стоявшему посередине кабинета.
‒ Прошла курсы и уже оформилась, но не знаю, где моё рабочее место.
‒ Я сейчас закончу и помогу тебе. Будешь сидеть с девочками в отделе продаж. Если нет работы по твоему профилю, выполняй поручения начальника отдела. Там сложностей никаких, ‒ быстро проговорил Борис, сосредоточенно набирая текст.
‒ Понятно, ‒ ответила Анна, чувствуя себя неловко в этом шикарном кабинете. Ноздри щекотали запахи мужского одеколона и кофе, а повисшую тишину нарушало тиканье настенных часов.
Борис закончил с документом, вызвал секретаршу Яну и поручил проводить Анну до отдела продаж. Он представлял собой помещение размером со спортзал, разделённое на мини-секции с отдельными столами и компьютерами, в каждой из которых сидел менеджер. Проворная Яночка показала, как обращаться с компьютерной техникой и пользоваться внутренним телефоном. Анна несмело опустилась в кресло, с интересом наблюдая за работой опытных коллег. Уже через час её вызвал к себе Михаил Александрович. Анюта тотчас направилась к нему в кабинет.
‒ Анна Александровна, добрый день, проходите. Как вы? Освоились? ‒ Михаил по-дружески поздоровался и жестом указал ей на стул.
Анна прошла за большой стол. В не менее роскошном, чем у Бориса кабинете пахло мебельной кожей, деревом и натуральным кофе.
‒ Да, спасибо вам большое за возможность работать. Я и не мечтала, ‒ она восхищенно вздохнула.
В кабинет отца зашла Берта Михайловна. Она сухо поздоровалась и села напротив Анны.
‒ Анна Александровна, в Красноярск приезжают наши партнеры по бизнесу из Швеции. Они изъявили желание посмотреть объект, в котором будет размещено оборудование, произведённое на их предприятии. Да и наше недавнее сотрудничество потребовало встречи. В России они в первый раз, ‒ продолжил Михаил.
‒ Отлично, вы хотите, чтобы я была переводчиком?
‒ Да. Я владею немецким, но английским, на котором мы будем вести переговоры, очень плохо, к сожалению, ‒ объяснил он.
‒ Хорошо. Когда они прилетают? Что требуется от меня? ‒ оживилась Анна.
‒ Через два дня. Мне нужно ваше полное сопровождение начиная от аэропорта и заканчивая подписанием документов. На объект тоже будем выезжать, ‒ ответил Михаил.
Берта, наблюдающая их беседу, сидела с чопорным деловитым видом. «Фрау Меркель и есть!».
Анну удивляло её предвзятое отношение к ней, милой, неуверенной в себе, бесконфликтной, вежливой девушке. Берта дождалась окончания реплики отца и произнесла:
‒ Только будьте добры одеться подобающе! И не являйтесь на работу в тапочках! ‒ она окинула взглядом поникшую Анну. ‒ Вы ‒ сотрудник солидной строительной организации, а не...
‒ Берта, прекрати, ‒ вступился Михаил. ‒ Анечка, одевайтесь так, как вам удобно, у нас нет дресс-кода, ‒ он примирительно улыбнулся Анне.
‒ Папа, работа с иностранными гостями подразумевает соответствующий стиль, что бы ты ни говорил! ‒ яростно парировала Берта.
‒ Хорошо, Берта Михайловна, как скажете. Что мне нужно купить из одежды, чтобы соответствовать требованиям вашей организации и больше не выслушивать всё это? ‒ Анна задыхалась от унижения.
Берта удивилась, что та вместо оправданий или ответного хамства спрашивает её совета.
‒ Ну, хотя бы последуйте моему примеру! Посмотрите, как на работу прихожу я! ‒ ответила она, дёрнув за полы серого скучного пиджака.
‒ Анна, вы молодая женщина. И вам не нужно одеваться, как Берта, метнув суровый взгляд на дочь, вмешался Михаил. ‒ Если хотите знать моё мнение, вы одеты подобающе. Я не приемлю вульгарных нарядов, кроссовок, пляжной одежды, в остальном определенных требований к внешнему виду нет.
Анна облегченно вздохнула и направилась к своему рабочему месту. Она ощущала готовность к переменам. Работа была для неё ступенькой неожиданно случившегося карьерного роста, к которому она ранее не стремилась. Аня понимала, что строить новое в себе можно, только избавившись от балласта, и вырасти она сможет, лишь испытав боль. Вырасти как личность, как профессионал, не познав трудностей и разочарования в людях, невозможно. Только что считать ненужным? Чуткость? Или неуверенность? Доброту, отзывчивость, отходчивость? Чем из своих особенных человеческих качеств придётся пожертвовать?
Анна со всеми старательностью и готовностью подошла к поручению Михаила. Она предложила ему план развлечений иностранных гостей: показать красноярские «Столбы», музеи, погулять по Театральной площади. Михаил с радостью принял её предложение. Анна договорилась о персональной экскурсии для гостей в нескольких музеях города. Им точно не пришлось бы скучать!
За день до приезда шведских партнеров Анюта захотела поделиться своими переживаниями с Наташей. Она знала Михаила, Берту, могла дать ценный совет, касающийся тонкостей общения с золовкой.
Анна поехала к ней вечером своего второго рабочего дня. Наташа предложила пройтись по проспекту до уютного ресторанчика. Они разместились возле большого панорамного окна, украшенного мозаикой.
‒ Обожаю это окно! Мозаику рисовали вручную. Ань, смотри какая красота!
Аня опустила в пол заплаканные глаза. Увидев это, Наташа воскликнула:
‒ Анечка, дорогая, что случилось?
Накопленное напряжение, смешанное с обидой и гиперответственностью, наконец, вышло наружу. Наташа протянула Анюте платок, терпеливо ожидая, когда подруга успокоится.
‒ Теперь рассказывай, ‒ предложила она.
Официант принёс травяной чай и заказанную Анной пиццу. Аня поделилась с Натальей переживаниями относительно приёма шведов, разговором с Михаилом и Бертой, своими комплексами, страхами и отсутствием красивых туфель. Наташа слушала с едва скрываемой улыбкой, а потом рассмеялась.
‒ Она давала тебе указания, но ты не послала её подальше, а попросила совета? Ань, я не понимаю: ты же в любящей семье росла, в кого ты такая? ‒ недоумевала Наташа, но Анна твердила своё, выясняя, в чем ей надо измениться.
‒ Тебе надо измениться, ты права, ‒ резюмировала Наташа, мешая ложечкой чай. ‒ Тебе нужно научиться уважать и любить себя!
‒ Наташ, я серьезно...
‒ И я серьёзно! Почему ты настолько не любишь себя, что позволяешь постороннему человеку управлять тобой? Я согласна, есть конструктивная критика, созидающая, но к Берте это не относится. Папа Миша ‒ да, он прекрасный человек, он никогда не обидел бы тебя.
‒ То есть ты вправду считаешь, что мне не нужны новые туфли, можно оставить всё как есть? ‒ недоумевала Анна.
‒ Нужны! И туфли, и гардероб. Только это не подразумевает потерю личности. Вещи должны быть продолжением тебя, а не сущностью. Вот это, ‒ Наташа жестом указала на ароматную пиццу, ‒ куда больше разрушает тебя, чем твоя, как ты говоришь, мягкотелость и открытость. Прекрати издеваться над своим телом.
‒ Наташ, я пью гормоны, аппетит от них зверский. Я не говорила тебе... Марина ‒ дочь Юргиса, а я
