— Да... Мне становилось легче, когда я думала о том, что мне есть куда вернуться. Ведь кроме Оскара у меня не было близких людей...
— И он это знал. А потому не мог сам, по своей воле уйти из жизни. Следовательно, его убили.
— Я знаю, он сам явился ко мне и сказал про бритву.
— Правильно. А теперь подумайте, кто и каким образом мог проникнуть в вашу квартиру, выпить с вашим мужем и оставаться там даже тогда, когда он собрался принять ванну?
— Откуда же мне знать. Во всяком случае, это близкий человек.
— Много ли у него было близких друзей, с которыми он мог бы поступить таким образом? Ведь согласитесь, что это не совсем вежливо — отправляться в ванную в то время, когда у тебя гости.
— Да... верно.
— Значит, Оскар был зол на этого человека, но все-таки не настолько, чтобы выставить его за дверь. То есть после того, как Оскар предложил гостю выпить (а то, что они пили, это подтверждено экспертизой, потому что в крови Оскара нашли алкоголь, а в его квартире в раковине нашлись два бокала с остатками коньяка или бренди, я уже не помню, с которых кто-то старательно стер следы губ и рук), они, вероятно, повздорили, и Оскар, чуть ли не раздевшись в присутствии этого человека, пошел в ванную. Вас это не удивляет?
— Удивляет. Я прожила с мужем десять лет и знаю, что так вольно он мог бы повести себя, скажем, со мной... Я его жена, и ему нечего было меня стесняться. Но по отношению к другим людям он был предельно закрыт и никогда бы не позволил себе ничего подобного.
— Но одежда Оскара была в гостиной, он раздевался в гостиной и в присутствии другого человека, постороннего или же, напротив, очень близкого...
— Женщина?
— Безусловно. Причем женщина, которая появилась в квартире женатого Оскара не случайно. Она знала, какая драма разыгралась у него в семье, знала о том, что вы ушли и что он остался один. Она пришла, чтобы заявить свои права на него. Но он, видимо, не собирался ничего менять в своей жизни и отказал этой женщине. После чего, устав с ней препираться, демонстративно разделся и отправился в ванную. Выставить за дверь женщину, с которой он был близок и с которой его связывало явно нечто большее, чем страсть, он бы себе не позволил, но вот оставить ее в комнате одну и самому принять душ — мог, согласитесь.
— Вы знаете ее?
— Я думал, что вы уже догадались. Ведь сегодня к вам, кажется, приходил адвокат.
— Желткова? Значит, это правда, что у Оскара есть дочь?
— Правда.
— Но почему я должна вам верить?
— Потому что я хорошо осведомлен. Я знаком со многими влиятельными людьми и могу купить любую информацию. В особенности же меня интересует все, связанное с вами, Рита.
— Вы смеетесь надо мной? Вы — близкий друг Амфиарая, человека, с которым я изменила мужу. Зачем вам собирать информацию обо мне у посторонних, если все можете узнать из первых рук, от своего же друга... И откуда у вас такой повышенный интерес к моей нескромной, — она покачала головой, — особе?
— Всему свое время, Рита.
— Значит, в тот день Желткова пришла к Оскару, чтобы предложить себя в качестве жены, тем более что у них есть общая дочь, так?
— Да.
— Но кто она такая и как так получилось, что вы, человек совершенно посторонний, об этом узнали?
— Желткова — старшая медсестра родильного дома, где долгое время работал ваш муж, Рита. Это она помогала ему доставать наркотики, вернее даже, они вместе добывали их, продавали и были крепко повязаны этими делами... Помимо вас, Рита, у доктора Арамы была другая жизнь, взрослая и наполненная заботами о том, как заработать деньги. Никакого таланта гинеколога не хватило бы на то, чтобы купить такую большую квартиру, где вы сейчас живете, чтобы содержать вас и даже откладывать на черный день. Кроме того, Оскар постоянно давал деньги вашей матери.
Она не верила своим ушам. Ладно еще Оскар, но мать? Откуда он может знать про мать?
— Вы были с ним друзьями?
— Можно сказать и так.
— Но он ни разу мне не рассказывал про вас, почему-то не познакомил. Надеюсь, мой муж не занимался антиквариатом?
— Нет, этого не было, хотя я ему и предлагал.
— Кто вы? Что вы знаете еще об Оскаре, о нашей семье? Неужели он все вам рассказывал?
— Я достаточно осведомлен, чтобы теперь, когда вы овдовели, иметь возможность поддержать вас, помочь вам. Оскар доверял мне предельно, как и я ему.
— У меня болит голова. Я устала. Отвезите меня, пожалуйста, домой.
— Рита, я только хотел сказать, что Оскара, судя по всему, могла убить Желткова. И хотя в его крови и нашли фенобарбитал, я не уверен, что это она растворила его в коньяке или бренди... Он сам мог принять его, чтобы успокоиться и выспаться еще до прихода Желтковой. Оскар, видимо, уснул в ванне, полной воды, и Желткова, разозлившись на него за то, что он и после ухода своей жены не собирается жениться на ней, взяла с полки бритву и в сердцах полоснула по его запястьям. Она знала, как и где рассечь, чтобы вскрыть ему вены...
— И он ничего не почувствовал?
— Здесь можно предположить применение ею физической силы, поскольку она женщина крупная, сильная... Оскар очень быстро терял кровь, слабел и мог скончаться у нее на руках...
— Послушайте, но зачем ей понадобилось убивать его?
— Чтобы он не достался вам, и чтобы ее дочери отошла часть его наследства. Женщины — злые и мстительные существа. К тому же она надеялась, вероятно, что все окружающие подумают, что произошло самоубийство. Уж слишком неожиданно вы ушли от него, и все в клинике знали об этом. То есть причина его самоубийства была налицо. А тут еще и ваше появление, скандал. Думаю, что соседи могли бы подтвердить, что из вашей квартиры доносились крики. Больше того, вы, Рита, могли быть главным подозреваемым лицом.
— Я?
— Да, представьте себе. Поэтому я сделал все возможное, чтобы самоубийство доктора Арамы не вызвало никаких подозрений. Другими словами, благодаря мне уголовное дело в связи со смертью вашего мужа не было заведено.
