– И ты влез в это? – Пупсик прикончил вторую бутылку йогурта, голос у него стал насмешливый и довольный. – Рыцарь на белом жеребце, блин… или сам белый жеребец.
– Да я и думать забыл. – Павел сердито посмотрел в темноту, где Пупсик предавался гастрономическим радостям с третьей бутылкой черничного йогурта. – У меня в тот день на работе запара была: меняли пропуска охране, архивировали записи с камер наблюдения – за неделю, вспомнил я о просьбе Джамили через три дня. И позвонил одному знакомому в Контору, попросил проверить, не всплывала ли где такая гражданка. И в прямом смысле слова тоже.
– А через день тебя похитили. – Андрей понял, что вот он, долгожданный свет. – Кому ты звонил в Конторе?
– Не поверишь. – Павел вздохнул. – Ахиллесу. Я его знаю лет десять, когда мы новичками были, столько всего вместе прошли, а тут…
– Погоди выводы делать. – Андрей знал, как болит предательство тех, в ком был уверен. – Его могли прослушивать, так что необязательно тебя Ахиллес сдал.
– Не знаю. В то утро я собирался в офис, варил кофе, прикидывал, что сделаю в первую очередь – ты же на полигон уехал. Звонит Джамиля, просит выйти на улицу, мол, у неё для меня есть ещё информация. Я предлагаю – поднимайся ко мне, она говорит – нет, выйди, недосуг мне, тороплюсь, мол. Ну, я обулся и вышел. Очнулся уже в подвале, и там был Строганов. – Павел невесело усмехнулся. – Я ведь отлично знал, что он будет делать шаг за шагом. Я узнал его сразу. Он понял, чего я жду, а потому решил меня удивить. Он давно экспериментировал с составом психотропов, всё хотел создать идеальную сыворотку правды, ну и принялся колоть свои коктейли, один раз мне сердце запускать пришлось. Я сразу вспомнил, как строить стену – и построил, с его бодягой в крови это оказалось очень легко, тут Старик прав.
– И ты не помнишь, о чём тебя спрашивали?
– Понимаешь, когда ты строишь стену, то остаёшься за ней, пока в крови остаётся препарат. – Павел вспомнил полюс под ногами и как он пытался удержаться и не упасть в космос, который был пугающе близок, и поёжился. – А когда лекарства выводятся, за стеной остаётся та часть, которую ты хотел спрятать. Мне нужно было, чтобы никто не узнал, кто меня навёл на эту информацию с пропавшей девушкой, потому что Джамилю убили бы сразу. Как только я понял, о чём меня спрашивают, я сразу нырнул за стену, а они этого не просекли.
– Они? – Пупсик вскинулся. – Значит, есть второй, так я и знал.
– Есть. – Павел кивнул. – Есть второй, и мы знаем, что он тоже наш, конторский, из бывших. Не запятнал себя ничем, просто вышел в отставку и потерялся на годы, никто не знал, где он, пока он здесь не всплыл. Его зовут Густав, а как в миру – не знаю, досье закрыто. Это Строганов был открыт всем ветрам, потому что на него объявили охоту, а Густав честь честью служил Конторе, его досье засекречено. Всплыл он только сейчас, в связи с торговлей людьми. И это очень маленькая часть целого. Они спрашивали, кто навёл меня на информацию о девушке, кто ещё, кроме Ахиллеса, о ней знает. Понимаешь, в этом была их ошибка, ведь не похить они меня, я бы думать забыл – ну, пропала какая-то девка, да что мне за печаль! А они уже тем прокололись, что из-за такой малости умыкнули меня, пытали.
– Нет, Паша, ты не прав. – Пупсик заговорил из темноты. – Дело-то очень тонкое, утечка информации приравнивается к большим убыткам. Им нужно пресекать все утечки и точно знать, откуда они исходят.
– Может, и так, но со мной они добились прямо противоположного эффекта.
– Ты просто стёр себе память. – Андрей нервно засмеялся. – Да, брат, силён! Считаные люди освоили эту методику со стеной. Я лично думал, что это сродни аутотренингу, не стоит время тратить.
– Я освоил. – Павел подумал о Ровене – что она скажет ему завтра? Не стоило вот так, в лоб. Ещё решит, что он давит на неё, и тогда она для него утрачена навсегда. – Я освоил, а кто ещё – не знаю. Я вот о чём думаю, ребята. Не может ли быть так, что всей этой международной торговлей человеческим материалом рулит наша Контора? Не их ли это проект?
Молчание было ему ответом, и ещё яростней запели сверчки. И хотя Павел знал, что они не поют, а стучат крыльями, и то только самцы – звук, помноженный на многотысячных любителей постучать крыльями в ночи, получался невероятный.
– Если это Контора, тогда нам всем конец. – Андрей подумал о Лене. Он вообще ничего не успел, даже что-то решить, хотя что там решать, время бы показало, это Павлу нужно всё и сразу, а он готов был ждать. – Вот чёрт… ведь уберут не только нас с тобой, Паш.
Они это знали точно. Убьют всех – Нику, и Лёху, и Стефанию Романовну. Убьют Лену и Ровену с Тимофеем, Семёныча и Ларису, Матвеевых и Панфиловых, и девчонок из той квартиры на Космической – тоже убьют. А детей никто не найдёт – ни маленькую Стефку, ни Юрика, ни панфиловских близнецов, не говоря уже о новорождённых. Дело обставят как взрыв газа или другой несчастный случай, если это Контора, то шансов у них нет. А по всему получается, что именно Контора рулит человеческим трафиком.
– Строганова ты как вычислил? – Павел смотрит в темноту, где сидит Пупсик. – Лихо ты его… это же волк матёрый, а ты снял его, как мишень в тире.
– Он и был мишенью. – Пупсик тихо засмеялся. – Этот парень считал себя настолько крутым, что даже помыслить не мог, что кто-то может его выследить. Он несколько раз таскался за тобой, вот я его и срисовал. У меня привычка прятаться гораздо более давняя, чем у него.
– Он за мной следил? Как же он нашёл меня?
– Я думаю, он проследил за перемещениями вашей компании и обнаружил дом твоей Ровены. Вы же все слетелись в её дом, не надо семи пядей во лбу быть, чтобы понять, что к чему. А дальше дело техники – выявить, кто рядом с тобой. Он и за вашими дамами бестолковыми у дома, где девок держали, тоже следил, никому не доверил, сам всё делал. Думал, наверное, что достанет всех, как только захочет – и достал бы.
– Почему он не попытался Герасимову отбить?
– Паш, ну что она тебе могла рассказать? Знала она, скорее всего, немного. Может, он и сам хотел в утиль её отправить, как того парня со смешной службой безопасности в кармане, который обеспечивал его дуболомами. Тот тоже знал немного, но всё ж мешал, потому что засветился. – Пупсик хмыкнул. – Строганов ведь мог вашу охрану в два счёта перебить – около больницы, а он простым трюком отогнал их и девку умыкнул. Решил по-тихому.
– Я его не заметил. – Павел посмотрел на Андрея. – И ты тоже!
– Не заметил.
– Вы и меня не заметили, два остолопа. – Пупсик засмеялся. – Теряете хватку, ребята, разжирели от спокойной жизни. Я его у вас на хвосте срисовал и «вёл», а попутно наводил справки – кто такой, с кем трётся, и то, что я узнал, мне не понравилось. Как и его напарник. И я решил, что мёртвый палач всегда лучше живого. О присутствующих молчу.
