Тернер сел за стол, откусил сэндвич и, жуя, стал смотреть в монитор. Грифф набрал полную грудь воздуха и вышел из-за куста. Он пересек подъездную дорожку и подошел к застекленной двустворчатой двери, которая вела прямо в кабинет, а затем негромко постучал по стеклу.
Вздрогнув, Тернер посмотрел на дверь. Когда он увидел Гриффа, на его лице промелькнула целая гамма чувств — удивление, опасение и наконец гнев.
Грифф нажал на ручку двери. Заперта. Он дернул ее несколько раз, и замок издал металлический лязг. Тернер вскочил, и по его губам Грифф понял, что адвокат выругался. Бросив опасливый взгляд в коридор, он быстро подошел к двери и открыл ее.
— Ты что, не знаешь, что все копы в радиусе пятисот миль ищут тебя? — сердито прошептал Тернер.
— Тогда тебе лучше впустить меня, пока один из них не застукал меня на твоем пороге.
Тернер махнул рукой, приглашая его в дом, вышел наружу и внимательно оглядел подъездную дорожку и улицу. Убедившись, что слежки нет, он вернулся в дом и закрыл дверь, после чего обошел комнату, торопливо опуская жалюзи.
Грифф взял с подноса сэндвич и начал жадно поглощать его. По дороге от автостоянки до дома Тернера он купил гамбургер в кафе, где подают еду прямо в машину, и съел его, не выпуская из рук руль. Гамбургер немного уменьшил голод, но не насытил его. Он никогда не любил арахисовое масло и желе, но теперь они показались ему очень вкусными. Потом он выпил молоко. Тернер наблюдал за ним, кипя от ярости.
— Мне это нужно больше, чем тебе, — объяснил Грифф с полным ртом. А затем, ткнув пальцем в брюшко Тернера, добавил: — Гораздо больше.
— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.
— Мне нужна информация.
— Я не Си-эн-эн.
— Ты мой адвокат.
— Уже нет.
— С каких это пор? — Грифф перестал жевать.
— С тех пор, как ты… — Громкий голос Тернера испугал его самого. Он замер, прислушиваясь, потом подошел к двери и вновь выглянул в коридор. — Не шевелись, — шепотом бросил он Гриффу. — Ни звука.
Адвокат исчез в темном коридоре. Грифф слышал, как тихо закрывались двери — вероятно, спален. Несмотря на предупреждение Тернера, он подошел к стеклянным дверям и раздвинул планки жалюзи, чтобы выглянуть наружу. Интересно, вызвала ли подозрения у соседей машина Ханниката, припаркованная в двух кварталах отсюда? Заметил ли кто-нибудь полуночного бегуна, внезапно исчезнувшего в темноте, окружавшей пустой дом?
Тернер вернулся, передвигаясь на цыпочках, и беззвучно закрыл за собой дверь.
— У Сьюзен чуткий сон.
— С каких это пор ты перестал быть моим адвокатом?
— С тех пор как ты убил Фостера Спикмена, — ответил Тернер таким же яростным шепотом. — Боже, Грифф. Фостер Спикмен! Это все равно что убить президента. Ты правда трахал его жену?
Грифф несколько секунд выдерживал его разгневанный взгляд, затем отправил в рот остатки сэндвича и пробормотал:
— Ишь, размечтался.
— Что?
— Ничего. — Он допил молоко и вытер рот тыльной стороной ладони. — Я не знаю ни одного адвоката, который мог бы уволить клиента.
— Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты слишком опасен.
— Опасен? — Грифф развел руками. С собой у него были только ключи от машины и сотовый телефон, пристегнутый к эластичному ремню спортивных шортов.
— Я считаю тебя опасным, — поправился Тернер. — Он сказал, что ты ударил Спикмена в шею ножом для вскрытия конвертов. Паралитика, Грифф. Он сказал, что Спикмен пытался бороться, пытался защититься, но…
— Кто — он? Кто сказал? Родарт?
— Конечно, Родарт. Он и его молчаливый коллега приезжали ко мне в офис сегодня утром. Говорил один Родарт. Он спросил, известно ли мне твое местонахождение, и я, к счастью, мог честно ему ответить, что неизвестно. — Тернер нахмурился, недовольный тем, что теперь он это знает. — Родарту повезло. Можешь не сомневаться, в этот раз он возьмет тебя.
— Мне, что, не дадут слова?
Тернер прикусил щеку изнутри и бросил встревоженный взгляд на закрытую дверь.
— Только быстро. — Он уселся за письменный стол и попытался принять серьезный вид — в пижаме это было не так легко. — Как ты познакомился со Спикменами?
— Меня пригласили к ним в дом. Спикмен предложил мне сделку.
— Что за сделку? — в голосе Тернера звучало сомнение.
— Мы обсуждали мое участие в рекламе авиакомпании, — это не было правдой, но и ложью эти слова тоже назвать было нельзя. Он не мог сказать Тернеру правду. Пока. Иначе репутация Фостера Спикмена будет погублена. Кроме того, это была и тайна Лауры. И ради нее Грифф должен был молчать.
— Чушь, — бросил Тернер.
— Именно это я ему и сказал. Но, как выяснилось, у него было много странностей и необычных идей. В общем, он сказал, чтобы я подумал, а он со своей стороны тоже подумает, и так далее.
— А жена? Лаура.
— Я познакомился с ней в тот же вечер.
— Внезапная страсть, как сказал Родарт?
— Он так выразился?
— Да. Он сказал, что у вас была серьезная связь.
Грифф задавал себе вопрос, откуда у Родарта эта информация. Наверное, он просто строил предположения, выдавая их за факты.
— Мы встречались. Четыре раза, если быть точным. На протяжении нескольких месяцев. Во время нашей последней встречи она объявила о разрыве.
— Почему?
— Обычное дело, — он пожал плечами, не желая больше ничего сообщать Тернеру. — В основном чувство вины. Я думал, что больше никогда ее не увижу.
— Но хотел.
Грифф не ответил, но выражение лица выдало его.
— Ты преподнес Родарту мотив на блюдечке с голубой каемочкой, — простонал Тернер. — Чтобы заполучить девчонку, ты убиваешь мужа. Чтобы это понять, не нужно быть юристом.
— Только мотив…
— И возможность.
— Вчера вечером я не врывался в дом Спикмена. Я приехал в особняк по его приглашению.
— Он тебя пригласил!
- Он меня пригласил.
— Зачем? Он говорил о твоей связи с его женой? Жена чувствовала себя виноватой и во всем призналась?
— Я не знаю. Я не знаю, что рассказала ему Лаура о нас. — Это было правдой, Грифф действительно этого не знал.
— Ты связывался с ней?
Грифф покачал головой.
— Советую и не пытаться.
— Как мой бывший адвокат?
— Ты можешь доказать, что Спикмен сам пригласил тебя в дом вчера вечером? — спросил Тернер, не обращая внимания на его язвительный тон.
— Еще нет.
— Что это значит?
— Что у Родарта есть на меня, кроме мотива и возможности? — Грифф начинал терять терпение.
Адвокат колебался.
— Давай, Тернер. Ты должен мне хотя бы это. С чем мне придется иметь дело?
