её вызвала. Что она могла сказать ей?
– Анна Александровна, Колосовские сейчас в таком состоянии, что говорить с ними очень сложно. Михаил Александрович в больнице: врач строго запретил подходить к нему, у него предынсультное состояние, а Берта дежурит в больнице у брата круглыми сутками...
– Да, я знаю об этом... И понимаю вас. Что вы хотели узнать? – Анна и сама была чуть живая от волнения и переживаний за Бориса.
– Скажите, у Бориса была любовница? Друзья, враги? Кроме вашего мужа, он общался с кем-нибудь близко?
– Да, он последний год имел отношения с Ирэной Миллер. Она русская немка, с ним познакомилась в Германии, сначала она приезжала наездами, где-то с полгода, а потом стала надолго оставаться у Бори здесь, в Красноярске. – Анна сухим, безжизненным голосом выдавливала из себя эту информацию.
– Хорошо, чем она занимается? Вы общались? Он собирался жениться на ней?
– Она дизайнер, у неё прекрасный вкус, есть капитал от родителей. Она купила 1% акций холдинга. Насчёт жениться... – Анна не смотрела в глаза Валентине. – Я не знаю, мы не дружили...
– Анна... Анна Александровна, я не исключаю личные мотивы преступления. Для меня подозреваемые – все и каждый. Если вам известно что-то, не молчите! Я все равно это выясню! – Валентина пристально смотрела на Анну.
– Хорошо, я покажу вам кое-что... – Анюта достала телефон и включила Лисицыной последнее голосовое сообщение Бориса, для неё... – слезы застилали глаза, руки дрожали.
– Давно вы его любовница? – Валентина нахмурилась.
– Нет, что вы! У нас не было отношений. Он объяснился со мной в воскресенье, когда помог доехать до дома из Манского. Я проколола колесо...
– Он вёз вас на машине? – Лисицына сверлила Анну глазами.
– Нет, на мотоцикле... – она с болью посмотрела на Валентину, – я люблю его... Давно, понимаете? Я не могла ему навредить!
– Скажите, а Ирине он успел сказать о вас? – Анна вспомнила о сообщении Бориса и тоже показала его Лисицыной.
– Сказал сразу же. В понедельник.
Валентина встала и судорожно зашагала по кабинету, теребя карандаш. Она отпустила Анну и подошла к телефону:
– Надо проверить некую Ирэну Миллер, сделайте распечатку, кому она звонила начиная с понедельника! Да, и входящие звонки. Если прошу, значит, надо! – рявкнула она в телефонную трубку.
«Убийство из ревности...» – нет, тогда бы она убила Анну. Это просто абсурд – убивать любимого!
Наутро Валентина приехала в больницу к Борису. Он по-прежнему был в состоянии искусственной комы, и за него «дышал» аппарат. Плачущая Берта вышла к следователю в коридор. За ней выскочила стройная высокая рыжеволосая женщина, по всей видимости, Ирина.
– Берта Михайловна, как Борис? Как его состояние? – Лисицына в знак ободрения сжала её руку.
– Ой, Валя... Он очень тяжелый! Ожог дыхательных путей, разрыв селезенки, столько осколочных ранений... Его прооперировали, нужна кровь... – она содрогалась от рыданий. – Я не знаю, выживет ли он? – она зарыдала, уткнувшись в плечо Валентины. – Пока его не разрешают увозить отсюда. Мы хотели бы уехать в Германию на лечение, там сделают всё.
Всё это время Ирина молчала со скорбным видом. Валентина наблюдала за ней, а потом спросила:
– Ирина, у меня есть пара вопросов. – Она отвела её в сторону.
Та была удивлена настолько, что её глаза округлились.
– Да, слушаю...
– Скажите, какие отношения у вас были с Борисом в последнее время? Планы? Я так понимаю, вы проживали вместе? Может, он беспокоился по поводу работы, взаимоотношений с кем-либо?
– Мы любили друг друга! И собирались пожениться! – выпалила она.
Лисицына с сомнением наблюдала за ней.
– То есть другой женщины не было у него? Он вам ничего не говорил? – Валентина искала взглядом её реакции.
– Нет, конечно, разве меня можно на кого-то променять? – уверенно произнесла она. – К тому же я беременна!
У Лисицыной от всех этих страстей закружилась голова. Только голос Бориса в сообщениях Анны давал ей ясность, что Ирина лжет. Его голос трудно было спутать с другим... Это был точно он!
– Хорошо, а работа? Может, конкуренты, проблемы с чиновниками?
– Да не было проблем. С чиновниками все просто решается, вы же сами знаете, какой у Колосовских административный и финансовый ресурс! Тем более, они ведут бизнес за рубежом с недавнего времени и научились подходить к делу основательно, качественно. Вы посмотрите на их объекты: они – одни из лучших в Сибири! – Ирина была права.
Валентина вернулась в отделение. Зачем Ирина врёт? Почему не сказала про Анну, ведь наверняка ей всё известно. Валентине, незамужней женщине чуть за тридцать, наверное, не понять. Хотя нет, чего тут понимать: Ирина надеется, что всё изменится, и её поддержка в трудную минуту в больнице смягчит сердце Бориса. Нет, непричастна она к этому взрыву.
Первая техническая экспертиза показала тип заложенной в автомобиль бомбы. Это сделали практически сразу, в первые сутки. Еще сутки саперы с собаками и криминалисты выясняли, что именно из разорвавшихся остатков металла, гвоздей, стекла составляло взрывное устройство. По приказу Орлова собирали все: в радиусе более двухсот метров были вылизаны все крыши, окна и тротуары.
В самодельной бомбе стоял временный замедлитель. В городе задержали всех находящихся в базе «взрывателей», отсидевших или ранее привлекаемых.
– «Инженера» привезли? – Орлов лично проводил допросы.
– Да, Сергей Юрьевич, – ответила Лисицына, делая записи на доске.
– Валя, есть новости по подозреваемым? – строго спросил он.
– Нет, я сегодня любовницу проверила и женщину, которую он любил... – Валя запнулась, Орлов рассмеялся.
– Господи, что там Борис устроил? И что? Может, кто-то из них быть причастной? Пробей Рауде, кстати! Она свидетель по делу о краже, может, Борис вышел на её мужа?
– Я её сегодня вызывала, допросила. Отчеты предоставлю вам, – Лисицына чувствовала себя на вершине айсберга, где сам взрыв – верхушка, скрывающая пирамиду остальных преступлений, связанных с Колосовскими.
«Инженером» полковник Орлов называл пожилого мужчину, отмотавшего срок за изготовление взрывчатки, а также организацию терактов. Худощавый, с серым оттенком кожи, длинным носом, в круглых старомодных очках интеллигентного вида, он больше походил на учителя ботаники.
– Начальник, зачем вызывали? – в его манере безошибочно определялась долгая тюремная закалка.
– Кто мог изготовить взрывчатку из ваших? Заказы поступали за последние три дня?
«Инженер» почесал
