда.
Лес, ручей, охотничий домик… Безоблачный день, сияющее небо, ослепительное солнце… Все это сейчас не для нас. Пожар подступает все ближе, разметанные взрывом деревья тонут в море огня, вспугнутые стаи птиц кружат над головой, их всполошенные крики заглушает треск горящего леса.
До бетонной стены уже рукой подать, как вдруг впереди тоже раздается взрыв. Огонь быстро набирает силу, и вот уже, куда ни глянь, повсюду одна и та же жуткая картина. В ужасе мечутся лошади, у одной вспыхивает грива, несчастное животное катается по траве и наконец падает в ручей, в огромных, расширенных глазах застыли боль и недоумение, от душераздирающего лошадиного ржания заходится сердце.
Сидящий за спиной Любоша Луис приказывает свернуть к подъездной дороге и машет нам, чтобы следовали за ними. Напуганные его криками и резкими жестами, наши лошади сперва шарахаются назад, но затем прорываются сквозь заросли кустарника. За ними устремляются и остальные животные; вероятно, инстинкт подсказывает им, что мы на верном пути: узкая полоска автомобильной трассы — единственное место, куда не достает огонь. Копыта гулко цокают по асфальту, на кону в этих скачках — жизнь. Наконец мы перемахиваем через обломки взорванной ограды, и лошади с ходу бросаются в реку.
Даже во время нашего панического бегства Луис ухитрился сохранить сунутый в карман листок бумаги, так что теперь и нам становится понятен чудовищный замысел Йона Хольдена. Взрывная система, установленная в доме, в подвале, в конюшне, в лесу и у каменной ограды, пришла в действие, как только открыли дверцу сейфа. Схема минирования лежала в сейфе, под металлическими коробками с героином, — в расчете на тех, кто заглянет туда и узнает о своей плачевной участи. Спастись никому не удастся, взрывы цепочкой, следующие один за другим с определенными интервалами, прикончат тех, кто все же попытается бежать.
Три просчета вкрались в план этой адской мести, что в результате сократило число жертв: удаление из дома всех слуг, небрежно проложенный кабель взрывной системы, который кое-где удалось обнаружить, и слабость Йона Хольдена к лошадям. Отворенные дверцы денников должны были обеспечить животным путь к спасению, прежде чем волна взрывов докатится до конюшни.
Месть Хольдена адресована не мне, я понимаю. Она направлена против любого, кто вторгнется в дом, который сам Хольден вынужден покинуть. Против каждого, кто решил скрестить с ним оружие. Против всех, кто превратил его в преследуемого зверя. Пусть знают: сила и власть все еще за ним, Ионом Хольденом. До сих пор он совершал убийства втайне, руками таких, как Финтан Хехир и Эзио Кальви, теперь же Хольден сбросил маску, обнажив свое подлинное лицо. Он объявил нам открытую войну.
Значит, теперь не до отдыха. Какие там голод, усталость, раны, когда на воображаемом прикладе винтовки вырезаны наши имена и охотник за скальпами спит и видит, как бы поскорее поставить против каждого имени зарубку. Трезвый расчет и оперативность — вот что, пожалуй, еще может нас спасти. Газетчики уже раззвонили о роли Любоша в разоблачении брата, а стало быть, он тоже взят на прицел. Упрятав Любоша в клинику, Йон, возможно, не помышлял о его убийстве, но отныне жизнь младшего Хольдена не дороже комочка жевательной резинки.
Подобные мысли одолевают не одну меня. Стив, тряхнув косицей, констатирует:
— Наши акции, ребята, резко упали.
Рюль Фрессон, Луис Струве, Стив Дельгадо, Патрик Вайн, Любош Хольден, Даниэль Беллок и Дениза Врай — не такой уж и маленький список, в особенности если охотник жаждет собственноручно прикончить каждого.
Придя к этому малоутешительному выводу, мы переодеваемся в сухую одежду, наспех перекусываем и двойными порциями кофе приводим в относительное равновесие свои расшатанные нервы. Затем приступаем к разработке оборонительного плана. Как известно, лучшая защита — нападение, тут только одна загвоздка: где отыскать противника, которого предстоит атаковать?
Общественный скандал приобрел столь грандиозные масштабы, что теперь мы можем рассчитывать на поддержку властей. В данный момент интересы высших кругов совпадают с нашими собственными. Йон Хольден должен быть схвачен — таково всеобщее мнение, однако в этом хоре выделяются хотя и негромкие, но решительные голоса, гнущие свою линию: если при попытке оказать сопротивление преступник будет убит, тем лучше. Скандальное дело о коррупции благополучно похоронят, концы в воду. Что ж, такой расклад, пожалуй, нам на руку. Сенсационные разоблачения, погоня за преступниками, чистка авгиевых конюшен… пусть это берет на себя «Юстиция». Мы остаемся в тени, преследуя свою сугубо эгоистическую цель: лишь бы выжить.
Поддержка не заставляет себя долго ждать. Денежные мешки и высокопоставленные чиновники, прекрасно знакомые с подлыми хольденовскими методами, понимают, что жизнь их близких в опасности. С телеэкранов практически не сходит фотография Хольдена, его демонстрируют как с шевелюрой, так и бритым наголо. Хотя с Йона станется наклеить усы или обзавестись париком, изобретательности ему не занимать. Во всяком случае, для проверки «сигналов от населения» выделена специальная группа.
Военный совет мы держим в надежно охраняемом помещении, отведенном нам как для отдыха, так и для работы. Здесь же находится и Любош Хольден, который, похоже, не намерен слезать со своего конька.
— Помните, я недавно рассказывал о бритоголовом лакее? — задумчиво вопрошает он.
