– Да, они были и есть. Это люди, с которыми я работал в отделе. На этих людей я могу положиться до сих пор и при необходимости просить их о кое-каких одолжениях. В тот вечер, увидев тебя по телевизору, я позвонил одному другу в Бостон – раньше он работал в ЦРУ. Сыщик он потрясающий, у него великолепное чутье. Единственное, что ему пришлось сделать, – это появиться в «Фенвей-парке» и поговорить с парнем, который сидел впереди вас на трибуне. От него мой приятель получил достаточно информации, чтобы выследить тебя.
– Я даже не разговаривала с тем парнем на трибуне.
– Очевидно, это не имело значения.
– Мне кажется, что это по-настоящему страшно.
– Страшно в этом деле то, что я едва не опоздал и Виктор мог вполне опередить меня. – Марко помолчал. – Впрочем, какая теперь разница, мы с тобой все равно сели в лужу.
Лия попыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле, голова пошла кругом.
– Почему ты так долго ждал, чтобы сказать мне правду, Марко? – тихо спросила Лия. – Почему ты не рассказал мне об этом сразу, как только появился у меня в квартире?
– Потому что я хорошо помню, какими глазами смотрела ты на меня в ночь своего бегства. Я понимал, что ты напугана и что ты мне не доверяешь. Я не мог положиться на случай, нельзя было терять ни минуты. Единственный выход – силой увезти тебя из Бостона.
– Под дулом пистолета, – бесцветным голосом произнесла Лия.
– Пистолет был не заряжен.
– Не заряжен?
– Я не хотел рисковать, пистолет мог выстрелить случайно.
– Боже мой, Марко! – Лия сокрушенно покачала головой. – Сколько времени мы потеряли! Мы оба. Если бы я только знала прошлым летом…
– Нет, – сказал Марко. – Прошлым летом ты ничего не должна была знать. От моего инкогнито зависели жизни слишком многих людей. Я не имел права никому доверять.
– Даже мне?
– Даже тебе. – Он вздохнул. – Но, Лия, это касалось не только меня. Ты и сама не доверяла мне свои тайны. Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом, не говорила, что тебя волнует в жизни, как ты представляешь себе будущее. Между нами всегда был барьер.
Лия недолго обдумывала его слова. Конечно, он прав.
Но не потому ли она вела себя так скрытно, что он не был с ней откровенен?
А может быть, все дело в том, что она не была готова открыть другому человеку свою душу из страха, что он полюбит ее, а потом оставит.
– Отчасти это была и моя вина, – признала наконец Лия. – Но я так много потеряла в жизни, и я боялась…
– Меня?
– Я боялась впустить тебя в свою душу. И боялась тебе поверить.
– И ты боишься этого до сих пор? Как близко от нее он сидит, как близко.
Она вдыхает его аромат, чувствует мужской запах его сильного тела.
– Какое это теперь имеет значение, Марко?
– Я хочу знать.
– Но зачем? Уже слишком поздно, даже если…
Марко не дал ей договорить, он впился в ее губы страстным, горячим поцелуем. Прижав Лию к своей груди, Марко жарко, отчаянно ласкал свою возлюбленную. Приоткрыв губы, Лия тоже приникла к Марко, в ее горле зародилось рвущееся наружу рыдание, когда он стал ласкать ее языком.
– Лия, – проговорил он, оторвав наконец свои губы от ее лица, – я хочу любить тебя… в самый последний раз.
Лия ахнула.
– Мы не можем сделать это, – запротестовала она, хотя сгорала от желания. – Что, если кто-нибудь…
– Так или иначе, но они все равно собираются нас убить, – бормотал Марко, а руки в это время ласкали горячее тело Лии под теплой одеждой.
– О Боже…
– Лия, ты так нужна мне!
– Я знаю. – Она перевела дух и запрокинула голову, чувствуя его влажные губы на своей груди. – Ты тоже нужен мне, Марко. Здесь и сейчас.
– У нас теперь есть только сейчас… – глухо произнес он.
– Да, Марко… да…
Он торопливо принялся ласкать поцелуями ее тело. Лия стонала, прижимаясь к нему и поглаживая пальцами его струящиеся по плечам волосы. В груди покалывало от подступавшего острого наслаждения, между ног разгорался настоящий пожар. Не в силах сдерживаться, она терлась о его бедро.
Лия почувствовала, как Марко снимает с нее грубое мужское белье, огненная ласка пронзила ее живот, словно электрическим током. Марко нежно развел ей ноги, обласкал сокровенные места пальцами и языком, пока не услышал, как она постанывает, достигнув черты блаженства.
– Пора? – спросил Марко хриплым от желания голосом.
«У нас теперь есть только сейчас…»
– Пора, – умоляюще произнесла она. – Пора.
Марко стремительно расстегнул джинсы и погрузил свою напряженную плоть в ее тело. Он совершил только одно движение, и Лия вознеслась к вершине наслаждения.
Насытившись сама, она продолжала двигаться в такт его движениям, до тех пор пока не почувствовала, как содрогнулось его тело, и не услышала его стон. Движения его стали мощнее, он все глубже проникал в ее тело, и когда Лия положила ладони на его мускулистые ягодицы, он словно взорвался, громко выкрикнув ее имя.
Затем Марко рухнул без сил на ее грудь. Сунув руку под его рубашку, Лия гладила его влажную кожу и изо всех сил старалась не сказать слова, готовые сорваться с ее губ.
«Я люблю тебя».
Она была просто не в состоянии их произнести.
Он должен произнести эти слова первым. Но Лии очень хотелось их сказать. Ибо это была правда.
Она не просто желала его, хотела его, нуждалась в нем. Она любила его. Истинно и глубоко. Наверное, она всегда любила его. И всегда будет любить.
«До тех пор, пока нас не разлучит смерть», – подумала она без малейшей иронии.
– О чем ты думаешь? – спросил Марко, склонившись над ней, он словно почувствовал ее смятение.
– Так трудно поверить в то, что мы скоро умрем.
Как только она произнесла эти слова, весь ужас действительности навалился на нее своей страшной тяжестью. На глаза мгновенно навернулись горячие слезы.
Он ничего не ответил, только молча погладил ее по лицу. Лия старалась не сломаться.
– Неужели нет никакого выхода? – в отчаянии спросила она, вытирая слезы, катившиеся по щекам. Вдруг она оцепенела, заслышав за дверью шаги.
– Кто-то идет, – прошептал Марко и застегнулся.
Едва Лия успела натянуть одежду и Марко помог ей встать на ноги, как послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа.
Лия ощутила дурноту, однако несколько раз глубоко вздохнула, стараясь остаться сильной. Она не хотела умирать смертью труса, ползая на коленях и вымаливая пощаду. Виктор Кэвал не сумеет лишить ее чувства собственного достоинства.
Однако тело отказывалось повиноваться ее воле: Лию сотрясала сильнейшая дрожь, душу охватила паника.
Словно почувствовав ее слабость, Марко обнял Лию за плечи и прошептал:
