— Понятия не имею, — ответила я и с опозданием сообразила, что получилось довольно резко. Энни, кажется, обиделась.
— Ты уж извини, Скайлер, что беспокою, но…
Ну вот, вляпалась-таки!
С тех пор как Натан стал встречаться с Энни, я изо всех сил старалась вести себя как можно любезнее с обеими сестрами. Меньше всего мне хотелось окунуть сынулю в пекло конфронтации между матерью и семьей его подружки.
Так что теперь пришлось поспешно добавить:
— Ой, да что ты, Энни, какое беспокойство! Совсем никакого беспокойства! Скорее всего, не о чем тревожиться, но как только Труди появится, с радостью попрошу ее тебе позвонить!
После чего пересказала Энни текст записки Труди и сообщила адрес дома на Саратоге, как до этого Дереку.
Когда я закончила, голос Энни потеплел:
— Спасибо за помощь, Скайлер. Сейчас съезжу и посмотрю, нет ли ее…
Я хотела сказать, что Дерек уже там побывал, но Энни повесила трубку, — видимо, так разволновалась, что, по примеру зятя, решила не прощаться.
К шести часам вечера в офисе, кроме меня, никого не осталось, и я уже потеряла счет звонкам Дерека и Энни. С течением времени их голоса становились все напряженнее, а вопросы — все тревожнее. В последний раз Дерек простонал:
— Как ты думаешь, может, позвонить в полицию?
Страх Дерека и Энни передался и мне. Я даже подумала: "Боже, неужели с Труди правда случилось что-то ужасное?" И первое, что почувствовала при этой мысли, — прилив счастья. Ну а второе, разумеется, груз вины. Да как же я могла хотя бы на миг порадоваться такому?
Около половины седьмого, когда я закрывала офис, Дерек снова позвонил и сказал, что они с Энни все-таки обратились в полицию.
— Искать Труди начнут не раньше чем через сорок восемь часов после ее исчезновения, но уже начали неофициально искать ее машину.
У Труди была ярко-желтая "мазда".
— Машину наверняка будет нетрудно найти, — заметила я.
Я всего лишь пыталась его утешить, но, как выяснилось, была абсолютно права. Машина нашлась на следующее утро, и обнаружил ее не кто иной, как ваша покорная слуга.
Эх, хотела бы я сказать, что тревога за судьбу Труди не давала мне уснуть всю ночь, а наутро, едва разлепив глаза, я сразу же подумала о ней, — но это было бы враньем. Спала я как младенец, а первой мыслью, посетившей спозаранок, было: "Найдется ли у меня пара колготок без затяжек? Если нет, придется бежать в магазин, причем успеть до встречи с Коноверами, то есть до десяти".
Одной этой мысли хватило, чтобы катапультировать меня из постели. Лихорадочно шаря в корзине с неглаженым бельем, в которой обитают мои колготки, я нашла-таки пару с едва заметной дорожкой на заднице, а про Труди вспомнила лишь мимоходом: интересно, мол, объявилась красотка или нет?
В общем, что-то в этом роде.
Затем я приняла душ, оделась, проглотила свой традиционный питательный завтрак — стакан колы со льдом и несколько горстей овсяных хлопьев, — а о Труди и думать забыла.
В свою защиту хотела бы заметить: я и мысли не допускала, что Труди исчезла на веки вечные. А уж если совсем начистоту, такая возможность казалась слишком прекрасной, чтобы быть правдой, — потому и виделась мне немыслимой.
Словом, единственное, что меня беспокоило в связи с Труди, — это не продала ли она дом на Саратоге и не окажется ли моя встреча с четой Коновер пустой тратой времени.
Разумеется, по заведенному правилу, заключив контракт, вы тут же заносите информацию в компьютер, помечая, что объект "снят с продажи". А поскольку наш офисный компьютер подключен к сети, соединяющей все остальные агентства недвижимости, другие риэлторы всегда в курсе, продан дом или нет. Не говоря обо всем прочем, этого требует элементарная вежливость — негоже заставлять коллег терять время впустую.
Однако вежливость меньше всего заботила Труди. Для нее в порядке вещей было никогда и ничего не заносить в наш офисный компьютер. Я так и не сумела понять, почему Труди столь упорно откладывала выполнение сей "каторжной" работы: то ли считала это ниже своего достоинства, то ли предпочитала до последнего не раскрывать свои карты.
Так или иначе, я знала, что проверять компьютер без толку, потому и решила этого не делать. Более того, даже не заглянула на работу, а прямиком покатила к дому на Саратоге.
Встречу я назначила на десять утра, но предполагала, что Карл и Бекки Коновер опоздают. Как я уже говорила, чете Коновер я подыскивала жилье уже около двух месяцев, и опаздывали они куда чаще, нежели приходили вовремя. Я даже захватила с собой свежий детективчик Барбары Маккафферти[1]. Она пишет так, что обхохочешься, и уж коли мне предстояло провести энное количество времени в ожидании клиентов, то лучше провести его весело.
Помнится, поначалу я думала, что Коноверы постоянно опаздывают из-за того, что чересчур невнимательны и рассеянны. Теперь же, по прошествии времени, я понимаю, что причина иная: они чересчур внимательны. Друг к другу.
Карл и Бекки помыслить не смеют, чтоб друг друга поторопить. Ни боже мой! Даже если опаздывают на деловую встречу.
Когда я показывала им дом в первый раз, Бекки обмолвилась, что они с Карлом женаты всего три месяца и для обоих это второй брак. Сие вызвало у меня интерес — принимая во внимание мое нынешнее положение.
Мы с Матиасом Кроссом — это тот самый мужчина моей жизни, который на год моложе меня, помните? — встречаемся уже больше девяти месяцев, и в последнее время он начал произносить те особые три слова, которые означают, что отношения приняли серьезный оборот. Вот-вот, вы правильно угадали, он то и дело твердит: "Давай жить вместе!"
Поверьте, мне потребовалось немало времени, чтобы произнести три других особых слова, но в конце концов я призналась ему в своих чувствах. Теперь я уже не сомневаюсь, что люблю Матиаса. Как и в том, что он меня любит. Но позвольте, разве любовь — это повод для того, чтобы отбросить к чертям осторожность и поселиться под одной крышей?
Впрочем, не могу сказать, чтобы Коноверы были ходячей рекламой института брака. Очевидно, они пришли к выводу, что единственный способ уберечься от развода — это избегать споров. А воздерживаться от споров можно, только никогда не предъявляя друг другу требований и никогда — ни-ког-да! — не высказывая определенного мнения ни по какому вопросу.
За все время, пока я с ними общалась, мне стоило немалых усилий выудить у Бекки или Карла признание, что денек выдался погожий, — не говоря уже о том, нравится или нет им конкретный дом.
Конечно, им обоим было что терять. Бекки поведала, что у них с Карлом по трое детей от предыдущих браков. В сумме, значит, шестеро. И все — моложе тринадцати лет.
