Джессика Соренсен - Одиночество Калли и Кайдена

– Более чем. – Калли кивает, рисуя мизинчиком линии у меня на животе.

– Калли, мне нужно кое-что тебе сказать. – Я закрываю глаза и прижимаю подбородок к ее голове.

– Что не так? – Она приподнимает голову и смотрит на меня. – Я… Я… сделала что-то неправильно?

– Нет, дело не в тебе, а во мне. – Я прикасаюсь кончиком пальца к ее нижней губе. – Ты кое-чего обо мне не знаешь, и, думаю, нужно тебе рассказать.

– Ты заставляешь меня нервничать. – Калли садится, и мой взгляд падает на ее тело, такое хрупкое, как и ее сердце.

– Прости. – Я сдаю назад, потому что меня обуревает чувство стыда.

– Кайден, ты можешь рассказать мне все. – Калли хмурится. – Осуждения не будет.

– Знаю, – честно говорю я и по-хозяйски беру ее за талию, приподнимаю и усаживаю на себя, так что ее ноги оказываются по бокам от моих бедер. – Мы поговорим об этом, но немного позже.

Облизав губы, я кладу ладонь ей на затылок и подвожу ее рот к своему, а другой рукой глажу ее живот, берусь за грудь, потому что хочу вернуться и прожить снова тот единственный в моей жизни момент покоя и гармонии.

– Думаю, мне надо заглянуть в дом, – говорю я, читая седьмую эсэмэску от мамы. – Иначе она придет сюда и увидит все это.

– Что увидит? – невинно спрашивает Кайден, переворачивает меня и оказывается сверху.

Он хватает губами сосок, а потом начинает водить вокруг него кончиком языка. Я ахаю, в бедрах возникает сладкая боль от желания снова ощутить его внутри себя.

– Ты добиваешься, чтобы нас застукали?

– И что? – Кайден отстраняется от меня с улыбкой, но щека у него красная и опухшая.

– Я не шучу. – Я делаю строгое лицо. – Она придет сюда со своим ключом и откроет дверь.

– Ладно, ты победила. – Он смеется, все равно не до конца веря мне, однако освобождает меня из объятий. – Я тебя отпущу, но мы вернемся к тому, на чем остановились, как только ты уладишь все дела со своей матерью.

Тихо посмеиваясь, я заворачиваюсь в простыню и лезу в сумку за одеждой. Я немного стесняюсь даже после того, что мы сделали. Мне удается одеться, не снимая простыни. Кайден не задает вопросов по этому поводу, встает и надевает джинсы и рубашку.

Я выглядываю в окно – небо темное. Все кажется совершенным, нетронутым, как будто я держу нить жизни в своих руках.

– Уже поздно?

– Полвосьмого. – Кайден смотрит на часы у себя на руке.

– Неудивительно, что она сходит с ума. Я пропустила ужин.

– И что теперь нас ждет? – Кайден сцепляет свои пальцы с моими, и я открываю дверь.

– Она задаст тебе тысячу вопросов и будет очень весела. – Я веду его за собой вниз по лестнице.

– А что скажет отец?

– Наверное, будет без умолку болтать о футболе.

В кармане дребезжит мобильник, я останавливаюсь на нижней ступеньке, чтобы прочесть сообщение.

– Снова от мамы? – интересуется Кайден, а я качаю головой.

Сет: Привет, дорогая. Как дела? Надеюсь, хорошо. Тебе приготовили какое-нибудь изысканное угощение?

Я: Может быть… Но о каком угощении ты говоришь?

Сет: ОБМ!!! Получилось? У меня было такое очень странное чувство, что с тобой это произошло.

Я: Что произошло?

Сет: Сама знаешь.

– Это от Сета. – Я бросаю взгляд на Кайдена, он посмеивается надо мной – в уголках глаз собрались морщинки.

– Вы обсуждаете меня? – Кайден наклоняется, чтобы лучше видеть экран, но я закрываю его ладонью.

– Нет. – Я закусываю губу и чувствую, что заливаюсь краской.

– Обо мне, обо мне, – гордо заявляет Кайден. – Даже после того, что было, я все равно способен заставить тебя покраснеть. Боже, как я хорош.

– Я не покраснела. – Я опускаю голову, чтобы волосы закрыли лицо.

– Покраснела. – Кайден подцепляет пальцем мой подбородок и поднимает мою голову. – И я рад.

Он легонько чмокает меня в губы, и я чувствую этот поцелуй всем телом, до самых кончиков пальцев. Иду дальше, улыбаясь, и вдруг замечаю какую-то машину на дорожке у дома.

– Это чья машина?

– Точно не могу сказать. – Кайден прослеживает направление моего взгляда и пожимает плечами.

В легком смятении я открываю заднюю дверь дома и через секунду буквально столбенею – из меня уходит все: дыхание, сердцебиение, поцелуи, моменты счастья. Перед глазами встают темные пятна. За столом, пожирая пирог прямо из жестяной банки, сидит мой брат Джексон, а напротив него – Калеб Миллер, его лучший друг. Калеб листает журнал, у него жидкие, очень длинные черные волосы – отросли так, будто он не стригся много лет. Вот он поднимает взгляд от страницы, и я инстинктивно опускаю глаза в пол.

– А, это не маленькая ли мисс Калли так выросла? – говорит Калеб.

Я смотрю на лежащий перед ним на столе карандаш и представляю себе, как было бы здорово воткнуть эту штуку ему в глаз, а потом еще и еще раз, чтобы причинить как можно больше боли.

– Мама решила, что ты сбежала, – говорит Джексон и слизывает с вилки взбитые сливки. – Она отправила тебе тысячу сообщений.

– Вот и хорошо, – огрызаюсь я. Всегда ненавидела брата за то, что он повсюду таскает с собой эту ослиную задницу – Калеба. Конечно, Джейсон ничего не знал, но я не в состоянии это учитывать. – Можешь ей сказать, что мы пришли и со мной все в порядке, чтобы она перестала эсэмэсить?

– Нет, – отвечает Джексон. – Я тебе не посыльный. Она в соседней комнате. Пойди и скажи ей сама.

– А почему ты вообще здесь? – спрашиваю я, а Кайден поглаживает мне запястье большим пальцем.

Я смотрю на него. Я совсем забыла, что он здесь. Кайден качает головой, и в его зеленых глазах я вижу нечто такое, что мне не нравится. Он все видит, все чувствует – все, что скрыто глубоко внутри меня, под кожей.

Калеб встает из-за стола и идет через кухню. Движения у него неторопливые, будто ничто в этом мире его не заботит.

– Ну и как футбол в колледже? – спрашивает он Кайдена. – Я слышал, на этом уровне тренировки более напряженные.

– Неплохо. – Кайден продолжает смотреть на меня. – Просто надо быть достаточно крепким.

– Ага, у тебя вид очень крепкого парня. – Калеб глядит на воспаленную щеку Кайдена с садистским выражением на лице и открывает буфет. – Неплохой фингал, между прочим.

– Это не тебя ли выгнали из колледжа за торговлю травкой в кампусе? – Кайден одаривает его тяжелым, холодным взглядом и сжимает кулаки.