– Как кто такая? Мы с тобой черт знает сколько времени знакомы, а ты спрашиваешь, кто я такая. Саша, ну что ты держишься за сердце?
– Оно любви просит.
– Оно у тебя вообще больное?
– Когда трахаться долго не дают.
Я смотрела на бледнеющего Черепа и не испытывала ни капли сострадания или сочувствия. Я поняла, что у него пошаливает сердце, и эта была поистине потрясающая новость. Больное сердце мне поможет. Оно просто не может мне не помочь. Оно болит, потому что ему совсем недолго осталось биться. Я ненавижу это сердце потому, что оно слишком черствое.
Череп убрал руку от груди. Он не хотел показывать, что сейчас очень слаб, но на его лице выступил сильный пот. Он постарался изобразить что-то наподобие улыбки, и я видела, с каким трудом она ему далась.
– Пойдем в кровать.
– Наконец-то.
Череп встал со стула и, изрядно пошатываясь, пошел в спальню.
– У меня еще такого никогда не было. Баба совершенно голая и в парандже. Круто. Это по-американски.
– Ложись. Я сделаю тебе легкий массаж.
Череп еще раз посмотрел на мои рубцы и пробормотал пьяным голосом:
– И чего ты такая рубцовая?
– Какая есть.
– Садомазо.
При этих словах лицо Черепа посерело. Я поняла, что ему осталось совсем немного.
– Джулия.
– Что?
– По-моему, я перебрал. Может, «скорую»?
– Дорогой, какую «скорую»? У нас с тобой все только начинается.
Взяв его за руку, я ощутила, какая она ледяная.
– Дорогой, не сачкуй. Ты обещал мне интимный праздник.
– Что-то меня прихватило. Череп закрыл глаза и застонал:
– Джулия…
Я скинула шляпку с вуалью и села рядом с ним:
– Саша… Ты по мне скучал?
– Ты кто?
– Ника.
Несмотря на сильную сердечную боль, Череп тут же открыл глаза и безумно посмотрел на меня:
– А где Джулия?
– В Америке.
– Уже улетела?
– Упорхнула в форточку, – в который раз улыбнулась я.
– Как, уже?..
– Ты по мне скучал?
– Откуда ты взялась?
– С того света. Ты же отдал меня на растерзание. Считай, что меня растерзали.
– Вызови «скорую». Мне плохо. – При этом Череп застонал, откинулся назад и тяжело задышал: – Мать твою, вызови «скорую». Я сейчас сдохну.
– Вызову, если ты мне скажешь, с твоей ли подачи убили Руслана.
– Я не знаю.
– Тогда умирай.
– Я не знаю. Позвони в «скорую».
– Как хочешь. Если ты скажешь правду, я сразу беру в руки телефон и выполняю твою просьбу.
– Руслана нужно было убрать. Другого выхода не было.
– Зачем?
– Затем, что он слишком много знал и на этом играл. Тебе это не дано понять. Это наши дела. Вызови «скорую», черт тебя побери.
Больше Череп не смог сказать ни слова. Когда он застонал сильнее, я накрыла его лицо подушкой и со всей силы навалилась. Череп захрипел, задергал ногами и стал дергаться. Я надавила еще сильнее. Хотя… Мне не пришлось долго ждать. Он быстро затих. Он погиб не от удушья, а оттого, что у него остановилось сердце. А я просто ускорила этот процесс. Когда я убрала подушку от лица Черепа, я почувствовала, как у меня поплыло перед глазами. Лицо Черепа было синим. Никакой крови, никаких криков. Все оказалось намного проще, чем я думала. Все.
Взяв его ледяную руку, я на всякий случай потрогала пульс и улыбнулась. Пульса не было. Я никогда не любила Руслана, но я за него отомстила. Руслана не вернешь, но и Черепа больше нет. Спешно надев пиджак, застегнув на нем пуговицы, я тут же надела свою короткую юбку и поправила шляпу. Затем постаралась унять дрожь в голосе и произнесла вслух:
– Спокойно. Только спокойно. Я его не убивала. Он сам обдолбался. Получился передоз. Интересно, какую причину смерти ему поставят: сердечная недостаточность, передозировка или удушение? Скорее всего, удушение отпадает. Остается сердечная недостаточность или передоз.
Еще раз посмотрев на обнаженного, какого-то скрюченного, посиневшего Черепа, я со всей силы прикусила губу и пробурчала:
– Это не я. Ты сам выпросил. Ты сам так хотел… Ты меня довел…
Мне даже не верилось, что еще совсем недавно Череп был живым. Мне в это не верилось. Отвернувшись, я начала быстро одеваться, потом намочила полотенце и начала вытирать все, к чему прикасалась. Все должно выглядеть очень правдоподобно. Ничего страшного, что люди Черепа знают о том, что их шеф хотел провести время с одной американкой, и даже о том, что он повез ее в одну из своих квартир, отпустив своих молодчиков. В крови Черепа найдут большое количество наркотиков. На столе стоит почти выпитая бутылка виски, а на полу слегка просыпался героин. Именно героин, хотя Черепу я представила его как кокаин. От героина получить передоз намного проще, чем от кокаина. Все эти вещи между собой практически несовместимы и ведут к неминуемой гибели. Поэтому я здесь действительно ни при чем. Зрелый мужчина в возрасте, у которого шалит сердце, должен знать свою дозу и хоть изредка себя контролировать.
Вернувшись в машину к своим охранникам, я подумала, что я гораздо больше актриса, чем думала. У меня не было ни слез, ни дрожи в голосе. Мои охранники ничего не заметили. Единственное – в глазах Рика появилось подобие ревности.
– Заезжаем в гостиницу, берем вещи и вылетаем в Сочи.
– Так быстро? Мы же должны пробыть в Москве несколько дней.
– Я хочу отдохнуть несколько дней на море.
Одна из записей в дневнике
Дорогой дневник! Сегодня не стало человека, который принес мне столько горя. Знаешь, и это оказалось совсем не сложно. Я в очередной раз поняла, что если ты очень сильно чего-то захочешь, то у тебя это обязательно получится. Уже по приезде в Москву я подумала, что уж лучше мне было бы сюда не приезжать. Я ощутила ситуацию, когда весь мир настроен против тебя. Я вдруг поняла, что в этом городе я чужая. Я встретилась со своими бывшими соседями, но увидела в их глазах столько презрения, которого я совсем не ожидала увидеть. А потом эта встреча с Черепом… На душе столько грязи и одновременно – облегчение.
А еще я подумала о том, что совершенно случайно попала в криминальный мир и мне там совсем не понравилось. И, вспомнив свою прежнюю жизнь, когда я жила каждый день в напряжении, я почувствовала, как меня облило холодным потом. Жизнь в постоянном страхе осталась в прошлом, и я не увидела в ней ничего хорошего. И когда с Русланом жила, и когда с Черепом против своей воли. Да и Руслан сам так жил. Когда он куда-нибудь уходил, он, по-моему, до последнего не верил в то, что вернется. Я всегда слышала, о чем Руслан по телефону говорил, и зачастую его разговоры были о том, что он недосчитался своих друзей: одного подстрелили, другого подорвали, третьего нашли в реке с гирями на ногах. И так постоянно. Только после смерти Руслана я поняла, что риск и опасность не по мне.
