наклониться к себе и… поцеловала.
Кто б сказал, на кой хрен вообще я это сделала, а то я сама не поняла!!
Время словно остановилось. Оно тянулось невыносимо долго, будто жвачка, растягивая сей волнительный во всех смыслах момент на долгие минуты. А когда Исаев вдруг ответил, казавшаяся поначалу слишком громкой музыка как-то незаметно отошла на второй план, забрав с собой сторонний шум, выкрики толпы, свист и улюлюканье.
И тут неожиданно я осознала две вещи.
Первое: тайным маньяком на мойке был не Демьян. Шатен в этом плане, конечно, тоже неплох, и опыт есть, и желание чувствуется, и коленки подкашиваются чуток… Но все равно не то.
И второе: не смотря на первое, мне все-таки понравилось целоваться с Исаевым.
Кто-нибудь, заберите меня в психушку, а?
Ну, пожалуйста!
— Да-да-да! — послышался радостный крик, возвративший нас с нехристью на любимую грешную землю. Исаев выглядел обалдевшим, хоть и довольным и, подозреваю, на моей моське шок сейчас был не меньшим! А Илюшка тем временем разорялся в микрофон. — Я просто в экстазе! Это ж надо так! После того, что было, да теперь вот так… Народ, это полная и безоговорочная побе-е-еда-а-а… И ведь не возразишь! Анна Сергеевна, вы хоть прикройтесь, а то не только бедный парень, мы тут уже все на все готовые!
Я фыркнула, отпуская сине-красный полосатый галстук Исаева и, стараясь сделать морду тяпкой, накинула протянутую мне жилетку. Барахлишко свое из рук откровенно балдеющего от ситуации Ильи забрала, но пристраивать на место пока не стала, смутно подозревая, что сейчас столько всего от радостно ржущих коллег понаслушаюсь…
Желание затянуть на шее ведущего провод с наушником стало отчетливым и невыносимым.
— А сейчас, как говорится, при-и-и-из в студию!!
И вот тут, как говорится, писец, скотинка такая, подкрался незаметно. Знакомый рев двигателей я услышала еще до того, как распахнулись дверцы аварийного выхода. Те самые, которые я собственноручно и отпирала не далее, чем полчаса назад! И в эти двери, прямо в помещение клуба, на танцпол, расшугивая обалдевший, но радостно повизгивающий народ, закатилась небольшая орава байкеров на своих мотоциклах!
— Вот он, ваш приз, Анна Сергеевна, забирайте!
— Что, прям все? — скептично поинтересовалась я, оглядывая Харлеюшку в его неизменных кожаных штанах и майке-сетке; Михася в драных джинсах, футболке с черепами и кожаной жилетке; Олега в расстегнутой рубашке с закатанными рукавами, брюках и с банданой на голове, любимого сисадмина в камуфляжных штанах и голой теткой на майке… И Полонского в куртке-косухе и тоже с банданой.
И… я все понимаю, но он-то откуда??
— Нет, конечно! — радостно загоготал Илюшенька. — Последним призом на сегодняшнюю ночь становится ужин в вип-ложе в компании сиятельного руководства нашего клуба! Поздравляю!!
Н-да уж… Не знаю, как остальные, но Харлей-то уж точно сиял ярче начищенного самовара!
— И ради этого я целовалась с нехристью? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла себе под нос. — Тьфу.
— Рыжая, а вот это уже обидно, — усмехнулся Демьян, становясь на ступеньку ниже и подавая мне руку. Пожав плечами, я ее приняла. Собственно… терять-то уже нечего!
— А скажи-ка мне Исаев, — спустившись со сцены, негромко спросила я, пока Илюшенька радостно прощался с публикой. — Почему я чую здесь подвох?
Нечестивец отвечать отказался. Да только его выражение лица говорило уже о многом!
Вот же жуки колорадские… да они же специально это все устроили!!
Серьезно, Олег уже пару часов как намекал, что выгляжу как упырь не первой свежести, тактично пытался сплавить меня домой, но я сама в отказ пошла. Улепетывать в родные пенаты до конца рабочей смены не в моих правилах, и кое-кто об этом был прекрасно осведомлен!
Блин, не знаю, кто точно это аферу придумал, но я уже готова пожать мужественную лапу этому зловредному гению! Серьезно, так развести мою мнительность, это ж надо уметь! Начальство в курсе, что работничкам гуливанить на рабочем месте не положено, но и участвовать в конкурсах им не запрещено, особенно если они являются студентами того самого универа, что тусит сегодня. А что может послужить достойной причиной для выдачи отгула, как ни получение честно заработанного приза? Я ведь не могу прилюдно отказаться — ну не поймут люди столь пренебрежительного отношения к руководству!
Их мнение, конечно, интересовало меня в последнюю очередь, и все-таки…
Жулики. Как есть жулики!
За получением приза я сразу не пошла. Вручила подбежавшей Арише средства связи с просьбой отнести их в мой кабинет, и направилась в туалет, невольно ухмыляясь, вспоминая восторженный и благоговейный взгляд синеглазой официантки. Девочка, по ходу, под впечатлением теперь еще долго будет пребывать!
И, как выяснилось позже, не только она одна.
Да только впечатление, которое я произвела своим поведением на Исаева, оказалось ни разу не восторженным!
Не успела я выйти из «комнаты раздумий», как меня тут же аккуратно прижали к стене.
— Поговорим? — иронично вскинул брови нависший надо мной антихрист.
Я едва не застонала вслух. Осспади, ну почему, почему ты вместо мозгов даровал мне язык без костей? Ну, вот в который раз уже спрашиваю, но хоть кто-нибудь бы уже ответил!
— А может не надо? — невинно похлопала я глазами, чувствуя себя уже далеко ни как уверенный администратор элитного клуба, а как нашкодившая оторва всея универа. И знаете, мне это ни капельки не нравилось! Особенно когда вместо ответа Исаев усмехнулся и, продолжая одной рукой упираться в стенку над моей головой, второй придержал меня за подбородок и поцеловал…
Меня тряхнуло!
Целовался Демьян в этот раз совсем не так, как на сцене. И даже не так, словно пытался что-то там кому-то там доказать. Не-е-ет. Меня просто и откровенно соблазняли!
И даже снова убедившись, что в роли маньяка выступал вовсе не он, я все равно оказалась соблазненной. Серьезно! Я сама себе после этого поцелуя ту официантку напомнила: глаза округлившиеся, дыхание сбито, коленки подгибаются, мозги набекрень…
— Значит, говоришь, поцелуи мои тебе не нравятся? — многозначительно усмехнулся Исаев, глядя в мои наверняка помутневшие глаза и пальцем поглаживая мой подбородок. — А врать нехорошо!
— Да я, собственно, и не вру, — сипло ответила, машинально облизнув пересохшие губы.
— Да я, собственно, вижу, — в том же тоне насмешливо отозвался Демьян. — Я же тебе нравлюсь, рыжая.
И вот тут-то с меня всякое наваждение мигом схлынуло!
— Нехристь, — ласково протянула я, улыбаясь так, как недавно на сцене. Естественно, Исаева тут же перекосило, но отступать было ни в его правилах. — Если мне нравится с тобой целоваться, это не значит, что мне нравишься лично ты! Пришел, увидел, победил, конечно,
